Жан Даниэлу - Богословие иудеохристианства. Главы из книги
В Гомилиях отождествление Михаила, ангела защитника Израиля, с Сыном Божиим еще более определенно: "Следуя числу сынов Израиля, которых семьдесят, когда они вошли в Египет, Отец ограничил семидесятью языками пределы народов. Своему Сыну, Который назван Господом, он дал от себя евреев и объявил, что он будет бог богов. Я хочу сказать о богах, получивших для себя другие народы. Эти боги даровали законы для своих, то есть для других, народов. Но Сын дал Закон, действующий для Израиля" (XVIII,4). Сопоставление этого текста с предыдущим показывает, что для автора Сын Божий — это Михаил, первый из ангелов, как отмечал Епифаний.
Все это — развитие еврейской традиции, согласно которой при разделении языков Михаилу был предложен народ Израиля, а другим ангелам другие народы. Развитие этой традиции эбионитами и великой Церковью ясно показывает различие перспектив. Для первых Христос есть лишь новое явление ангела Израиля; для великой Церкви напротив, Христос — это Слово Божие, освободившее всех ангелов от их обязанностей и объединившее все народы под Своей властью. Тогда как для Гомилий Закон Израилю дал ангел, который есть Михаил, вновь явившийся во Христе, Новый Завет данному через ангелов Закону противопоставил Евангелие, данное Словом.
Святой Дух и Гавриил
Отождествление Михаила с Логосам имеет свою параллель и в отождествлении Гавриила и Святого Духа. Главный текст здесь Вознесение Исайи. Там часто упоминается "Ангел Св. Духа", тождественный Гавриилу. Идет ли здесь речь просто об имени, данном Гавриилу, или о Св. Духе, представленном в форме ангела Гавриила? Вопрос остается спорным. Кардинал Тиссеран писал в предисловии своего перевода: "Автор Вознесения с легкостью использует слово "ангел Св. Духа", и непонятно, идет ли здесь речь о третьем лице Троицы или о некоем ангеле" (с.14). Впрочем, возможно, что мысль автора была сама неясной. Он христианизирует древние апокалиптические темы и эта христианизация, как мы видели для аналогии Слова и Михаила во Второй Еноха, может быть более или менее возможной.
Первый отрывок касается воскресения Христа. Среди обстоятельств этого автор перечисляет "сошествие ангела христианской Церкви, иже в небесах — кого Он призовет в последние дни, — и что Гавриил, ангел Св. Духа, и Михаил, начальник святых ангелов, на третий день откроют гроб" (III, 15-16). Текст, называемый Евангелие Петра, 39, где два ангела — и здесь конечно, говорится об ангелах — поднимают Христа, выходящего из гроба. Но здесь мы сталкиваемся со множеством трудностей. Первая — это странное упоминание "трех" ангелов. Но кажется, что упоминание Ангела христианской Церкви связано с первым эпизодом, отличным от отверзения гроба. Мы возвращаемся тогда к двум ангелам. Ранее мы указали, что для Ерма Михаил, глава народа Божия, есть одно из имен, обозначающих Сына Божия. Поэтому возможно, что этот текст стоит прибавить к тому, где Логос назван Михаилом.
Это можно бы было утверждать, если бы мы признали законным видеть в ангеле Св. Духа самого Святого Духа. Другие использования в сочинении этого выражения побуждают к такой интерпретации. Читаем в главе VII, 23: "Я возрадовался великой радостью о том, что те, кто любят Всевышнего и его Возлюбленного вознесутся туда (в седьмое небо), к своему последнему концу, Ангелом Св. Духа". В иудейской апокалиптике функция вводить в небесный мир часто отводится Михаилу, но она также принадлежит и Гавриилу. Но здесь речь идет о входе в святилище Троицы. Автор говорит нам как раз до того как "трон, одежды и венцы", символизирующие это божественное звание человека, "суть превыше всех небес и их ангелов" (VII, 22). Таким образом, именно Св. Духа несомненно нужно видеть в этом ангеле.
Два других текста дают нам окончательное подтверждение. Исайя допущен созерцать седьмое небо: "И я видел Некоего стоявшего, и слава Его была превосходнее всех, и его слава была велика и прекрасна. И все ангелы приблизились и поклонились и воспели. И ангел сказал мне: Это Господь всех хвалений, которые ты видел. И когда он говорил, я увидел другого Некоего славного, подобного ему, и праведные пришли к нему и поклонились и воспели. И я видел Господа и второго ангела стоящими. И второй, кого я увидел, стоял слева от Господа моего. И я спросил: Кто это? И он ответил: поклонись ему, ибо он — ангел Св. Духа, который говорит в тебе и в других праведных" (IX, 27-36).
