Георгий Бореев - Пришельцы из Шамбалы
Божественная любовь и йога — как ваши два глаза: человека лишенного зрения, мы называем слепым. Если вам не дано узреть Бога, это еще не означает, что Его нет. Всевышнего может не быть в представлении отдельного человека. Но разве не существует Он для нас — тех, которые видят Его?
СЕН-ЖЕРМЕН И ШАМБАЛА
С помощью внутренней Божественной силы человек может достичь всего, он может стать богоподобным.
Предупредить вспышки насилия и жестокости в Европе, предупредить Французскую революцию, восстановить естественный ход социального развития — такое поручение было дано Великому Адепту Шамбалы, который внезапно появился на французской сцене в 1753 году. Он приехал из Азии, где находился в паломничестве в отдаленных монастырях горных районов, а также был гостем Персидского шаха.
Этого посланца звали граф де Сен-Жермен. У него был средний рост, красивая осанка и крепкое телосложение. Он обращался к важным лицам без внимания к их рангам и титулам, но с бедными людьми был прост и добр. Граф сидел за столами с королями и принцами, но не касался ни пищи, ни вина. У себя дома он питался, обычно ячменной кашей, напоминающей пищу тибетцев. Его поручением было сближение и общение с королями и министрами для того, чтобы побудить правительства к умеренности и реформам. До него с той же миссией в Европу был послан Аполлоний Тианский. Сен-Жермен думал привлечь внимание высшего общества, поэтому его одежда буквально сияла созвездиями великолепных бриллиантов.
Великое Братство, к которому он принадлежал, было хорошо осведомлено о том, что Франция находилась в упадке в конце ХVIII века. Честолюбивые войны Людовика ХIV, его неумеренная любовь к грандиозным постройкам разорили страну.
Граф де Сен-Жермен появился во Франции во время царствования Людовика ХV, человека просвещенного, но глубоко эгоистичного. В 1749 году, когда маршал Велль-Изль возвращался в Париж из Пруссии, он привез с собой графа. Людовику ХV его представила маркиза Помпадур — фаворитка короля, женщина весьма утонченная. Не без основания предупреждение относительно будущего Франции адресовалось этому королю, сказавшему небрежно: «После меня — хоть потоп!» Этот потоп, кровавый поток, и стремился предупредить посланник Шамбалы.
Тип посланцев узнается по некоторым чертам. Прежде всего, они пацифисты и апостолы Учения Сердца. Далее они, обычно, связаны с Азией, а кроме того, обладают неизвестными силами, которые можно отнести к оккультным. Сен-Жермен обнаруживал все черты посланца Города Бессмертных Братьев.
О научных успехах графа, который мог получать искусственный жемчуг, создавать огромные бриллианты из камешков, производить неизвестные краски, было известно его друзьям. Сен-Жермен с легкостью говорил на многих языках: французском, немецком, итальянском, английском, русском, португальском, испанском, греческом, латинском, санскрите, арабском и китайском. Это удивительное лингвистическое достижение, столь редкое в ХVIII веке, никогда не было удовлетворительно объяснено. Действительно ли граф продолжил свою жизнь на века, как об этом думали некоторые его современники?
Мадам де Оссе, дама из окружения маркизы Помпадур, так писала о нем: «Глубокое знание всех языков, древних и современных, удивительная эрудиция, проскальзывают в его беседах. Он объездил весь мир, и король внимательно слушал его рассказы о путешествиях по Азии и Африке, так же, как и о русском, турецком и австрийском дворах. Казалось, что он близко знает секреты каждого двора, лучше, чем поверенные короля».
Именно эта осведомленность в дипломатии и пацифистские попытки возбудили подозрения начальников секретной полиции во Франции, Англии и в других странах. В Париже Шуазель подозревал графа в шпионаже в пользу Пруссии, воевавшей тогда против Франции. В Англии Питт думал, что он находится на жаловании у России. Между тем, все эти обвинения не имели оснований и показывали лишь ревность государственных министров, задетых дружескими отношениями, которые граф поддерживал с Людовиком ХV и другими монархами Европы.
В 1746 году он вызвал подозрение в Лондоне. Но то, что за этим последовало, было скорее забавным. Личная привлекательность Сен-Жермена вызвала глубокий интерес одной английской дамы. Раздосадованный поклонник дамы тайком положил в карман графа компрометирующее письмо, которое связывало его с интригами молодого претендента. Когда эта информация дошла до авторитетных лиц, Сен-Жермен был арестован. Тщательное изучение документа показало, что тот фальшивый, и граф был приглашен на обед лордом Хольдернессом немедленно после его освобождения.
