Виктор Меньшов - Русские провидцы и предсказатели
Он учится «слышать» телепатически. Очень любопытны его заметки об этом «слухе». «Дело в том, что я не всех людей одинаково хорошо «слышу» телепатически – пусть простят мне этот глагол «слышать», абсолютно не передающий сущности явления. Суть в том, что чужое желание я ощущаю как бы собственным желанием. Ощущение появляется во мне ощущением же. Если мой индуктор представит, что он хочет пить, и я стану ощущать жажду. Если он представит себе, что гладит пушистую кошку, и я почувствую у себя в руках нечто теплое и пушистое. <… > Вот в чем разница слов «слышать» в обычном понимании и в телепатическом понимании, как я его применяю здесь. Итак, мысли и чувства не всех людей я одинаково хорошо «слышу». Одни «звучат» в мозгу моем громко, другие – приглушенно, третьи – совсем шепотом, из которого долетают только отдельные слова.»
В 1915 году Вольф вместе с цирком отправляется на гастроли. На одном из цирковых выступлений побывал Альберт Эйнштейн. После представления он зашел за кулисы, попросил познакомить его с Мессингом, подивился его юному возрасту, сказал несколько комплиментов и пригласил побывать у него в гостях. Юноша приглашение молодого, тому было всего тридцать пять лет, но уже знаменитого ученого принял с восторгом. Дома у Эйнштейна он познакомился с еще одной знаменитостью – Зигмундом Фрейдом, профессором Венского университета, невропатологом и психиатром. Основатель психоанализа тут же приступил к экспериментам. При этом мысленные распоряжения отдавал сам Фрейд, проявив себя при этом, несмотря на солидный возраст, – ему было шестьдесят пять, изрядным озорником под стать своему более молодому приятелю Эйнштейну. О том, какие распоряжения отдавал Фрейд, вспоминал позже сам Мессинг: «До сих пор помню его мысленное приказание: подойти к туалетному столику, взять пинцет и, вернувшись к Эйнштейну… выщипнуть из его великолепных пышных усов три волоска. Взяв пинцет, я подошел к великому ученому и, извинившись, сообщил ему, что хочет от меня его ученый друг. Эйнштейн улыбнулся, подставил мне щеку. Второе задание было проще: подать Эйнштейну его скрипку и попросить его сыграть на ней. Я выполнил и это безмолвное приказание Фрейда. Эйнштейн засмеялся, взял смычок и заиграл».
На этом эксперименты закончились, остаток вечера прошел весело и непринужденно. Юноша, почти подросток, ни на мгновение не почувствовал себя скованно в компании великих людей, несмотря на то, что оба они были намного старше него, – Эйнштейн вдвое, а Фрейд вообще годился Вольфу в дедушки.
Конечно, судя хотя бы по поведению Эйнштейна, не исключено, что двое великих просто подыграли симпатичному еврейскому юноше. Возможно, и приглашение на ужин, и беседа, и «опыты» Фрейда были предназначены только для помощи юноше. Как знать. Но что ужин юного циркового факира в такой блистательной компании моментально стал достоянием газетчиков, это факт. В мгновение Вольф стал знаменит и популярен.
В немалой степени это знакомство с великими способствовало заключению контракта импресарио с Мессингом на его длительное международное сольное турне, длившееся четыре года. За это время он объездил весь мир, заработал большие деньги, стал знаменит.
Ко времени окончания гастролей произошли важные события, мир менялся, менялись границы. Польша, в которую в 1921 году вернулся Мессинг, уже не была составной частью России. Она стала самостоятельным государством. Поскольку государство должно себя защищать, ему требуются солдаты. Блистательно складывающуюся карьеру артиста пришлось на время отложить, а яркие сценические костюмы заменить военной формой – Мессинга призвали в армию. Правда, мерить шагами плац ему пришлось недолго. Узнав о необычных способностях одного из новобранцев Войска Польского, с ним изъявил желание познакомиться сам Юзеф Пилсудский – «начальник Польского государства». Рядового Мессинга переодели в штатский костюм и на машине отвезли в правительственную резиденцию. Там шел великосветский прием, Пилсудский был большим любителем светских раутов и любил «угощать» гостей экзотическими развлечениями. На этот раз «подавали» Мессинга. И вот как это происходило: «Меня ввели в роскошную гостиную. Здесь было собрано высшее придворное общество, блестящие военные, роскошно одетые дамы. Пилсудский был одет в нарочито простое полувоенное платье без орденов и знаков отличия. Начался опыт. За портьерой был спрятан портсигар. Группа придворных следила за тем, как я его нашел. Право же, это было проще простого! Меня наградили аплодисментами. Более близкое знакомство с Пилсудским состоялось позднее в его личном кабинете. «Начальник государства», кстати, это был его официальный титул в те годы, был суеверен, любил «счастливое» число тринадцать.»
