Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)
Март 1892 г.
Как-то недавно Профессор сказал:
– Что хорошего в снах, есть ли какая-либо польза уделять им хоть малейшее внимание? Мне снилось, что утка, которую мы недавно ели за обедом, выросла до размера слона и угрожала мне своей перепончатой лапой. Это действительно было ужасно.
– О, – сказал Студент, пристально смотревший на Профессора, – это было ужасно? Разве для вас ничего не значит сам факт, что кто-то приведён в ужас воображаемой уткой?
– Это было воображение моего ума, – ответил Профессор.
– Да, поистине так, это был образ, который произвело плохое пищеварение; но вы игнорируете значительный факт, связанный с образом. Важно, что эта несуществующая утка привела в шок внутреннего наблюдателя. Человек с чувствами, в результате которых тело сжалось от опасности, – так называется это чувство наяву – тот же человек с теми же чувствами, которые были в ужасе от утки во сне.
– В самом деле, – признался Профессор, – я никогда не думал об этом в таком свете. Вы уверены, что даже в этом глупом примере я получил внутренний, показанный сновидением опыт моего действительного существования и функционирования как истинного внутреннего человека?
В этом месте его прервала Вдова, задержавшаяся в городе по пути к морскому побережью:
– О, Профессор, вы, по крайней мере, хоть чему-то учитесь. И потому не будете слишком смеяться над моим сном о новой шляпке.
– Расскажите.
– Мне снилось, что я примеряю новую шляпу перед зеркалом и думаю о том, как удачно, что мне первой досталась шляпка нового фасона. В это время вошла Леди Илинор, которая сразу позеленела, завидуя мне.
– Да, – заметил Студент, – это точная противоположность его слоноподобной утке. Причиной вашего сна было не плохое пищеварение, и он был приятный. Он удовлетворял вашу любовь красиво одеваться, смешанную с желанием опередить всех других женщин, замужних или нет. Внутренний наблюдатель принял на обсуждение принесённое вашим разумом и приятное для него событие. Но он не видит материальных предметов. Он познаёт только идеи предметов, представленных либо бодрствующими чувствами, либо разумом в снах. Мыслитель смотрит на эти идеи. И неважно, глупый сон или нет, главное, что кто-то воспринимает его. Наяву мы в такой же степени ополчаемся на глупость, как и в снах. Мы называем это опытом, полезный он или бесполезный, касается ли он вещей великих или мелочных. Зачем нам отказываться использовать опыт, полученный в состоянии сна? Ведь человек, раздумывающий над этим опытом, один и тот же, независимо от того, получен ли этот опыт в бодрствующем состоянии или от движения его собственного разума во сне.
Какое-то время Профессор выглядел серьёзным, а затем сказал:
– В какой-то мере вы ответили на этот вопрос, но как понимать сны другого рода? Все ли они одинаково глупые и годятся только для упомянутого вами использования?
– Нет, не все одинаковы. Но существуют сновидцы и сновидцы. Не каждый человек истинный сновидец в древнем смысле этого слова. Некоторые сны – это ночные видения. В них истинный человек видит много фактов жизни, истории семьи, нации. В этом состоянии он не скован телом и сразу делает заключения. Он может видеть приближающуюся войну, поскольку он наблюдает все факты, которые должны привести к ней, и поэтому оставляет в уме отпечатки картин сражений, армий, знамён. Поскольку ни один факт не происходит без предшествующей причины, он может также воспринять приближение отдельного события, касающегося его самого или других людей. Он смотрит на причины, немедленно рассчитывает результат вплоть до точной даты, а затем бросает эту картину в воспринимающий мозг. Если бы он был королём и, в то же время, хорошим сновидцем, его сновидения имели бы отношение к королевству и потому были бы более важными, чем сны крестьянина. Но иногда такие сновидцы – незаметные люди, хотя им снится то, что имеет отношение ко всему королевству. Каждая идея, исключая чисто математические, представляется уму не словами, а картиной или драмой. Однако часто мозг искажает их и, как следствие, делает их непонятными.
Иногда нам снятся люди, которых мы не знаем среди живых или умерших, либо среди тех, которые когда-то жили. Такие сны могут объясняться тем, что наш внутренний человек во сне встречает другого внутреннего человека, которого он знал в предшествующей жизни и которого не может узнать, имея опыт только этой жизни. Но они – не абсурд или воображение.
