Андрей Новиков-Ланской - Кто против нас?
Владимир Ильич замолчал, заметив, что Гедройц не слушает его, а думает о чём-то своём. Игривый тон директора переменился, теперь он говорил жестко:
— Боюсь, мне нечем вас порадовать, Андрей. Я вас честно предупреждал, что вы должны уехать из города и напрочь забыть даже думать на эту тему, понимаешь ли. Вы же посчитали, что лучше меня знаете, что вам делать, и теперь вряд ли кто поможет вам избежать той участи, что вы сами себе выбрали.
Гедройц безразлично спросил, глядя в сторону:
— Чем же помешал я вам, господа?
Директор переглянулся с немцем, заговорил медленно и чётко:
— Я знаю, Андрей, что вы никакого зла нам — мне и моему коллеге — не желаете. Вы, в общем-то, человек добросердечный и безобидный. Но вам серьёзно не повезло с самого, понимаешь ли, начала. Не нужно было интересоваться Сталинградом, битвой. Тем более напрасно вы обнаружили все те странности и тайны. Зря вы задались лишними вопросами.
— Почему же зря, — возразил Гедройц, — я был на верном пути, раз вы меня так испугались.
— Ну, положим, к разгадке вы не очень-то приблизились, но шли в своих поисках действительно в верном, понимаешь ли, направлении. Рассказать вам всё как есть? Вам, я вижу, не терпится услышать, что мне известно. Хорошо, так и быть, расскажу напоследок. Чтобы всё было по правилам классического детектива: жертва перед смертью узнаёт об убийце всю правду о преступлении. Но уже поздно, с этой правдой он, понимаешь ли, умирает.
— Позвольте вам возразить, Владимир Ильич, — перебил Гедройц, — в детективах обычно в последний момент появляется чудесный спаситель или заранее устраивается засада, и преступник разоблачён своими собственными словами, своим признанием. Тем более что вы уже не первый раз пытаетесь меня уничтожить, а я живой, как видите.
— Этот домик находится так далеко от людей, что помощи и спасения вам совсем неоткуда ждать. Поэтому продолжу. Итак, вы верно обратили внимание на то, что Гитлер прилагал все силы, чтобы захватить курган, причем сохранив его в целости. Вы абсолютно правы — его очень интересовало содержимое кургана. Я это потому могу утверждать, что мой немецкий друг Дитрих Дитц, да-да, который сейчас улыбается вам, в свое время, понимаешь ли, сам разговаривал с фюрером об этом.
Глава девятая
Гедройц посмотрел на довольного нерусского старичка и неожиданно вспомнил, где именно он прежде слышал его имя и фамилию. В одной из американских книг о Второй мировой войне упоминалось историческое исследование конца тридцатых годов, название, кажется, «Арии и Тибет». Так вот, автором его был как раз некий Дитрих Дитц. Гедройц также вспомнил, что в сорок пятом году, перед взятием Берлина, весь доступный тираж этой книги был конфискован и сожжён. Гедройц тогда ещё подумал, что наверняка где-нибудь сохранились экземпляры, неплохо было бы взглянуть на эту книгу.
Директор тем временем продолжал своё повествование:
— Дитрих, ещё будучи студентом, заинтересовался оккультными проблемами, тогда это в Германии очень модно среди элиты было и всячески поощрялось в научных кругах. А его работами, в свою очередь, был заинтригован Гиммлер, а потом и сам, понимаешь ли, фюрер. Слышали, наверное, про тибетские и египетские экспедиции нацистов? Их как раз молодой герр Дитц готовил.
Гедройц пристально вглядывался в лицо немецкого профессора, а тот добродушно улыбался ему, сверкая золотистой оправой очков. Владимир Ильич продолжал:
— Так вот, ещё в сороковом году Дитрих делал Гитлеру доклад про тайны южнорусских степей. Было им изучено всё: и гунны, и Хазарское царство, и Золотая Орда, и скифы — для всех этих народов в разные времена земли к северу от Каспия были местом, понимаешь ли, священным. Особенно Гитлера заинтересовали два факта. Только что появившаяся у историков гипотеза о том, что индоевропейское племя изначально обитало тоже в наших родных, понимаешь ли, сталинградских землях.
— Вы хотите сказать, — взволнованно заговорил Гедройц, — что южно-русские степи могут оказаться родиной ариев, высшей расы, которую так искал Гитлер и которую считал прародителями немцев, называя их арийцами?
— Да, здесь вы правы, — раздался писклявый голос профессора.
