Владимир Лермонтов - Аватар. Время больших перемен
– И что ты там узнала? Я тоже, кстати, начинал ее читать, но как-то не пошло у меня.
– Мне кажется, я кое-что нашла. Вот здесь написано о любви. Прочитать тебе?
– Да. Конечно.
– Вот слушай.
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы». – А вот здесь особенно интересно: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».
– Да, – сказал Артур, – интересно. И что тебя затронуло?
– Мне кажется, что это и есть божественная любовь.
– Правда? Дай, я сам прочитаю.
Артур взял Библию, пробежал глазами по тексту и вернул книгу Инге.
– Пойдем к реке и по дороге поговорим, – предложил Артур.
* * *– И что ты думаешь? – спросила Инга, когда они после омовения в Ганге завтракали в кафе.
– По поводу Библии? – переспросил Артур. – Думаю, что любить, чтобы не раздражаться, не злиться, почти нереально для человека.
– Может быть, это и есть та божественная любовь, о которой говорил бедуин?
– Скорее всего, да. Но мы-то не боги, а люди. А человек всегда и останется человеком.
– Ну и что, что мы люди? Мы же можем что-то изменить в себе, что-то сделать?! – Инга будто взорвалась, такой Артур ее не видел прежде.
– Что ты? Не горячись. Я не хотел тебя обидеть. Что с тобой?
– Ничего, мне хочется побыть одной. – Она встала и пошла.
– Куда ты?
– Я погуляю.
– Что с тобой?
– То, что мне показалось, что ты стал как все.
– Что это значит?
– То, что тебе хочется только близости со мной и все.
– Ну… Я не скажу, что я равнодушен к тебе. Да, конечно, ты дорога мне. Это плохо, что я, как все?
– Нет, не плохо, но просто ты же сам знаешь, что такой путь кончится ничем.
– Да, знаю.
– Мне кажется, что ты сдался.
– Не понимаю, что с тобой. И почему люди так быстро скатываются в омут обид и ссор?!
– Для того мы и приехали сюда, чтобы разобраться и найти то, что делает людей по-настоящему счастливыми.
– Мы уже ссоримся, хотя, по сути, еще даже не близкие люди.
– Вот именно, всегда так получается, как только люди сходятся ближе, так наступает разлад.
Инга ушла и сказала, чтобы Артур не шел за ней.
Она вернулась на рассвете. Артур не спал и не на шутку был взволнован ее отсутствием. Даже пытался ее искать, прошелся по нескольким улочкам мимо бродячих святых (садху) в шафрановых одеяниях, молящихся верующих в придорожных святилищах, священных коров потом понял, что это бесполезно, и вернулся в номер. В нем боролись чувство негодования и волнения за нее.
– Где ты была? Я сильно волновался.
– Я ужасно хочу спать, – сказала она.
Легла в свою кровать повернулась на бок и мгновенно уснула.
Артур подошел к девушке и посмотрел на ее лицо. Она что-то сказала во сне. Он почувствовал, что в его сердце стало и сладко оттого, что она вернулась, и больно, потому что ссора провела между ними первую темную полосу.
«Каждые новые отношения, – думал Артур, – начинаются с благими намерениями, надеждой, что они будут не такие, как всегда, что это будет нечто особенное, светлое, настоящее, то, что еще никогда не было. А потом вдруг краски становятся черно-белыми. И действительно, Инга права, нам нужно найти божественную любовь».
* * *– Знаешь, Инга, ты извини меня за вчерашнее. Я действительно расслабился, размылся, что ли, и забыл, зачем мы здесь.
– Это ты меня извини, не знаю, что на меня нашло. – Она сидела на кровати и была растрепана, но и притягательна своим видом.
– Не смотри на меня, – сказала она. – Я пойду в душ.
Когда она мылась, Артур подошел к двери и громким голосом сказал:
– Давай подумаем, что делать дальше.
– Давай.
– Знаешь, я тут ходил в интернет-клуб и посмотрел, что есть интересного в Индии.
– И что, ты нашел что-нибудь?
– В Индии столько всего, что, наверно, и жизни не хватит все посмотреть.
– Но все это для туристов?
– Именно, святых мест много, но есть одно особое место.
– Сейчас я выйду, расскажешь.