В 1760 году тот же лорд Хольдернесс писал Митчелу, послу Англии в Пруссии, по поводу Сен-Жермена: «Его допрос не имел никаких реальных оснований».
В том же году Франция была вовлечена в гибельную войну с Пруссией. Король и мадам Помпадур, так же, как и народ Франции, надеялись на мир. Благодаря посредничеству маршала де Вель-Изль, военного министра и личного друга Сен-Жермена, было предложено отправить графа в Голландию для того, чтобы заключить сепаратный договор с Пруссией. Сен-Жермен мог рассчитывать на помощь герцога Луи де Брунсвик, с которым был дружен. Это вынудило бы Австрию, связанную с Францией, капитулировать перед Пруссией и положило бы конец войне.
Когда герцог Шуазель, министр иностранных дел, обнаружил план мирных переговоров, разработанный без его ведома, он заявил Людовику ХV о своем категорическом протесте. И король должен был отказаться от проекта. Он поспешил послать специального курьера в Ла Гей предупредить своего друга Сен-Жермена. Секретная депеша извещала его, что Шуазель собирается заявить Голландии требование о выдаче графа, которого хочет затем заключить в Бастилию.
Получив предупреждение, Сен-Жермен не терял ни мгновения: он пересек Ла-Манш и скрылся в Англии. Его друг, граф де ла Ватю писал ему из Амстердама по этому поводу: «Я знаю, что Вы — величайший человек Земли, и я удручен тем, что этот несчастный народ беспокоит Вас и интригует против Ваших пацифистских усилий».
Таков только один инцидент в истории Сен-Жермена. Вообще понять это были способны лишь немногие из его современников.
В 1762 году он внезапно появился в Санкт-Петербурге. Здесь после смерти императрицы Елизаветы, только что был коронован ее племянник Петр III. Супруга нового царя, уроженная принцесса Анхальт-Цербот, была дочерью одного из друзей Сен-Жермена.
В течение семнадцати лет Екатерина была вынуждена усмирять пьяные дебоши своего мужа. Его привычки делали этого человека менее всего способным управлять обширной российской империей. Вот почему братья Орловы и устроили государственный переворот в пользу Екатерины. Этот переворот и последующий «Золотой век» России были тайно подготовлены графом Сен-Жерменом. Таким образом принцесса Анхальт-Цербот стала императрицей Екатериной II, которая управляла Россией в течение 25 лет и была одним из ее величайших монархов. Она расширила границы империи, покровительствовала искусствам, литературе и наукам, она открыла дверь России масонскому братству и обычаям Западной Европы.
Во время русско-турецкой войны, когда русский флот стоял на якоре в Ливорно (Италия), граф Сен-Жермен на борту фрегата появился в форме русского генерала. Граф Григорий Орлов представил его герцогу д’Аншпах в Нюрнберге в 1771 году следующими словами: «Вот человек принявший большое участие в нашей революции».
Франция и Россия не были единственными областями влияния графа Сен-Жермена. Пруссия также была полем его действий. Друг и ученик графа, принц Карл фон Хессе-Кассель помогал ему основать масонское общество высокой ступени. То был сплав учений и законов розенкрейцеров и тамплиеров с умозрительным масонством. Его либерализм наложил свою печать на интеллигенцию Европы. В России в начале ХIХ века был литературный период, определявшийся как «масонский», но этот призыв к демократии был уничтожен благодаря несвоевременной революции декабристов.
Масонские законы высокой ступени, учрежденные Сен-Жерменом и принцем Карлом, распространялись и в Америке.
Американская демократия была разработана в парижских салонах, когда Жан Жак Руссо выпустил свой «Общественный договор». Полезно упомянуть, что Сен-Жермен, Лафайетт и Франклин были членами масонской ложи «девяти Сестер» во Франции, ложи, в которую вступил Вольтер незадолго до смерти. Руссо, пророк новой демократии, объединился с Сен-Жерменом в парижской «Ложе Общественного договора».
Еще вспоминаются слова графа, выражающие его осуждение классового гнета в Европе. «У вас лишь бедность и социальная несправедливость», — говорил он. Тем не менее, философ верил в реформы и постепенное превращение существующих систем в демократию более, чем в насильственный мятеж. Но французская знать пренебрегала его предупреждениями, и буря Революции погрузила их в забвение.
