Джон Бикман - Не искажая Слова Божия…
Апостолы и другие авторы Нового Завета обладали этим качеством. Они проповедовали и писали, чтобы быть понятыми. По меньшей мере двое из новозаветных авторов прямо говорят об этом. Во 2–м Коринфянам 1:13 апостол Павел говорит: "И мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете". Он отвергает обвинение в двуличности. Лука в предисловии к своему Евангелию также говорит: "…Рассудилось и мне … по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен" (Лк 1:3). Допустить, что адресат оригинального текста с трудом понимал написанное, значит допустить, что апостолы были косноязычны и неспособны исполнить данную им Богом задачу, которая заключается в том, чтобы свидетельствовать об истине в своих проповедях и писаниях. Апостолы Павел, Петр, Иоанн, Иаков и другие новозаветные авторы писали легко и доступно для понимания. Оригинальные тексты были естественными по структуре и осмысленными по содержанию.
Теперь мы рассмотрим более детально эти две составные части динамической точности. Одна из них предусматривает, чтобы форма сообщения была естественной, другая — чтобы сообщение было осмысленным. Эти две части взаимосвязаны: в одной из них динамическая адекватность рассматривается с точки зрения формы, а в другой — с точки зрения осмысленности. Когда перевод естественен по форме, он также будет и осмысленен.
Языковая форма должна быть естественной
Когда мы говорим, что тексты Св. Писания естественны по форме, мы имеем в виду, что они не нарушают норм древнееврейского, арамейского языков или греческого койне, поскольку библейские тексты были написаны носителями этих языков. Никто не станет отрицать существования определенных расхождений между языком отдельных библейских книг. Так, безукоризненный стиль Луки отличается от более простого стиля Иоанна. Однако и тот, и другой текст для читателя выглядел естественно, даже если он замечал диалектные или стилистические различия. Длина предложений, способы связи между ними, использование слов и словосочетаний, синтаксис, морфология — все было естественным.
Это свойство оригинала должно распространяться и на перевод. В гл. 1 подчеркивалось, что каждый язык располагает своим собственным инвентарем языковых форм, служащих для передачи любого сообщения на данном языке. Эти формы являются своеобразными "транспортными средствами". В этой главе уместно заметить, что в переводе следует использовать естественное употребление тех форм, которые являются общими для носителей языка.
Сообщение должно быть осмысленным
Выражение "осмысленное сообщение" означает, что читатели оригинала легко могут понять его. Осмысленное сообщение не обязательно подробнейшим образом излагает все аспекты какой — либо темы и предвидит все вопросы, которые могут возникнуть в этой связи. Сообщение можно легко понять исходя из его содержания, даже если есть трудности, возникающие вследствие того, что отдельные аспекты предмета изучения в нем не рассматриваются. Поэтому компонент осмысленности следует отличать от таких понятий как полный объем информации и известная информация, поскольку их легко спутать.
В этом разделе мы рассмотрим известное высказывание из 2 Петр 3:16, что в посланиях апостола Павла "… есть нечто неудобовразумительное" Исходя из того, о чем говорилось выше, представляется, что Петр говорит не о том, что послания Павла лишены смысла, а скорее о том, что в них нет полноты информации. Павел касался таких тем как избранность, или намерения Божий в отношении иудеев, или второе пришествие, или воскресение из мертвых. Некоторые из этих вопросов до сих пор, по выражению Петра, "неудобовразумительны" Кто будет утверждать, что полностью понимает Божий намерения в отношении евреев или природу воскресения плоти? Никто не сможет взять на себя такую ответственность, поскольку сама тема неисчерпаема, а не потому, что апостол Павел (или какой — либо другой автор) использовал греческие слова необычным образом или в необычных сочетаниях.