Инга вышла из душа, обвившись полотенцем. На Артура хлынула горячая волна притяжения к ней. Ему так захотелось подойти и обнять ее. Он опустил взгляд на листы, которые держал в руках.
– Вот послушай, что я нашел.
«На крайнем севере Индии, за снежными перевалами Великого Гималайского хребта смелых ждут космической красоты высокогорные долины, в которых только древние тибетские монастыри несут свою вахту на страже вершин человеческого духа. Эти пустынные места, называемые также Ладакх, издавна служили местом уединения буддистским ламам и йогинам. Некоторые мистики считают, что здесь находится духовный центр мира – Шамбала».
– Да, очень интересно, – произнесла Инга.
– Шамбала – священная страна мудрецов. Мес-то связи физического и духовного миров, – продолжал он читать. – По пути из долины Куллу в Ладакх вы увидите изумрудные альпийские луга, глубочайшие на земле ущелья, высокогорную пустыню со скалами, где безжалостный ветер вырубил арки и причудливые сооружения, и самое главное – подберетесь так близко к величественным гималайским вершинам, что захочется дотянуться до них рукой.
– И что ты думаешь? – спросила Инга, внимательно глядя Артуру в глаза.
– А что если нам отправиться туда, в этот район? Конечно, это не значит, что мы встретимся с мудрецами этой страны или вообще найдем ее, редкие люди попадали в Шамбалу, только избранные, но мне кажется, что в этих местах нам может быть откроется что-то важное.
– Очень занимательно. Я никогда не была высоко в горах, а ведь это Гималаи!
– Я уже разработал маршрут и знаю, какой путь мы проделаем. Мы переедем через Великий Гималайский хребет. Это будет очень захватывающе!
– Хорошо, я согласна. Я доверяю тебе.
* * *Они вернулись в Дели на самолете и затем на рейсовом автобусе отправились на север Индии, в долину Куллу. Долина Куллу – это начало Гималайского хребта. Она утопала в зелени огромных кедровых и хвойных деревьев, Народ жил здесь своим хозяйством: питались тем, что вырастят на своих огородах, расположенных террасами на склонах, разводили скот. Коровы свободно гуляли по горным выступам сами. Люди здесь были очень трудолюбивыми и приветливыми, как, впрочем, и во всей Индии. Любой человек, когда ловил взгляд гостя, улыбался светлой, лучезарной улыбкой, растапливая сердце чужестранца, закрытое заботами и проблемами.
Друзья остановились в отеле маленького города Наггар и гуляли по горам. Они посетили дом-музей Рерихов, институт Урусвати, буддистские монастыри, другие храмы в близлежащих городах, в том числе с горячими источниками.
– Какие у людей глаза! – сказал Артур, когда они ужинали в кафе на крыше отеля. – Такие радостные и светлые.
– Мне кажется, что на меня смотрит не человек, а какое-то божество, – подтвердила Инга.
– Знаешь, я вот подумал, что глаза людей Индии – это самое большое чудо в этой стране.
– Наверно, такой взгляды у западного человека бывает в одном случае – когда он влюблен.
– Тогда можно сказать, что они все в состоянии любви.
Друзья наняли машину и каждый день ездили на водопады, купались под мощным потоком ледяной воды. Артур смотрел на Ингу во время купания, и ему казалось, что она становилась похожа на принцессу леса, она было прекрасна и удивительна. И в эти мгновения его особенно влекло к ней. Ему очень хотелось подойти и обнять ее. Но он ограничивался лишь тем, что набрасывал полотенце ей на плечи.
После купания они сидели в лесу на камнях и отдыхали, погружаясь в тишину и величие первозданной природы Гималаев. Вокруг высились огромные кедры, зелень обильно покрывала камни и причудливые скалы, повсюду были заросли конопли.
– Знаешь – сказала Инга, – а может быть, способ обретения божественной любви прямо перед нами, а мы его не видим? Может та доброта, которая светится в глазах индусов, и есть божественная любовь?
– Может быть. Только тогда как нам научиться этому? Мы же не станем индусами, если будем здесь жить.
– Почему же? Если долго, то возможно мы погрузимся в их атмосферу. Впрочем, я знала людей, которые подолгу жили в Индии, но возвращались и постепенно становились прежними.
