Геннадий Белимов - Загадочный Волжский
Ну, не знаю, насколько уж он справедлив или несправедлив к своим землякам — тут больше, наверное, от журналистского максимализма: интереснее писать о чем–то поражающем воображение, чем о коммунальных страданиях жильцов, подковерных интригах властей и засветившихся в «самой Москве» местных талантах. Измученный мелкотемьем с бытовухой и незатейливыми развлечениями, Юрий Михайлович со временем отошел от журналистики, занявшись литературным творчеством. Однако его высказывания о волжанах запомнились.
Так вот — о Москалеве. Сенсорные способности Валерия в сочетании с неуемным интересом к познанию всего запредельного быстро вывели его в лидеры волжских исследователей паранормальных явлений. Побывав однажды в аномальной зоне на севере Волгоградской области, обозначенной в уфологических источниках как «Медведицкая гряда», он многое там увидел и почувствовал по–своему, на энергетическом уровне. И новые открытия не замедлили последовать.
Валерий Борисович возглавил экспедиционный отряд «Волжский — Космопоиск» и каждый год по нескольку недель, а то и месяцев пропадает в зоне, став своего рода тамошним сталкером, наподобие героев Стругацких и Тарковского. Совершенно как настоящий сталкер, он многое там замечает, со многим непонятным встречаясь лицом к лицу. Ему везет на неординарные происшествия больше, чем кому–либо другому.
У меня нет задачи подробно рассказывать о «Медведицской гряде», это требует отдельного повествования, но именно в тех местах произошло событие, будоражащее воображение. И начиналось–то оно на моих глазах — при некотором стечении обстоятельств я и сам бы мог, наверное, в нем поучаствовать. Увы, не почуял момента.
Валерий позвонил мне 3 января 2008 года.
— Не составишь компанию для поездки в Зону? — спросил он меня со смешком, скорее, чтобы убедиться в моей адекватности, нежели надеясь на согласие. — Мне 5‑го надо позарез там быть, и хорошо бы с попутчиком.
Напомню читателям, что январские «каникулы» 2008‑го года в нашей области выдались необычайно морозными. Холод тогда стоял минус 250 днем, опускаясь по ночам за 30-градусную отметку, и отправляться в сомнительного рода поездку в заснеженные леса под Жирновском… Это уж слишком походило на авантюру.
— Ты что, один едешь? — удивился я.
— Нет, с тобой! — хохотнул Валерий. — Соглашайся, а то многое потеряешь!
— Да что ты затеял, в такой мороз? Неужели нельзя отложить?
— Нельзя, я обещал… А мороз… Ты что не ночевал в палатке на снегу?
— Ну, когда это было… — Я, конечно, не собирался никуда выбираться из теплой квартиры. Праздничные дни, подаренные россиянам от щедрот Госдумы, я с пользой расходовал на писанину, просиживая за компьютером над очередными главами задуманной книги — редкая возможность, когда тебя ничто не отвлекает.
— Нет, Валера, я занят, не могу… Да что там у тебя, в конце концов?
— Нет, говорить пока не буду, но мне надо там быть.
— Хорошо, приедешь — расскажешь… — окончательно решил я. — Если что–нибудь дельное, я и по твоим впечатлениям наваяю. Опишу лучше, чем ты расскажешь…
— Ну уж нет, буду молчать, как рыба об лед… — рассмеялся он.
Мы еще некоторое время поговорили о ночлеге в снегах, о том, как выжить в таких условиях, и я положил трубку. Сумасбродство Москалева меня изумляло. В такой холод куда–то ехать? Что и кому он мог «обещать»? А годами вроде не из восторженных пацанов, полтинник стукнуло…
Он позвонил мне по мобильнику уже 6‑го января вечером, был в каком–то эйфорическом состоянии, частил словами, как из пулемета, говорил о невероятном приключении — и ничего по делу.
— Ты откуда звонишь? — перебил я. — Не из дома, что ли?
— Нет, я подъезжаю к Волгограду на автобусе. Возвращаюсь из Зоны. Рассказать — не поверишь!.. — Валерий был явно в возбуждении, если не сказать — в восторге. На часах девятый час вечера, более трехсот километров пути, сутки без сна… а он радостный и как будто не уставший. Что же там произошло?
— Давай так: отдохнешь дома, отоспишься, и встречаемся! — предложил я.
— Да я спать не хочу! Хорошо, завтра созвонимся, и готовься к сюрпризу!
А на следующий день я вдруг слышу от него совсем иную песню: «Да знаешь, кому это нужно… никто не поверит… примут за идиота…» Явно Татьяна, жена, поработала…
— Ты толком скажи: что произошло в Зоне? — не выдержал я.