Есть ещё и сны, которые часто снятся тем, кто стремится жить высшей жизнью и развивать свои внутренние способности. Наблюдатель в таких снах часто подвергается атакам и преследованию.
Это борьба между высшей и низшей природой человека, в которой ужас, иногда, появляется вследствие того, что ему кажется, что старые страсти и стремления берут верх. Этот страх производит картины преследования или сражения, и сновидец просыпается в состоянии, которое обычно называется кошмаром. Если устремление к высшей жизни продолжается, но нет соответствующих изменений в дневных мыслях и действиях, сны будут повторяться, отличаясь друг от друга деталями. Они прекратятся только тогда, когда прекратится борьба и произойдёт либо возвращение к низкому поведению, либо, если сражение выиграно, поворот к более высокому курсу жизни и мыслей.
Профессор поблагодарил Студента, обещая в следующий раз задать ему новые вопросы. Затем мы все собрались в другой комнате обсудить частые теософские предсказания о том, что наша эгоистичная цивилизация непременно вовлечёт общество в очень серьёзные испытания.
Я только что закончил чтение вслух письма, присланного недавно с Запада одним из участников чайного стола, когда прибыл Профессор и, увидев Студента, сидящего в конце стола, воскликнул: «О, мой дорогой приятель, ты как раз тот, кого я хотел видеть. Недавно, когда ты говорил о снах, у меня появилось много новых идей и думаю, что на этот раз я загоню тебя в тупик».
Все мы сразу же заинтересовались перспективой для Студента оказаться в тупике. Редко удавалось заставить его отступить, потому что обычно он ждал, чтобы ты сказал всё, что хочешь, а затем поворачивал предмет обсуждения такой стороной, что ожидаемое поражение Студента становилось твоим Седановым днём. В этот раз он посмотрел прямо на Профессора и лаконично заметил:
– Письма и их предвестники, я полагаю.
У Профессора «отвалилась челюсть», и я тогда уже знал, что наш дорогой Студент снова поставил в тупик очередного человека, а в это время голос Вдовы шептал мне на ухо: «Я видела голубой свет, исходящий из его глаз, когда старый “Проф” только заговорил».
– Ха, – воскликнул Профессор, – это точно, хотя я даю этому не совсем такое название. Но откуда вы знаете? Невероятно, это была только догадка! А вопрос такой: обязательно ли есть какая-нибудь связь между моими мыслями и письмом, полученным от человека в тот же день или в тот же час, когда я думаю о нём?
– Может быть, а может и не быть, – был ответ. – Как сказать! Возможно, здесь существует такая же зависимость, какая есть между тем, что мы слушаем читаемое нам письмо, а ты приходишь как раз в этот момент, и я путём догадки, как ты говоришь, определяю твой ко мне вопрос. Близкая связь достаточно возможна и существует во многих подобных случаях. Ты слышал о существовании в Шотландии и других странах суеверия о так называемом «предвестнике»? Нет, ты не обратил на это внимание? Что ж, люди там думают, что некоторые из них имеют то, что они называют «предвестником». Часто это мимолётный образ человека, который появляется в доме или месте, куда его оригинал, на самом деле, направляется. Он не говорит, но как бы даёт предупреждение о приближении этого человека. В других случаях это стук или несколько стуков, посланных вперёд подобно курьеру. Это не предсказание смерти, а всего лишь предвестник, собственный, личный, вестник человека. Ну вот, также и с письмами. У них есть их предвестники, которые путешествуют впереди писем, некоторые намного раньше, другие – довольно близко к письму. Это как бы отпечаток ауры, а она полна свойств писавшего, и ей дан импульс и направление совершенно определёнными мыслями и идеями корреспондента тому человеку, которому письмо адресовано. Но это проповедование, а я не хочу монополизировать вечер.
Все вдохнули, потому что это было как раз то, что мы обсуждали однажды в отсутствие Студента. И теперь он к нашей общей досаде предлагал прекратить объяснение в самом начале. Раздались возгласы: «Продолжайте, это ведь не чай в Обществе. Вы можете говорить весь вечер».
Лицо Профессора говорило: «Я вытащу из тебя всё», когда он спросил:
– Вы имеете в виду, что определённые предметы, такие как, например, письма, имеют свою сферу, обладающую свойством растяжения, путешествующую впереди предмета, которая сталкивается с чувствительной сферой того человека, кому они адресованы. При этом столкновении она производит в уме индивидуума впечатление, образ или мысль писавшего, это верно?