Господь — это Логос. Ангел Святого Духа также подобен Ему. Несомненно что здесь имеется в виду Третье лицо Св. Троицы. Первый трон стоит одесную Бога; второй слева. Мы увидим, что это одна из черт, перенесенных на Гавриила. Тот и другой трансцендентны всем ангелам и объектам поклонения всех тварей. Впрочем, именно ангел Св. Духа говорил через пророков. Отметим здесь один момент, который не оспаривает то, что мы обсуждаем, но свидетельствует о некотором субординатизме: Господь и Ангел Духа кланяются и хвалят Бога (IX, 40). Эта черта — одна из тех, которой ангеломорфическое иудео-христианское богословие негативно отразилось на богословии Оригена и ариан.
В параллельном тексте Исайя видит славное вознесение Христа: "И я видел, как Он возносится на седьмое небо и все праведные и ангелы восхваляют Его. И я видел, Он сел одесную Великой Славы, сияния которой, как я говорил вам, я не мог вынести. И я видел также, ангел Св. Духа сидел слева. И этот ангел сказал мне: Исайя, сын Амосов, довольно тебе. Возвратись в твою одежду до исполнения твоих дней. После ты придешь сюда" (XI,32-35). Параллелизм между Возлюбленным и Ангелом Св. Духа здесь более отчетлив. Они разделяют одну и ту же божественную славу. Эти тексты находятся среди самых древних христианских тринитарных текстов. Но Троица там понимается в ангеломорфных терминах.
Вознесение Исайи позволяет нам прояснить другой иудео-христианский текст, который представляет ему совершенную параллель, и в то же время более явно показать что ангел Св. Духа — это лишь перенос иудейской темы Гавриила. Действительно, мы видим там, что Гавриил исполняет все функции, которые в Вознесении Исайи принадлежат ангелу Св. Духа, что нам позволило заключить также что Ангел Св. Духа в Вознесенииесть та же христианизация еврейской темы Гавриила и обратно, что именно Св. Дух нужно признать в Гаврииле Второй Еноха, как и Логос следует признать в Михаиле.
В первом отрывке Гавриил вводит Еноха пред лице Божие: "И послал Господь одного из славных своих ко мне — Гавриила, <он же> сказал мне: Дерзай, Енох, не бойся! Встань и пойди со мной, и стань перед лицом Господним во веки. Я же отвечал ему, говоря: Увы мне, господин, отступила душа моя из меня от страха. Позови ко мне мужей, приведших меня на это место, ибо тех знаю и с теми пойду перед лицо Господне. И вознес меня Гавриил, как возносится лист ветром, помчал меня, и поставил перед лицом Господним. И увидел я Господа, лицо его могущественное, преславное и внушающее страх… И Господь устами своими воззвал ко мне: Дерзай, Енох, не бойся! Встань и стань перед лицом моим во веки" (XI,15-XII,13). Гавриил здесь исполняет здесь ту же функцию утешать и вводить как и ангел Св. Духа в Вознесении. Это роль Параклита. Отметим также, что ангелы, которые до этого сопровождали Еноха, не могут ничего для него здесь как в Вознесении Исайи. Наконец, заметим и что слова Гавриила текстуально повторены Господом. Это напоминает заметку кардинала Тиссерана по поводу ангела Св. Духа в Вознесении Исайи: "Он отпускает пророка с той же властью что и Бог".
Второй текст еще более поражает. Вспомним, что в Вознесении Исайи ангел Св. Духа сидит слева от Господа. В нашем тексте читаем: "Господь позвал меня и поместил меня слева от Себя, рядом с Гавриилом, и я поклонился Господу" (XIV,3-4). Таким образом, Гавриил — это ангел, сидящий слева. Параллелизм еще более явен. Мы можем сделать вывод, что ангел Св. Духа в Вознесении является транспозицией Гавриила. Если Вторая Еноха является иудео-христианским сочинением, то очень вероятно, что под видом Гавриила там представлен Св. Дух.
Остается последний текст, открывающий нам новый аспект отождествления Св. Духа с Гавриилом. Мы читаем в Вознесении XI, 4 о том, что было после Воплощения: "И ангел Духа явился в мире сем, и после того Иосиф не отпустил Марию, но содержал ее". Ясно, как заметил Тиссеран, что речь здесь идет об Ангеле Гаврииле, обычном вестнике всего, что связано с Воплощением. Ангел Св. Духа есть здесь, таким образом, Гавриил. Но как мы ранее установили, ангел Св. Духа есть Св. Дух, и здесь мы видим отождествление ангела Гавриила со Св. Духом, в эпизодах о рождении Христа.
Логос и Гавриил
Мы можем сблизить с этой темой другую иудео-христианскую традицию, которая отождествляет ангела Гавриила в сцене Благовещения не со Св. Духом, но со Вторым лицом. На самом деле здесь не та же концепция. Логос не определен в терминах ангела, но он является в виде ангела. Мы сближаемся с другой линией, которая видит в ангелах Ветхого и Нового Завета явления Логоса в смысле malakIahweh. Это общепринятое раннехристианское толкование теофаний, присутствующее также в Новом Завете. Отождествление Логоса с Гавриилом имеет, таким образом, другое основание. Тем не менее, две темы не лишены связей, как это показало Вознесение Исайи.
![Виктор Баранец - Армия и Ельцин [Главы из книги "Рыцари и негодяи"]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
