Александр Горбовский. - Тайная власть. Незримая сила
2. ЗВЕРИ ПОВИНУЮТСЯ СЛОВУ
Ни гад, ни лих человек
Это наблюдение натуралистов известно столь хорошо, что стало, по сути дела, общим местом. Малоподвижный удав не спеша приближается к своей жертве, та же вместо того, чтобы пытаться скрыться, убежать, спастись, покорно и неподвижно ожидает своей неизбежной участи. В такое же странное оцепенение впадает и тарантул, ядовитый и беспощадный, когда к нему подлетает и садится прямо против него оса-землеройка. Тарантулу ничего не стоило бы в мгновение ока убить ее и сожрать, как поступает он с другими насекомыми, встречающимися на его пути. Но, подобно кролику перед удавом, он даже не делает таких попыток. Вместо этого он терпеливо ждет, пока оса выроет рядом с ним глубокую, около четверти метра, нору. После этого, также не встречая ни малейшего сопротивления, она влезает на тарантула и, не слеша, жалит его в нервный центр, парализуя, но не убизая. Втиснутый после этого в нору, тарантул превращается в своего рода живые консервы для личинок осы. Впрочем, какое бы слово, какой бы термин ни подобрали мы для обозначения столь странного явления – внушение, гипноз ли, – это не имеет ни малейшего значения и совершенно неинтересно. Обозначим ли мы неизвестное через «X» или через «У», ни понятным, ни известным оно от этого не станет. Гораздо важнее терминологических соображений представляется другое. Я имею в виду cпoсобность человека, обычно колдуна или шамана, точно таким же образом подчинять себе другие существа. Причем не только теплокровных, но и рептилий и даже насекомых.
Змеи считаются существами совершенно неконтактными по отношению к человеку. Я знаю герпетолога, который исключительно из профессиональных симпатий уже несколько лет содержит в своей московской городской квартире кобру в самодельном террариуме.
– Кормлю ее обычно я сам, и она отлично знает меня, отличает от других домашних, узнает. Любое другое животное давно бы привязалось ко мне. Здесь ничего подобного нет даже близко. Каждую секунду я знаю, что, если окажусь неосторожен, она способна ужалить меня.
Тем не менее, на другом уровне, который бывает недоступен обычному человеку, такой контакт оказывается возможен. В некоторых странах есть христианские секты, участники которых во время службы, исполняя гимны и танцы, приходят в экстатическое состояние, когда, как считают они, на них находит Святой Дух. Один из признаков этого – чувство особой защищенности, отстраненности от зла и всякой опасности. Когда члены секты достигают такого состояния, настоятель открывает террариум, который стоит там же, в молитвенном зале, и передает им из рук в руки ядовитых змей. Их носят на руках, передают друг другу, вешают на шею. Извивающиеся змеи, маленький укус которых вызывает мгновенную смерть, ведут себя с безобидностью ручных ужей.
Вспоминаю в этой связи рассказ одного бурята о своем родственнике шамане. Когда наступил 1937 год, год сталинского террора, и шаманов стали арестовывать, расстреливать или ссылать, этот шаман решил не ждать своей очереди. Он бежал и скрылся в тайге, в заимке, в гиблом змеином месте. Там сложил избу из бревен и стал жить охотой, надеясь переждать страшное время. Но кто-то, очевидно, выдал его, и осенью, в сентябре, рано утром за ним приехали четверо вооруженных, на лошадях. Пятую лошадь вели для него.
– Он только присвистнул, так тихо-тихо, – рассказывал бурят, – громко в тайге свистеть нельзя. Не полагается. И со всех сторон к нему поползли змеи. А там страшные змеи водятся. Как по-русски называются, не знаю. Обычно у змей укус смертелен только весной, у этих круглый год. Сползлись к нему змеи, обвили всего. Не человек, а клубок шевелящийся. «Ну, – говорит, – берите меня теперь». Они назад, назад, стали пятиться к коням, а он на них идет: «Берите!» Не помнят, как ускакали. Я знаю, как это было, не от него самого. Сам он ничего не говорил об этом. Шаман не рассказывает о себе. Мне сотрудник органов говорил, один из этих четырех. Потом у них большие неприятности были из-за того, что не привезли его. Начальник кричал: «Надо было стрелять! Почему не стреляли?» Они говорят: «Приказа не было. Сказано было: арестовать». Он хотел в трибунал их передать, это верный расстрел. Но не успел, начальника этого самого забрали, так и забылось все. И больше шамана этого, родича моего, не трогали. Забыли. Так он и выжил.
