Андрей Ветер - Тропою души
– Вы так полагаете?
– Раньше я об этом не думал, но теперь убеждён. Но людям в больших городах будет любопытно узнать, чем мы тут занимались, что представляли собой. Вот приехал сын царя, ему всё любопытно. А ведь я привёл сюда краснокожих, договорился с ними, мне удалось организовать этот спектакль. Так почему же в дальнейшем не заняться такими вот шоу? Можно заработать большие деньги, разъезжая по крупным городам. Конечно, такого размаха, как сейчас, не добиться с передвижным цирком, но всё-таки можно показать настоящих индейцев, охоту на бизона, какую-нибудь перестрелку. Надо хорошенько подумать над этим…
ВЕЛИКАЯ ОХОТА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ (1872)
Рассказывает Буйвол-Билл
В первый день января 1872 года в форте Макферсон появились генерал Форсайт и доктор Эш из штаба Шеридана. Они приехали, чтобы организовать бизонью охоту для Великого князя Алексея из России. Где находится эта Россия, я не имел не малейшего понятия, но из разговоров понял, что где-то очень далеко за океаном. Понял я также, что Россия – страна огромная и могущественная, может, даже более могущественная, чем Америка. Впрочем, что я знал об Америке? Только то, что видел собственными глазами – безбрежные прерии, высоченные горы и рыщущие меж ними племена индейцев, которые с удовольствием сняли бы скальп с любого встречного.
Эмиссары генерала Шеридана подробно расспросили меня, где можно было найти стадо бизонов покрупнее, и я ответил им, что совсем недавно видел много бизонов в районе Красной Ивы. Есть такой ручей в тамошних краях. Они тут же сказали, что немедленно отправятся с отрядом на поиски подходящего места для лагеря. Меня же попросили поехать в стойбище Крапчатого Хвоста, который со своими людьми охотился где-то на Республиканской Реке, в районе Французского Притока.
Крапчатый Хвост был одним из самых известных вождей Лакотов. Некоторое время назад он подписал соглашение с правительством и согласился жить в резервации. Мало кто из Лакотов готов был отказаться от вольной жизни, почти никто не хотел поселиться на территории, за пределы которой нельзя было выезжать без специального разрешения. Но Крапчатый Хвост согласился привести своё племя в резервацию.
Когда я говорю «племя», я подразумеваю не всех Лакотов, а только одну из групп, на которую распространялась власть Крапчатого Хвоста – власть военного вождя. Вообще-то Лакоты состоят из семи огромных племён и называют себя Отчети Шакоуин, то есть Семь Племенных Костров или Совет Семи Костров. Семь племён – Оглалы, Хункпапы, Сичанги, Миниконжи, Охенонпы, Сихасапы, Итажипчи – составляют эти Семь Костров. В то время Крапчатый Хвост считался вождём Сичангов. Сичанги – это Опалённые Бёдра. Никто не знает наверняка, откуда пришло это название; поговаривают, что одна из их общин сильно погорела при пожаре в прерии, но кто поручится, что племя получило своё имя из-за пожара? И почему «бёдра», а не «пятки», «задница» или «яйца»? Почему именно бёдра должны были обгореть при пожаре в степи? Мне довелось видеть несколько прерийных пожаров и должен вас заверить, что огонь прёт стеной в два или три человеческих роста, там мало что остаётся целым. Так что попавший в огонь человек должен опалить не только бёдра, но обуглиться целиком. Поэтому Опалённые Бёдра называются так не из-за пожара в прерии, а по какой-то иной причине.
Ну так вот… По имевшейся у разведчиков информации, люди Крапчатого Хвоста находились где-то на Французском Притоке, то есть почти в ста пятидесяти милях от форта Макферсон. Генерал Форсайт спросил, смогу ли я отыскать стойбище Крапчатого Хвоста и растолковать ему, что мам нужны его индейцы, дабы организовать бизонью охоту для важного гостя. Генерал хотел, чтобы племя направило на охоту не менее сотни выдающихся воинов. Ожидалось также, что дикари исполнят большой военный танец в честь почётного гостя.
На следующий день генерал Форсайт и доктор Эш в сопровождении капитана Хэйса, командовавшего Пятой Кавалерией в форте Макферсон, выдвинулись из крепости в сопровождении нескольких лёгких повозок с провизией в направлении Красной Ивы. На следующую ночь мы уже расположились там лагерем, поставили палатки.
Утром я поехал к Крапчатому Хвосту. Погода стояла очень холодная, поэтому никакого удовольствия от путешествия ожидать не приходилось. Но куда больше приходилось опасаться не зимнего воздуха, а индейцев. Крапчатый Хвост был настроен дружелюбно, но ни для кого не было сомнений, что основная масса дикарей терпеть не могла белых людей и готова была убить любого светловолосого пришельца, воспользовавшись самым незначительным поводом.