Знакомство с Пилсудским на этом не закончилось, Мессинг даже выполнял для него некое таинственное задание «частного характера». Настолько частного, что о нем Мессинг не рассказал даже много лет спустя в книге воспоминаний, хотя жил уже в другой стране и в другое время, да и самого маршала Пилсудского уже не было в живых.
Конечно, такое знакомство не могло не облегчить военной службы рядового Мессинга. Он переводится в криминалисты, да и сама военная служба не затянулась. Вскоре опять яркие, красочные афиши в Варшаве, Париже, Лондоне и Риме кричат о выступлениях «гипнотизера, факира и медиума Вольфа Мессинга». Он объездил все столицы Европы, ему рукоплескали в концертных залах и в императорских дворцах.
Газеты захлебывались от восторга, описывая его выступления. Персона Мессинга будоражила воображение, а его публичные рекламные трюки приводили в восторг обывателей: например, в Риге он распугивал неспешно прогуливающихся горожан, разъезжая в автомобиле, за рулем которого сидел сам… с повязкой на глазах! О том, куда нужно поворачивать, ему телепатически сообщал сидевший рядом шофер.
Многие «подвиги» ясновидящего становились известны широкой публике потому, что в них принимали непосредственное участие самые заметные фигуры государств. Так, в 1927 году индуктором у Мессинга был сам Мохандас Карамчанд Ганди (Махатма Ганди), отдавший распоряжение всего-то взять со стола флейту и передать ее другому человеку. Но об этом простеньком для Мессинга фокусе стало известно всему миру – ведь это был ГАНДИ!
Широко известна история, когда Мессинга пригласил всесильный граф Чарторыйский и обратился к нему с просьбой отыскать в огромном родовом замке утерянную семейную реликвию – старинную бриллиантовую брошь, стоившую не менее 800 тысяч злотых – сумасшедшие деньги!
Граф подозревал, что брошь украли, а поскольку сразу, как только обнаружилась пропажа, из замка запрещено было кому бы то ни было выезжать и даже выходить, граф полагал, что брошь находится в замке. Если ее и украли, то вынести никак не могли. Мессингу была поставлена задача въехать в замок под видом художника, встречаться с обитателями и «прослушивать» их, чтобы отыскать вора. Сыграть художника Вольфу не составляло труда, поскольку в то время он имел вполне артистический вид – свободный черный плащ-накидка, широкополая шляпа, длинные волосы.
Задача поначалу казалась из простых, но служащих в замке было очень много. Мессинг встречался со всеми, но нужного человека не находил. Сам граф ничем помочь ему не мог, поскольку был твердо уверен в честности и порядочности своих близких, а так же прислуги, проживавшей в замке и служившей ему верой и правдой много лет. Мессинг уже склонен был поставить графа в известность, что драгоценную брошь все же вынесли из замка, когда его внимание привлек. маленький мальчик, сын одного из слуг, страдавший слабоумием. Одного его из всех обитателей замка не удавалось «прослушать». Мессинг стал внимательно присматриваться к мальчику и заметил, как тот буквально часами мог заворожено застывать в немом восхищении перед блестящими предметами. Мессинг знал о так называемой сорочьей болезни. Он решил проверить свою догадку и, вытащив из кармана жилетки золотые часы, покачал ими медленно в воздухе, уловил завороженный взгляд мальчика и, положив часы на стол, сделал вид, что уходит, спрятавшись за дверью и наблюдая оттуда за мальчиком. Как только Вольф Мессинг вышел за дверь, мальчик бросился к столу, с жадностью схватил часы и побежал с ними вон из зала. Мессинг поспешил за ним, испугавшись, что не успеет увидеть, в какое «гнездо» унесет малыш свою «добычу». К его удивлению, мальчик добежал до лестницы, остановился возле чучела большого медведя и засунул часы. в оскаленную пасть зверя.
После этого Мессингу оставалось только призвать хозяина замка и попросить его распорядиться разрезать шею чучелу. Граф удивился, но распорядился выполнить просьбу Мессинга. Шею чучелу вспороли и оттуда посыпались елочные игрушки, кусочки фольги, цветные стекла, мельхиоровые ложки и прочая блестящая мишура, среди которой оказалась и злополучная брошь.