Таким образом, динамически верный перевод будет и осмысленным, даже если в нем не выражено эксплицитно все, что мы хотели бы знать. Более того, динамизм перевода не зависит от степени нашего знакомства с информацией. И новая информация может быть представлена динамично. Часто говорят, что ничто не должно подсказывать, что текст является переводом. Это утверждение относится к способу подачи информации, но не к сути самого текста. Так, для того чтобы текст имел смысл, не нужно заменять образы,[7] которые используются в живых фигурах речи (иносказания, аллегории, притчи, сравнения), даже если это способствует тому, что в сообщении появляются знакомые выражения и что оно сразу становится актуальным для какой — то определенной части общества. Например, капитан морского торгового флота Дж. Роджерс специально для моряков перевел 23 псалом следующим образом:
Господь — Кормчий мой; я не буду дрейфовать: Он освещает мне путь по темным водам и ведет меня по каналам глубоким, подкрепляет лаг мой, ведет меня звездой святости ради имени Своего.
Если даже я поплыву через грозы и бури житейские, не убоюсь опасности, потому что Ты со мною; Твоя любовь и Твоя забота — они убежище мое.
Ты приготовил предо мною гавань в виду вечного отечества, умастил елеем волны; корабль мой идет спокойно.
Поистине, солнечный свет и звездный свет да благоприятствуют мне во все путешествие, предпринятое мною, и я найду успокоение в гавани Бога моего навеки.
Заметим, что с точки зрения дидактической направленности, передается в сущности одно и то же сообщение. Однако переход от пастырской тематики к морской неприемлем с точки зрения достоверности культурного фона оригинала. Динамическая адекватность предусматривает, что знакомые или незнакомые сведения сообщаются в переводе осмысленно; однако совсем необязательно, чтобы незнакомая информация была сформулирована заново с использованием знакомых понятий, и чтобы был дан ответ на все вопросы, которые могут возникнуть при обсуждении заданной темы.
Некоторые факторы, приводящие к утрате динамической адекватности
Из сказанного выше следует, что непоследовательность в передаче динамической адекватности имеет место в том случае, если перевод звучит неестественно или представлется бессмысленным. Перевод будет лишен смысла всякий раз, когда в нем без необходимости допускается неоднозначность, или когда его содержание трудно или невозможно понять. Подобные проблемы часто встают перед читателем, если переводчик делает буквальный перевод, перенося в ЦЯ языковые формы оригинала. Например, в греческом языке часто используются генитивные конструкции, состоящие из двух существительных, одно из которых стоит в родительном падеже. Если мы каждый раз будем их переводить буквально, то это может привести к неоднозначности толкования смысла.[8]
Нередко причиной неясности являются длинные предложения. Текст Кол 1:9–20 в греческом оригинале представляет собой одно длинное предложение; когда же его пытаются перевести на другой язык буквально, дробя на более мелкие части при помощи двоеточий, точек с запятой и запятых), то это создает дополнительные сложности для читателя. Причину этому нужно искать в том, что во многих языках отсутствуют многие структуры греческого синтаксиса, которые были понятны читателям оригинала. Поэтому, принимая во внимание данное обстоятельство, современные переводы разбивают это предложение на более короткие. В английской переводе RSV, например, здесь 7 предложений (и два абзаца), тогда как в TEV вдвое больше предложений и также два абзаца. Таким образом, причина затрудненного восприятия текста частично устраняется, поскольку используются предложения, длина которых естественна для современного английского языка.
Вопрос о "естественности формы" и ее отсутствии в переводах довольно широко обсуждался. Например, в выпусках журнала The Bible Translator за 1963–1964 гг. опубликовано три статьи, написанные членами Виклиффского общества переводчиков Библии, которые посвящены "индексу частотности" как мере естественности.[9] Определенный интерес представляет также статья Лорио, озаглавленная "Некоторые проблемы идиоматического перевода абзацев" Сделав обширное исследование структуры абзаца в перуанском языке шипобо, он писал: "Тогда я снова посмотрел, как мы перевели Евангелие от Марка, и ужаснулся тому, что я там прочел. Все выглядело таким высокопарным и неестественным. Во многих случаях использовались не те соединительные элементы и ход мысли частично или полностью разрушался. Отдельные предложения были понятны, некоторые из них изобиловали ненужной информацией… Я пришел к заключению, что этот перевод было бы трудно читать и понимать. Доказательства не заставили себя долго ждать…" [Lauriault 1957, с. 168].