— Не забывайте, Андрей, — продолжал директор музея, — что Гитлер считал ариев потомками великой цивилизации Гипербореи, которую греки также называли Атлантидой, предшествующей современному, понимаешь ли, человечеству. Кем уж он считал древнюю расу гиперборейцев — пришельцами ли из космоса, сверхлюдьми, полубогами — сейчас не так важно. Важно, что арии хранили магические предметы, знания и тексты, доставшиеся им от их великих предков. Поэтому Гитлеру не терпелось найти арийскую прародину. Отсюда все эти экспедиции. Дитрих перед войной сам сюда приезжал — ну, в командировку, что ли. И, когда посмотрел на наших светловолосых голубоглазых ребятишек с невиданной чистотой и ясностью взгляда, он понял, что это за раса, русские.
— Но вы сказали, что было два факта, возбудивших воображение Гитлера, — спросил Гедройц, поглощенный рассказом директора и позабывший в эту секунду о своём критическом положении.
— Да, Дитрих также упомянул в своём докладе о том, что готы, древнее германское племя, разрушив Римскую империю, вывезли из Рима много, понимаешь ли, всякого добра. Ну, естественно, не библиотеки они забирали, а золото, украшения, домашнюю утварь из благородных металлов и камней. Так вот, если помните историю, Андрей, часть племени осела в наших краях, на Волге. И Дитрих Дитц соотнёс разные источники. С одной стороны, после разграбления готами Рима исчезли многие, понимаешь ли, христианские реликвии, включая предметы, принадлежащие Христу и привезённые в Рим апостолом Петром. С другой стороны, известны древние фольклорные сказания готов, описывающие чудеса, которые происходили с некоей чашей или кубком. В легендах рассказывалось, что какое бы ни случилось бедствие, если наполнить чашу человеческой кровью, то несчастье уходило. А теперь вспомните, что я сказал раньше — что в Риме пропали сакральные предметы Христа. Не забудьте, что готы — германское племя.
— Не может быть… Неужели та самая чаша Грааля… — пробормотал Гедройц.
— Именно! — воскликнул директор.
— Вы можете действительно хорошо думать, — добавил кёльнский профессор.
У директора горели глаза, он теперь говорил быстро и отрывисто:
— Чаша Грааля — таинственный потир, главный инструмент жертвоприношения древних гиперборейцев-атлантов. В Египте в ней хранили благовонное масло, которым помазывали фараонов. Ее из Египта Моисей унес в Палестину. Этой чашей Иисус Христос причащал апостолов на тайной вечере, и в неё собрал кровь распятого богочеловека Иосиф Аримафейский. За этой чашей потом устраивались целые, понимаешь ли, крестовые походы, за ней охотились рыцари Круглого стола. И Гитлер искал эту чашу — наряду с сокровищами нибелунгов, схороненными тоже, скорее всего, у нас. Дитрих объяснил фюреру, что всё сходится на самом крупном в низовье Волги — Мамаевом кургане. Именно здесь, по готскому преданию, происходили все чудеса, связанные с чашей. Дитрих предположил, что вытесняемые гуннами во главе с Аттилой готы спрятали свои сокровища в кургане, надеясь вернуться и вернуть спрятанное.
— Значит, когда Гитлер сопоставил эти два факта — арийскую прародину и местоположение чаши Грааля в готских легендах, — он понял, куда надо идти за реликвиями, — рассуждал вслух Гедройц.
— Да. Мы не знаем всех подробностей того, что было у Гитлера на уме. Знал ли об этом Сталин? У него ведь свои спецотделы работали. Я лично думаю, что Гитлер вообще войну против Сталина начал, чтобы курганом завладеть. Ну да теперь, понимаешь ли, не это главное.
— Так что же ещё может быть главное? — недоумевал Гедройц.
— Главное, что Дитрих — единственный, кто об этом знал многие годы. Он готовился. Когда стало возможно, приехал сюда, мы с ним встретились и решили работать вместе.
— Что же вы решили, — не понял Гедройц, — выяснить все подлинные обстоятельства битвы?
Директор недоуменно посмотрел на Андрея, переглянулся с немцем:
— Да нет. Мы, в общем-то, решили чашу эту из кургана достать. У нас всё уже было готово. Я, будучи директором музея, получил разрешение на археологические раскопки. Своих сотрудников я не мог заставить копать — они бы сами всё поняли, если б нашли что-нибудь. Надо было найти крепких парней, которые, понимаешь ли, копали бы в нужном месте и не задавали лишних вопросов. Да вдруг Дитрих пропал, а когда нашелся — тут вы, Андрей, приехали, и нам пришлось, понимаешь ли, приостановить на время наш проект.
— Да, я поставил вас в сложное положение… Пожалуй, у вас теперь только два выхода: брать меня в свою компанию или избавляться от меня.
