Бодхи - Происхождение видов
- Кто? – Менгес удивленно поднял брови. - Какая еще щука?
- Русская басня о том, как сговорились лебедь, рак и щука тащить повозку – один тянет в море, другой в небо, третий не помню куда. Вы же все уверены в том, что именно ваша цель самая значимая, и все будете друг против друга, что из этого получится? Неужели вы – ВЫ, и не можете между собой договориться?
- Договориться? – Менгес рассмеялся. – Все-таки ты плохо понимаешь, что тут происходит – никак не можешь оторваться от каких-то стереотипов, навязанных тебе твоими родителями, видимо. Мы как раз договорились. Мы договорились – каждый будет делать то, к чему его сильнее всего влечет. Мы договорились об этом еще в самом начале – в Декларации Нового Мира. Такого рода противостояния возникают всегда, просто ты к этому привыкла – я хочу посадить дерево тут, а ты – там. Каждый прилагает усилия, чтобы реализовалось его желание – аргументирует, собирает сторонников, уговаривает. В конце концов вопрос каким-то образом решается, потому что затягивать его решение не хочет никто – но вопросы, с которыми ты сталкиваешься в повседневной жизни – мелкие, от них не зависит ни твоя жизнь, ни тем более жизнь других людей, и уж тем более от них не зависит будущее человечества. И когда перед тобой встает вопрос в самом деле огромной значимости, огромен соблазн струсить, отказаться от тех принципов, на которых мы договорились строить новый мир. Помнишь рассказ Майка о том, как он интегрировал восприятия родителей, пеленающих своих детей?
- Помню.
- То же самое. Родители думают – да, конечно это может и не слишком здорово – пеленать ребенка, но ведь так делали всегда, а вдруг что-то такое случится нехорошее, если мы поступим не как принято? Давай пока сделаем как положено, а потом подумаем… Это «потом», конечно, так никогда и не наступает. Так и тут – ты говоришь – опасное дело, давай-ка его сделаем… по старинке – подавляя радостные желания и прочее. Мы так не хотим – мы будем следовать выбранному пути – через свободную конкуренцию радостных желаний – к путешествию в озаренных восприятиях.
«Валялась на пляже - в одном-двух метрах от высокой лодки. Я лежала и делала циклическое восприятие уверенности. Подлетела ворона, села на борт лодки, стала пялиться на меня и орать (очень громкие крики, карканьем не назовешь). Орала минут пятнадцать! Ее несколько раз сдувало:) - дул сильный ветер, и во время таких порывов иногда ей удавалось вовремя пригнуться и вцепиться когтями, но раз восемь порывы заставали ее врасплох и сносили с борта. Пару раз ее перекинуло за борт, и она высовывалась оттуда, продолжая каркать. Один раз она села на кевларовую часть борта, в которую не вцепиться, и проскользила по ней метр, растопырив крылья и пытаясь сопротивляться очередному порыву. Все равно упорно возвращалась и начинала каркать мне в морду. Возникла к ней преданность. Снова вернулась к мыслям о том, что мы все еще по прежнему воспринимаем окружающих нас животных, птиц, растения, океан – как что-то недоразвитое по сравнению с нами. Мы уже не убиваем живых существ, но уверенность в том, что они какие-то недоразвитые – сохраняется. Я откопала целый ворох материалов по исследованию коммуникативных повадок растений и животных – и еще раз убедилась – все еще впереди. Нам еще предстоит открыть этот мир для себя, или наоборот – открыть себя для них. Через осознанные сновидения или через интеграцию восприятий или как угодно иначе. Обнаружила, что у меня до сих пор есть пережитки, атавистические страхи при мысли о том, что можно интегрировать восприятия живых морд – животных, гор, неба. Возникают мысли «ты перестанешь быть человеком» - наверное что-то подобное испытывали люди, когда только начинала развиваться технология распечатки биологических органов на струйном биопринтере. Страх потери индивидуальности, страх «вторжения чужеродного». Возможно, что-то подобное испытывали люди, ступая на вновь открытый континент, организовывая там изолированные поселения – страх потери «человеческого образа», страх неизвестного. Нам предстоит пережить, преодолеть этот страх перед живыми существами. Мы так хотим замкнуться, утонуть в своей «неповторимой» индивидуальности, что даже не замечаем того, что озаренные восприятия исключительно сильно резонируют с желанием приблизиться к мордам Земли, перенимать восприятия, расширять свои горизонты так же, как раньше люди расширяли их с помощью путешествий за море.