Но мне удалось-таки добраться без приключений до стойбища Крапчатого Хвоста. Я въехал в индейское селение глубокой ночью и поспешил сразу нырнуть в типи вождя, держа на всякий случай револьвер наготове. Вождь ещё не спал, хотя уже забрался под тёплое бизонье одеяло. Его жена вскрикнула, едва я ввалился внутрь. При свете угасающего костра ни она, ни Крапчатый Хвост не узнали меня, поэтому мне пришлось назваться и тут же приступить к рассказу о предстоящей охоте. Вождь долго слушал, затем знаками показал, что не понимает меня. Признаюсь, я не очень силён в лакотском языке, поэтому предпочитаю разговаривать с дикарями через переводчика.
– Подожди, – сказал индеец и велел своей жене сходить куда-то. Она послушно выскользнула из типи, плотно укутавшись в бизонью шкуру.
Прошло несколько минут, прежде чем я услышал торопливые шаги снаружи, и в палатку к нам вошёл мужчина в меховой шапке и длинной шубе. Это был Тод Рэндал, правительственный агент по делам индейцев, много лет проживший среди Лакотов и прекрасно ладивший с Крапчатым Хвостом.
– Привет, Билл, – он протянул мне руку. – Какими судьбами?
– Меня послал генерал Форсайт.
– Чего хочет этот лис в погонах?
– Просит Крапчатого Хвоста о помощи, – и я подробно объяснил Рэндалу о планах генерала. Выслушав меня, Тод перевёл вождю мои слова. Тот сразу ответил, что готов выдвинуться к месту охоты завтра же утром.
– Пусть возьмёт с собой сотню лучших охотников, – попросил я. – Надо, чтобы индейцы произвели незабываемое впечатление на Великого князя…
На следующую ночь я был в лагере на берегу Красной Ивы, куда успел уже добраться и капитан Иган с ротой Второй Кавалерии и множеством фургонов, нагруженных всевозможным провиантом. Всё было готово к встрече гостей.
Наконец, 12 января Великий князь и вся его свита прибыли на специальном поезде, которым заведовал мистер Фрэнсис Томпсон. Капитан Хэйс взял меня с собой на станцию, с нами ехал также капитан Иган с ротой кавалеристов и двадцатью шикарными лошадьми, отобранными специально для гостей. Мы взяли с собой также пять крытых повозок, где могли разместиться все желающие. Генерал Шеридан представил Великому князю генерала Кастера и всех присутствовавших наших офицеров, затем позвал меня и громко объявил:
– А это знаменитый Вильям Коди, больше известный как Буйвол-Бил. Наш лучший охотник и следопыт. Только вчера он вернулся из индейского лагеря, куда ездил, рискуя, конечно, чтобы договориться с дикарями об их участии в охоте. Вашему высочеству хотелось бы ведь увидеть индейцев?
– Разумеется! – улыбнулся Великий князь. – Побывать в Америке и не повстречаться с индейцами было бы непростительным упущением.
– Лакоты будут, – заверил я. – Крапчатый Хвост твёрдо обещал.
– Ваше высочество, – добавил генерал, – Буйвол-Билл будет вашим личным проводником и наставником в этой охоте.
– Наставником? – засмеялся кто-то в свите. – Вряд ли наставнику придётся беспокоиться о чём-либо. Его высочество обожает верховую езду и превосходно стреляет.
Я промолчал. Все эти высокопоставленные особы любят прихвастнуть. Мне довелось повидать многих господ и прекрасно известно, чего стоит их хвастовство. Пока они не пустят лошадь вскачь и на собственной, так сказать, шкуре не поймут, что такое степные овраги и несущееся по прерии стадо бизонов, они не перестанут похваляться своей ловкостью…
Пока шла разгрузка багажа, Шеридан распорядился вынести ящик с шампанским, и мы распили его в зале ожидания, украшенным по этому случаю пышными гирляндами красно-белых бумажных цветов. Я пригубил, конечно, шампанского в общей компании, но тут же сходил за бутылкой виски и сделал пару хорошеньких глотков, сразу согревшись и почувствовав себя полноценным человеком.
Через час мы выехали и к обеду добрались до нашего охотничьего лагеря.
Вечером индейцы исполнили военный танец. Строго говоря, это не был настоящий военный танец, потому что воины наотрез отказались исполнять его, будучи суеверными. За каждым танцем они видят скрытую силу и растрачивать её попусту не намерены. Они лишь облачились в свои парадные костюмы, надели на голову пышные уборы из орлиных перьев, густо покрыли лица краской и попрыгали вокруг костра под звуки барабанов, иногда оглашая воздух истошными криками. Для человека несведущего это выглядело весьма впечатляюще. Наши офицеры сидели вместе с русскими гостями и тоже наслаждались зрелищем. Только мы, следопыты, ушли подальше и, сидя у огня, курили трубку и пили виски.