То. что делал этот сибирский шаман, повторяют некоторые из релириозных сект. Члены одной такой группы (США, штат Теннесси), распевая молитвы и гимны во время своих радений, приходят в состояние экстаза, когда, как считают они, Дух Святой ограждает их от всякого зла. В таком состоянии они безбоязненно держат в руках ядовитых змей, к которым в других случаях человек не может приблизиться, не рискуя жизнью. Они играют с ними, передают друг другу. При этом сами смертельно опасные рептилии, которых остальное время содержат с величайшими предосторожностями, ведут себя на таких радениях с безобидностью домашних кошек.
Другой эпизод такого же направленного контакта со змеями – назову это так – связан с именем известного русского святого Сергия Радонежского. Когда в XIV веке святой поселился в глухом лесу, положив начало сегодняшней подмосковной Троице-Сергиевой лавре, те места изобиловали змеями. По прошествии времени другие отшельники стали селиться рядом, появились богомольцы, тоже страдавшие от обилия змей. Тогда-то, гласит предание. Сергий Радонежский и повелел змеям удалиться от тех мест. С тех пор район вокруг лавры радиусом километров в двадцать обведен как бы незримой чертой, которую не переходит ни одна змея. Впервые я услышал об этом от крестьян, когда сам жил в тех местах.
– По эту сторону луга нет их, змей, ни одной и не видели их никогда. И в лесу нашем тоже их нет. А чуть дальше, за лугом, такой же, вроде, лес, только там они уже водятся и много их, просто кишат. И дальше тоже, до самого Владимира, по всем лесам. А здесь, по эту сторону луга и до самой лавры, – чисто. Это отец Сергий когда-то так оградил от них свою обитель. Они послушались его и до сих пор помнят.
В Саратовской области, в Пугачевском районе тоже, рассказывают, есть место, где змеи, чтя наложенный кем-то запрет, не пересекают тропинку, идущую через луг и лес. Живут только по одну ее сторону.
Впрочем, святые крайне редко и лишь в исключительных случаях уделяли внимание этому ограждению от зверей или змей. Обычно это было делом бабок-ведуний, что помогали людям, и колдунов. Для этого есть у них свои отработанные методы и заговоры. При их помощи они якобы могут освободить лес или другое место от нежелательного присутствия. «А гады с моего островника проч отбегали бы. Мое крепкое слово будет всему превозмочь». «А было бы в моей дуброве по-живу, по-добру, по-здорову. А в мою бы зелену дуброву не заходил бы ни зверь, ни гад, ни лих человек…»
От диких зверей защита
Считается, что сильный колдун может на какое-то время оградить заклятием, мысленным карьером большое пространство – запретить, скажем, волкам приближаться к лугу, куда по ночам выгоняют пастись коней. Или не дать волкам входить в деревню, когда зимними ночами они кружат голодные вокруг нее. Самые действенные и сильные тексты таких заклятий не становятся обычно достоянием ни этнографов, ни собирателей фольклора. Догадываться о них можно только косвенно по другим отрывкам, оказавшимся в руках исследователей.
Впрочем, само такое знание текста мало что дает, кроме удовлетворения чисто исследовательского, академического любопытства. Это примерно то же, что изучение правил дорожного движения, когда нет автомобиля. Знание заговоров предполагает и владение весьма непростыми приемами их применения, главное же – посвящение, причастность к особым способностям и состояниям.
Иногда защиту от диких зверей брал на себя пастух, посвященный в такие заговоры и колдовскую практику. Так, в Поморье, на русском Севере, такой пастух обходил по весне свое стадо с заклинаниями, заключая его в магический круг. После этого до самого конца сезона нельзя было забирать из стада ни одной скотины. Если же кто-то делал это, магический круг оказывался разомкнут и стадо открыто нападению диких зверей.
Такое ограничение, запрет, может иметь не общий, а более конкретный, индивидуальный адрес, быть обращен к отдельному зверю, обитающему в данной местности. В этом случае между заклинателем и зверем устанавливается некий контакт, понимание, система определенных отношений.
Но разве тысячи владельцев собак и кошек не находятся в таком каждодневном словесном общении со своими животными? И те отлично понимают слова, обращенные к ним, команды и даже просьбы. Есть ли основания считать животных, вынужденных жить в трудных условиях выживания, глупее выросших в четырех стенах?
Исследователь, естествоиспытатель В. К. Арсеньев вместе с местным охотником-гольдом Дерсу Узала пробирается по Уссурийской тайге. В какой-то момент его спутник догадывается, что сзади за ними крадется тигр. Оказывается, Дерсу знает этого тигра и определяет по следу, что это – Амба. Так, во всяком случае, называет его он.