— А-аа!.. Ты тоже не поверишь… Я побывал на другой планете! — выпалил он.
— Астральным телом или физически? — изумился я. — Есть какие–то доказательства? Фотосъемка, например…
— Есть снимки, но… Там не очень–то понятно, хотя я реально снимал, мне разрешили. А летал физически… По крайней мере, мне так кажется… — но больше он ни о чем распространяться не стал. Опять завел дуду про «сказки», «фантастику», «никто не поверит»… Меня это задело, признаться. Если все происходило в реальности, и есть снимки, то почему бы не поделиться ТАКОЙ информацией? А если нафантазировал и теперь на попятную?.. Так ведь он ничего пока еще не рассказал. Несерьезно как–то…
— Неужели ты один был в Зоне?
— Нет, не один. Из Саратова подъехал Роман с женой, они находились в своей машине, ждали меня. Пришлось срочно звонить в Саратов, чтобы подстраховали на всякий случай…
«Ну, Саратов, конечно, ближе: 80 километров — и Зона. Роман и Алла — молодые люди, им мороз нипочем…» — позавидовал я. Однако настаивать на срочной встрече не стал, полагая, что такую информацию Валерий долго хранить не захочет.
Так и произошло. Мы встретились через неделю — мне не терпелось взглянуть на снимки другой планеты. Заодно, я полагал, пойдет рассказ обо всем, что меня интересует. И главное — о встрече с инопланетянами. Меня трудно переубедить в том, что их не существует вообще: мной записано несколько свидетельств подобных встреч и полетов; мы сами, в конце концов, общались телепатически с иной, пусть и энергетической цивилизацией. Почему надо исключить еще одну встречу? Тем более что обстоятельства, предшествовавшие этому, простыми не назовешь. Была бы чистая фантазия — не надо было бы ехать в такую даль, в экстремальный холод… Так я подготавливал себя к беседе.
Встреча на Гряде
Снегу в Жирновском районе намело в те дни с избытком. Сугробы опушили холмы, укутали дерева в лесу, подступили к трассе — ее кое–где расчищали грейдерами. Валерий на перекладных, с большим рюкзаком, одетый, как на полюс, только к 17 часам, когда стало темнеть, добрался до ближайшего к Зоне села: там заканчивался асфальт. Его уже ждали Роман с Аллой — сидели в своем «Опеле» и грелись, включив автомобильную печку. Сразу открыли термос, налили горячий кофе, стали расспрашивать, что за срочность заставила их всех сорваться в ночь в эту Тмутаракань.
И точно так же, как я сейчас, в беседе они услышали невероятное.
Еще в октябре 2007 года, будучи в короткой поездке в Зону, Валерий получил от неизвестных четкую мысль, отпечатавшуюся у него в голове: «5 января с 21 до 22 часов будь на этом месте». Мысль явно не его. Сомнений на этот счет не было — настолько отчетливо запечатлелась установка, так недвусмысленно врезалась, да и место было не случайным — он стоял там, на широкой луговине между двух сопок, похожих на пирамиды. Здесь надлежало встретиться с «чужими»…
Наверное, можно было бы отмахнуться, забыть странное предложение как наваждение, но что–то удерживало его от радикальных действий. Понял, что надо быть в указанное время, и отступать ему не к лицу. Почему–то знал — до поры говорить о встрече никому нельзя. Даже самым близким. 5‑го января он выехал в Зону.
Роман тут же загорелся сопровождать Валерия, но наткнулся на твердое нет. «С кем оставишь Аллу одну в машине на ночь? Я ведь и сам не знаю, что и как будет…» Словом, саратовцы осуществляли дозор, как бы подстраховывали Москалева, а на место он шел один. С Романом, тридцатилетним инженером, они познакомились–то именно здесь, в Зоне, тогда же возникло взаимное доверие и желание сотрудничать в разгадке здешних аномалий.
Они проехали по проселку не больше километра, когда плотно увязли в снегу — у «Опеля» посадка низкая, не для заснеженных дорог. Пришлось Валерию возвращаться в село к знакомому селянину Ивану Ивановичу, просить подъехать на «Ниве», чтобы выдернуть засевшую машину. Выдернули, но дальше ехать по дороге они не рискнули. Водитель «Нивы» тоже отказался подвезти, сославшись на то, что вполне может увязнуть в этих серьезных сугробах. Шел девятый час вечера, полная темень, мороз к ночи усилился, и надо было идти туда, к сопкам. Хорошо, что у Ивана Ивановича залили термосы кипятком.
— Я сделал оплошность, что не взял лыжи, — рассказывал Валерий. — У нас в Волжском снегу было мало, и я не подумал о них. А здесь насыпало прилично.
