Ж. Славинский - Заря Айваза. Путь к осознанности
Эта часть презентации звучала нелогично. Как же так возможно, чтобы просветленный человек не знал, что он просветлен? Словно внемля моей критике, он заметил:
— Люди часто полагают, что такое невозможно или что на нашем «Интенсиве» такое просветление менее значимо, нежели в восточных системах, где оно обретается с уверенностью в пережитом... Это не так. Вы слышали историю о переживании просветления уже прославившегося Шестого патриарха дзен? Какой-то период времени он не осознавал свое неизменное состояние просветления. Мы думаем, что всегда сможем определить глубоко просветленного человека. Иногда это так, но не всегда. Шестой патриарх отправился в храм дзен, и никто из ста монахов не смог определить состояния его сознания. Его предшественник, Пятый патриарх, обнаружил в нем просветленного человека, когда дал ему решить одну задачу... она всем знакома из литературы, эту историю пересказывают и по нынешний день.
Он снова подробно объяснил нам технику, акцентируя внимание на том, что невозможно сказать однозначно, как ее следует проводить, и что каждый из нас сам это поймет.
— Просто проявите намерение к прямому переживанию объекта — себя, жизни, другого существа. Никто не может сказать вам, как это сделать, так как слово «как» указывает на процесс, а в прямом переживании истины процесса нет, — для того, чтобы помочь принять нам это странное указание, он прибегал к метафорам и дзенским и суфийским анекдотам. Он рассказывал о препятствиях, которые мы должны преодолеть, чтобы испытать просветление. — Если вы склонны к головным болям, то у вас она появится и здесь. Те, кто предрасположен к диарее или запору, бесспорно, столкнутся с ними самым неприятным образом. Если вы склонны к страхам, то испытаете здесь настоящий ужас. Важно понимать, что барьеры, препятствующие познанию истины, находятся не снаружи, они не отделены от вас. Они — часть вас самих, они — состояния, которые появляются в результате ваших попыток достичь Истины. Все ощущения сразу исчезнут, как только вы переступите через порог и покинете «Интенсив»... — Халинг окинул взглядом всю группу. Он казался расслабленным и в то же время серьезным. Кивнул несколько раз, а затем, словно вспомнив что-то важное, сказал: — В борьбе за Истину на «Интенсиве Просветления» вы должны преодолеть кризис. По этому случаю есть две простые аксиомы. Хорошо запомните их! То, что включается в момент кризиса, точно так же и выключается. Другими словами, выполняя технику, вы впадаете в кризис. Но если вы будете продолжать идти дальше, вы выйдете из него. Вторая аксиома еще проще: «Выход из кризиса идет через сам кризис!» Просто, не так ли?
Это были аксиомы Лона Хибнера. Халинг понабрал информации из многих источников, но это было неважно.
— У вас есть вопросы по поводу сказанного мной?
— Вы сказали, что иногда человек не знает, что он просветлен. Я хочу знать, когда я достигну просветления. Можно ли как-нибудь узнать об этом или нет? — спросила молодая худенькая женщина с маленькими глазами и острым носом.
— Иногда это очевидно, иногда нет. Но во втором случае не стоит волноваться. Это моя работа.
Крепко сложенный мужчина в норвежском шерстяном свитере поднял два пальца, словно сидел в классе, и, как только Халинг кивнул ему, начал говорить:
— Как я понял, во время процесса у тех из нас, кто склонен к головных болям, они проявятся в качестве барьера. Я не отношусь к таким людям, однако вчера, перед «Интенсивом», у меня разболелась голова и продолжает болеть до сих пор.
Халинг продолжал кивать.
— Такое бывает. Для некоторых «Интесив» начинается значительно раньше, с принятием решения участвовать в нем. Будьте уверены, вы выберетесь из этого состояния рано или поздно. Есть еще вопросы?
Я поднял руку.
— У меня есть один. Вы упомянули про аксиомы «Интенсива Просветления»... Но это аксиомы Лона Хибнера, создателя «церкви» сциоларгии.
Он не подал вида, что узнал меня.
— Это вполне возможно, — сказал он, безо всякого сопротивления принимая мои слова. — Перед тем, как создать «Интенсив Просветления», Йогендра был одним из ведущих сциоларгов в США на протяжении четырнадцати лет. Он, возможно, позаимствовал эти аксиомы у Хибнера. Главное — они как нельзя лучше соответствуют «Интенсиву». Поэтому-то я и упомянул их... Есть еще вопросы?