Растения общаются! Вроде все мы это давно знаем, но когда подбираешь кучу материалов в одно место, оказывается, что изолированные знания на эту тему словно обволакиваются привычным «они все равно неполноценны», «ну что они могут», «ну да, с некоторой натяжкой это можно назвать общением, но о чем собственно они могут общаться». Да, вот это, наверное, главное – «о чем, собственно, они могут там себе общаться»? Мы – люди – наши дела чертовски важны, даже если все что мы делаем, это ругаемся, ненавидим все вокруг, пьем пиво и смотрим телек – все равно – мы – цари природы. А о чем там могут общаться, скажем, кусты акации… ну смешно это, всего лишь деревяшки с листьями. Удивительно, что древние люди – довоенные уродцы, гниющие в своих омрачениях, с уверенностью на 100 считали, что они – истинные цари природы, самые важные существа в мире. Наверное – тем сильнее эта догма, чем тупее и ничтожнее человек. Когда во мне озаренные восприятия проявляются ярко и чисто, нет даже проблесков надменного отношения к мордам Земли – хочется их тискать, отдаваться им, испытывать преданность, ласкать, передавать им свои восприятия и перенимать у них.
Кустики акации испускают феромоны, предупреждающие соседние кусты об опасности, когда жираф начинает поедать их листья. Это люди узнали еще пятьсот лет назад. Чудесно. И на этом они успокоились – прекрасно – можно восхищаться – кустики акации не совсем уж деревяшки – что-то там они испускают. В головах тех людей это представало в виде специальных шестеренок – химических процессов. Люди думали так – «ага, интересная какая там химия». Они вытесняли, что ведь все то, что происходит у них в телах – точно такая же химия, и что вообще – если человека пропустить через мясорубку, то окажется, что он состоит из такого-то количества таких-то химических соединений. Но значит ли это, что вот эти элементы – и есть «человек»? Разве это какая-то сложная идея? Сложно разве добиться ясности в том, что человек – это несомненно груда мяса, но НЕ ТОЛЬКО это. Сложно разве сделать шаг вперед и сказать себе – гора – это куча камней, но ТОЛЬКО ли это? Им было не до этого. Поэтому только сейчас, когда мы перестали как невменяемые создавать все новые и новые модели пылесосов, и стали заниматься тем, что в самом деле интересно людям с проблесками озаренных восприятий – только сейчас мы узнали, что те же самые кустики акции испускают феромоны не только в случае опасности – фактически, они испускают их всегда, а разве это что-то удивительное? Разве удивительно, что, например, цветы всегда пахнут? Мы к этому привыкли – ну пахнут, сорвать их и в вазочку. А что такое «пахнут»? И оказалось, что «пахнут»-то они всегда по-разному – грандиозное количество разнообразных сочетаний химических веществ – неуловимое для носа, но легко уловимое для приборов. Это ведь язык! Они реагируют на то, что «слышат». Для них мир слабых электромагнитных полей – все равно, что для нас библиотека или кинотеатр. Они чувствуют, реагируют, сообщают, они живут и общаются, и их язык – вполне возможно – в тысячи раз более сложный и богатый, чем наш – язык дебилов-царей-природы. Мы стоим перед какими-то эпохальными открытиями благодаря тому, что мы стали путешествовать в осознанных сновидениях, стали интегрировать восприятия живых морд и делать многое другое – смешно, нелепо даже вообразить, что когда-то полумертвые люди думали так – «ну да, озаренные восприятия, ну что-то типа наркотика, подумаешь – большая радость все время лыбиться как идиот». Книги Кастанеды и Бодхи, появившиеся примерно в одно время… кстати – случайна ли эта одновременность? Случайно ли это сходство в некоторых проявлениях Бодха и Дона Хуана? Я залезла в архивы – ты помнишь, как морды описывали те странные истории, что происходили у них с Бодхом? Сначала – странные потоки «совпадений», когда Бодх отвечает на только сформулированные и еще незаданные вопросы, комментирует открытия и желания, о которых морда еще никому не говорила, помогает вспомнить давно забытого человека, описывая его внешность, повадки, его квартиру - потом вообще эта странная история, описанная Яркой – помнишь ее? Я имею в виду вот эту:
«Я, Бодх, Л. и С. ехали в автобусе - там внизу обычные автобусные сиденья, а над ними, как в поезде, есть еще полки, на которых лежат. Я и Бодх ехали на одной такой полке - у нее с одной стороны на всю стену окно, с двух коротких сторон тоже стенки - перегородки, а четвертая сторона без стенки, там коридор и есть занавеска.
