Светлана Рябова-Шатунова - Мистика
– Кто эта женщина?
– Где? – не понял князь, озираясь по сторонам.
– На картине? – шепотом спросила Ольга.
Он ласково улыбнулся ей.
– Ну, вы меня напугали Ольга Николаевна. Это моя матушка, Роза Алексеевна. Да, меня назвали в честь деда, отца матери. Он всю жизнь хотел сына, а родилось три дочери.
Она стояла так близко, что с каждым произносимым словом ему было тяжело сдерживать себя, чтобы без согласия не овладеть Ольгой. Каждое слово действовало на них обоих гипнотически. И вот он уже целует ее голову, щеки, шею. Возникшую между ними страсть, уже нельзя было остановить. Он поднял её на руки и понёс к постели, продолжая целовать на ходу, Ольга не сопротивлялась.
Свечи догорали в подсвечниках на столе. В камине тлели еще угли. Насладив друг друга ласками, и не выпуская Ольгу из объятий, они забылись сладким сном.
Ей опять снилась женщина, которая вела к ней маленькую девочку. На этот раз сон не обрывался. Ольга протянула малышке руки и женщина улыбаясь отпустила девочку к ней. Подняв малышку на руки и обняв как самое драгоценное, Ольга увидела, что женщина одобрительно кивнув головой, стала удаляться. Ольга проснулась. Она еще чувствовала запах ребенка и его приятную тяжесть на своих руках. Взгляд опять упал на портрет матери Алексея.
– Расскажи мне о ней, – попросила она князя.
Алексей резко открыл глаза. Повернувшись к Ольге, он улыбался. Улыбался, той самой улыбкой, которой только что одарила во сне его мать.
– Расскажи мне о твоей матери, – повторила Ольга. – Она мне сейчас приснилась во сне.
– Сон был хороший? – поинтересовался князь.
– Да, хороший. Очень.
– Мне показалось, что ты была напугана этим портретом?
– Ты не поверишь мне, но я тою маму часто видела во снах. Там, в моём мире. Сны повторялись как один и были все время обрывочными. Они сводил меня с ума. А сегодня мне сон приснился полностью. Твоя мама, привела ко мне прекрасное дитя и оставила со мной. Я так счастлива! Я так ее люблю!
– Кого? – не понял Алексей.
– Твою маму, эту малышку, тебя!
– Правда?
Он крепко обнял её, всё время боясь, что вот-вот всё это исчезнет так же внезапно, как и появилось. Вот так в объятиях Ольга слушала рассказ о его матери, как о самом чистом и дорогом человеке в его жизни.
– Когда дед увидел мою мать, после рождения, он воскликнул, имя Роза ей будет! Она прекрасна, нежна, как этот цветок. И косясь на бабушку, произнес: вот она то и родит мне долгожданного наследника – мальчика. Так и вышло, из всех трех сестер, сына родила только моя мать. Только вот деду радости много я не предоставил. Умер он быстро. Как-то раз пришел с поля, сел в уголок, попросил почему-то простой круглой варёной картошки. А когда принесли, он так и сидел, только уже мертвый. Так и не знаем отчего помер. От усталости я думаю. Трудяга он был, за хозяйство радел сильно, за каждого крестьянина. Было мне тогда шесть лет. Любил он меня, баловал. Вот тогда впервые мир для меня рухнул. Такой провал образовался. Мама, как могла закрывала эту брешь собой.
Чувства Ольги были смешанные, вроде реальность и в тоже время, что-то запредельно далекое, древнее. Возникшие перед её взором образы меняли друг друга, пока не появился образ Олега. Ей стало тревожно. Где он? Как он?
Олег сидел у костра. Очередной день не дал никаких результатов. Поиски продолжались до темноты.
– Завтра пойдем до Ветровых дворов, – сказал уже не молодой монах.
– Где это? И что такое Ветровы дворы? – спросил Олег.
– Князь Ветров, когда-то жил там. Поместье большое было. Теперь конечно заброшено все, а что от времени само развалилось. Ушли оттуда люди как князь помер. Вот он то икону чудотворную и передал нашей обители в дар. Тронулся умом этот князь. Люди его жалели. Рассказывали детям своим о его несчастной и необычной любви. Бают, появилась в тех краях молодая женщина. Только вот необычная она была, из будущего. Одета не по ихнему, портрет ее написал. А как исчезла таинственным образом, сидел с этим портретом разговаривал.
Олег смотрел на огонь и видел в нём Ольгу – живую, красивую, приветливо улыбающуюся. Он прилег на собранный валежник и уснул, под гул молитв и переговоров монахов.
Алексей поднялся. Накинув на себя теплый халат и подошел к секретеру. Достав из бокового ящика несколько свечей подошел к столу. Ставя их на расплывшиеся огарки, он вдохнув глубоко в себя аромат ночи, сказал:
– Чертовски хочется есть. Ты не находишь?