Вопросов больше нет. Взгляд Халинга медленно переходил с одного участника на другого, он словно пересчитывал нас, а затем, громко выдохнув через нос, на всю комнату произнес:
— Я хотел бы вам сказать еще кое-что... Достичь просветления непросто, но «Интенсив» создавался для обычных людей, а не для людей со сверхспособностями. Через «Интенсив Просветления» прошли тысячи, и сотни пережили это состояние сознания. Это работает. Состояние сознания прямого переживания истины, кто ты есть, что ты есть, что есть жизнь, что есть другое существо — могут длиться всего несколько секунд, но они в корне меняют человека. После такого переживания вы уже не будете прежним. Ваша жизнь изменится!
Он говорил низким голосом и в более быстром темпе, чем я ожидал. Я помнил его уверенную речь во время бесед и ритуалов в Стокгольме, его сдержанное спокойствие, его неподвижное тело, которое двигалось лишь в моменты показа ритуальных жестов. Теперь же он акцентировал каждое слово всем своим телом, быстро меняя выражения лица. Но от этого он не казался менее убедительным. Он увлеченно говорил изнутри души, успешно передавая нам свои убеждения по поводу ценности просветления.
— Забудьте обо всех домашних проблемах, — продолжал он. — Сфокусируйтесь лишь на одном — на просветлении, и ни на чем другом! — Он уставился куда-то вдаль и, словно вспоминая что-то важное, добавил: — Я расскажу вам одну историю, которая покажет вам модель поведения на «Интенсиве»... Как-то раз в Индии грабители поймали богатого торговца. Они пытали его, чтобы узнать, где он хранит деньги. Они привязали его к кольям, вбитым в землю, так чтобы он не смог пошевелиться, и положили ему на грудь раскаленный уголь... Раздался трубный звук... это были солдаты, преследовавшие тех же грабителей. Услышав звук трубы, грабители побежали прочь, а солдаты продолжили их преследовать. Торговец так и продолжал висеть с раскаленным углем на груди... О чем он думал в тот момент? — Халинг сморщил лоб. — Он думал о своем деле, друзьях, семье, повседневных проблемах? Нет, он думал лишь об одном — как избавиться от угля! — прищурив глаза, будто от сильного света, он подался вперед в кресле и заметил: — Думайте об одном — как избавиться от лжи, сжигающей вашу душу! Как испытать гнозис, или прямое переживание души! Как стать просветленным. — После чего он спокойным голосом завершил свою речь: — Приступим. Найдите партнера для упражнения...
Упражнения, или диады, длились по сорок минут, после чего партнеры менялись. Мы должны были сидеть на полу и смотреть друг другу в лицо. Активный партнер, пытаясь достичь прямого переживания посредством простого намерения, сообщал пассивному все то, что всплывало у него в сознании. Пассивный партнер давал команду, после которой внимательно следил за активным партнером, пытаясь понять его как можно лучше.
После завтрака у меня разболелся зад от жесткого пола под тонким ковриком, на котором приходилось сидеть, появились боли в спине и тошнота. Я начал неодобрительно отзываться о помещении, других участниках, Халинге и его ассистентах. Их было всего трое: двое длинноволосых молодых мужчин и одна прыщавая девушка. Для них здесь не было места. Они едва отличали просветление от рекламы кока-колы.
Большая часть участников были ниже моего уровня. Они пришли сюда не за тем, чтобы получить ответы на коаны «Кто есть „Я“», «Что есть „Я“», «Что есть Жизнь» и «Что есть другое существо», — они пришли сюда ради самопризнаний. Пассивный партнер должен был внимательно слушать все то, что говорит ему партнер активный, и многие злоупотребляли этой ролью. Иногда признания ничем не отличались от тех, что обычно звучат у стойки бара. Люди редко брали ответственность за неприятные переживания, что происходили с ними, всегда винили кого-то другого: родителей, брата или сестру, неверного партнера, правительство, жизнь, судьбу... С каждый часом все больше и больше критики шло в адрес Халинга. Некоторые из участников были хорошо осведомлены о его личной жизни. От них я услышал, что он перетрахал почти всех своих учениц, что он был бисексуалом, так что и ученики не оставались без его внимания, что его жена ушла к другому и что его сын был наркоманом. Выслушивая такие заявления, я украдкой смотрел в его сторону. Он сидел неподвижно, его внимание было приковано к участникам.
Я чувствовал себя ужасно весь первый день. Я дожидался приема пищи, как какого-то спасения, но вегетарианская еда оказалась безвкусной. Нам дали жиденький суп, в котором плавали несколько бобов и тонкий кусочек капусты. От сваренной без жира и специй репы, которую нам подали на ланч, я откусил всего один кусок и отставил ее в сторону. Меня тошнило, изо рта текла соленая слюна, как это случается перед рвотой. Я постоял немного в грязной ванной, склонившись над унитазом со слюнявым ртом, но вырвать мне было нечем.