– Да, пожалуй, – ответила Ольга.
Он взял теплый плед и завернув Ольгу перенес её к столу.
– Я счастлив! Я очень счастлив! Я не был так счастлив никогда в своей жизни. Ты, как глоток воды, воздуха в моей жизни. Прости за литературность. Боюсь, что не успею сказать тебе этого.
Он подошел к камину, к тому месту где висел портрет. Под ним стояла шкатулка. Аккуратно открыв ее, он достал оттуда брошь. Это была роза усыпанная драгоценными камнями.
– Возьми! Она твоя.
– Что ты, я не могу. Это, наверное дорогая вещь?
– Это брошь моей матери. Ее подарил ей мой отец. Он специально заказал сделать её у самого именитого по тем временам мастера. Она не простая, с секретом.
Он нажал на нижний лепесток бутона, прямо возле веточки с шипами и бутон раскрылся.
– Это же ты Алексей! – воскликнула Ольга, показывая пальцем внутрь цветка.
– Нет родная моя.
Внутри была фотография. Мужчина и женщина, и сидевший между ними ребенок.
– Это она! – завопила Ольга, показывая пальцем на ребенка. – Это она, слышишь?! Девочка из сна.
Князь улыбался.
– Нет, любимая, это к сожалению я. Только очень маленький. А это мои мать и отец.
– Невероятно! Просто невероятно!
– Возьми эту розу себе.
– Не могу, что ты. Это подарок. Не могу, – она рукой отодвинула руку Алексея.
– Возьми! – твердо уже сказал он. – Так хотела моя матушка. Сегодня, когда ты мне рассказала о сне, я окончательно поверил в ее пророчество. Перед смертью она мне сказала: «Эту брошь отдай той, чьё сердце войдет в душу твою. Я дам знак во сне. Знаком будет ребенок». Так что это была последняя воля моей матушки. Возьми. Ты действительно заняла все пространство моей души. Да еще этот сон.
Ольга протянула руку. Князь бережно вложил розу и накрыл её своей ладонью. Блики играющие по стенам от свечей стали расплываться. Стены ускользать от взора. Ольгу стало мутить и она отключилась.
Рассвет был на удивления теплым. Олега тряс за пояс молодой монах.
– Пора идти брат. Идти пора. Нако водицы из святого источника, да сухарей в дорогу. Путь не так далек, там и потрапезничаем. Братья уже в путь двинулись.
Олег молча поблагодарил за паек. Поднял лежащую подле него на валежнике палку и двинулся в путь вместе со всеми.
До Ветровых дворов шли добрых три часа. Их взору открылась широкая поляна со старыми строениями. Крыши многих построек поросли травой и мхом. Брошенная усадьба стояла словно могила унесшая с собой все тайны жизни прежних жильцов.
– Вот они, Ветровы дворы, – указал пожилой монах. – Давайте заглянем внутрь. Может сюда заплутала ваша жена. Всё же строения, и зверь сюда не лезет. Правда какой нынче зверь, совсем его не стало.
Они обошли все дворы. Зашли в хозяйское здание, обошли первый этаж. Стали осторожно подниматься наверх. Двери там были настежь. Вещи и мебель были покрыты слоем пыли и паутины. Боясь наказания сумасшедшего князя, люди уходя ничего не тронули. Олег смотрел на все это заворожено. Такие предметы старины едва ли повезет увидеть еще раз в жизни.
– Сюда, идите сюда! – позвал всех молодой проворный монах, который всё время шел впереди всех.
Их взору открылась ошеломляющая картина. За столом, укутанная в плед, полулежа, сидела Ольга. По ней нельзя было понять её состояние. Казалось, что она спит, но казалось и самое страшное, что она умерла. Голова боком лежала на столе, одна рука лежала развернута кистью вверх и сжимала что-то, другая вяло свисала вниз.
– Оля. Оленька! Родная моя.
Олег подскочил к жене. Взяв машинально ее руку стал прощупывать пульс.
– Она жива! – радостно воскликнул он. – Это опять обморок.
Он достал бутылочку с водой и смочил ей губы. Она глубоко вздохнула.
– Ее надо на свежий воздух! – скомандовал он. – Что это? – он раздвинул пальцы сжимающие брошь.
– Наверное она нашла её здесь, – предположил один из монахов.
– Ладно, возьмем. Очнется, сама расскажет.
Монахи осторожно помогли Олегу перенести Ольгу на улицу. Там пока Олег приводил жену в чувства, монахи соорудили носилки.
– Олег? – испуганно воскликнула очнувшаяся Ольга.
Он стал утешать и успокаивать ее. Она же беспокойно стала озираться по сторонам.
– Как это? Что это? – вопила Ольга.
Не обращая внимания на монахов, Ольга соскочила и постоянно крутя головой, побежала искать кого-то или что-то.
