Кристофер Найт - Масонский Завет. Наследие Хирама
ИИСУС — ПРИВЕРЖЕНЕЦ ЕНОХА
Все указывает на то, что Иисус пытался соответствовать мессианским ожиданиям Кумранской общины и все еще сохранившихся священнослужителей, придерживающихся ориентации на Еноха. Утверждение, что Иисус был священником Братства Мелхиседека, прямо говорит о том, что он придерживался древней ханаанской веры, которая существовала задолго до Моисея и его нового бога Яхве. Мы уже отмечали, что «моление о дожде» было сакральным актом, который все еще практиковался во времена Иисуса, но ему был придан дополнительный символизм в Военном свитке из Кумрана, где сильный дождь уподобляется последнему Суду или Судному дню.
Мы уже упоминали в главе 8, что двоюродный брат Иисуса Иоанн Креститель многими почитался как новый Илия. Иоанн также создавал круги из камня. Точно так же еще один член семейства Иисуса и Иоанна умел проводить «моление о дожде». Его звали «Хони Создатель кругов»[227], причем профессор Роберт Эйзенман не исключает, что на самом деле им был Иаков, брат Иисуса.
Мы уже говорили о многих ссылках на эту тайную традицию времен Иисуса, включая то, что первый «Хони Создатель кругов» имел сына по имени «Ханаан Спрятанный», который тоже был жрецом, проводившим святой ритуал «моления о дожде», и был тесно связан с Иоанном Крестителем. Мы полагаем, что эта практика устройства каменных кругов была широко распространена во времена Иисуса, но связанная с этими кругами «магия» была известна только немногим избранным, причем все они так или иначе связаны с семейством Иисуса.
Теперь мы нашли дополнительные свидетельства того, что вера в эту магию передавалась со времен первого Звездного Пророчества в семье Иисуса. Это была ханаанская магия «лачаш», что означает «шептать» или «бормотать». Представляет она собой заклинания, используемые для воскрешения мертвых, то есть магическое действо, которое специалисты по Библии уже идентифицировали:
В Исайе 3:3 слова «искусный чародей» означают, в буквальном переводе с еврейского языка «человек опытный в (составлении) заклинаний», то есть в написании магических формул.
Этот термин используется только в связи с магией, и, поскольку, как мы увидим, идея воскрешения мертвых посредством магии не была чужда древним евреям, есть возможность, что существовала реальная попытка возвращения к жизни дитя Давидова посредством «нашептывания» заклинаний[228].
Таким образом, во времена Звездного Пророчества все еще практиковалась старая ханаанская смесь магии и религии.
Мы установили, что обряд произнесения тайных слов как способ вернуть к жизни человека во многом напоминает ритуал посвящения в Третью ступень масонства. В этом ритуале «магические» слова шепчут Кандидату на ухо в то мгновение, когда его поднимают из могилы в свете предрассветной Венеры, сияющем на востоке перед восходом Солнца. Эта форма магии также тесно связана с Иисусом, поскольку Библия утверждает, что он воскрешал мертвых перед тем, как воскреснуть самому.
Некромантия (магия предсказания будущего по совету с мертвыми, которая, как мы отмечали, была частью скандинавских верований), видимо, была также тайной традицией среди части еврейского народа. О ней говорится в Исайе, 8:19, в отрывке, который странно выпадает из контекста остальной части книги:
И когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, к шептунам и чревовещателям, — тогда отвечайте: не должен ли народ обращаться к своему Богу? Спрашивают ли мертвых от живых?
В этом отрывке Исайя говорит народу, что каждый, кто использует мертвых таким образом, сам не будет «иметь зари». Если рассмотреть этот отрывок вместе с другой строфой из той же книги, то, по всей видимости, здесь говорится о воскресении под светом Шекинах. Разъясняющая строфа из Исайи часто звучит в церквах в наши дни, она очень популярна во время рождественских песнопений. В ней говорится об ожидаемом явлении еврейского мессии, что часто путают с боговдохновенным упоминанием о Мессии христианском. Главные фразы заключены в 9:2 и 9:6–7:
Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет… Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах его и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец Вечности, Князь мира.
Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века. Ревность Господа Саваофа соделает это.
Христиане верят, что в этом разделе Книги Пророка Исайи говорится о начале понимания мессианских надежд в Израиле, когда, как сказал один ученый-теолог, «яркий свет воссияет в темноте и ярмо угнетателя будет сброшено в день Гидеона»[229]. Однако нам кажется, что в этом тексте говорится о возвращении света Шекинах и с ним возвращении с новым царем политического господства Израиля. Шекинах появился в день весеннего равноденствия в году 740 до нашей эры, что точно соответствует времени, когда Исайя начал пророчествовать о грядущем мессии. Это драматическое небесное событие не могло не вдохновить Исайю.
Для христиан эти слова выступают как пророчество в их странном толковании слова мессия — мессия как личность мифического Христа. Но так быть не может, поскольку Иисус не преуспел, не стал царем евреев, его явление знаменовало начало самого катастрофического периода еврейской истории. Ни одно из еврейских мессианских ожиданий не было выполнено, хотя впоследствии были сделаны попытки доказать, что обещания были выполнены.
Но христианство пошло другим путем, когда сельский, связанный с природой миф об умирающем и воскресающем боге практически полностью затмил ханаанские звездные секреты Иисуса и его семейства.
КУЛЬТ ПАВЛА
Появилась кардинально новая и феноменально успешная версия истории Иисуса. Человек из Тарса, сын обращенных евреев, стал римским гражданином и сменил свое еврейское имя Савл на его римский эквивалент Павел. Этот еврейский гражданин Римской империи решил избавить ее от мятежной группы евреев в Иерусалиме и рядом с ним. Утверждают, что Савл преследовал христиан, но это было невозможно, поскольку таковых еще не было. Последователи Иисуса, а после его смерти — его брата Иакова Праведного — оставались иудеями и не присоединились к новой христианской религии Павла. Христианство возникло позднее, созданное Савлом из Тарса исключительно для привлечения язычников по всей обширной Римской империи — людей, которые уже были склонны поверить в умирающего и воскресающего бога.
Согласно Новому Завету, Павел пережил травму, после которой заявил, что он единственный, кто постиг смысл миссии Иисуса, получив это знание прямо от Бога. Павел провозгласил:
Когда же Бог… благоволил открыть во мне Сына своего, чтобы я благовествовал Его язычникам…[230]
Слово «не-иудеи» стало весьма уважаемым в христианском мышлении, поскольку взято из иудейского обозначения христиан, но в те времена, когда Павел провозгласил свое эксцентричное кредо, оно не имело такого значения. Это было слово, используемое последователями Иисуса и Иакова для обозначения язычников, которые не верили в Бога евреев.
Павел сразу полностью разошелся с Иаковом Праведным, поскольку то, что он рассказывал о брате Иакова Иисусе, было возмутительно. Было ясно, что Павел готов на любые поступки, лишь бы добиться своего. Он даже признается, что готов смириться с властью тогда, когда это требуется:
Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных;
для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона;
для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем…
Не знаете ли, как бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду?
Так бегите, чтобы получить.
И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух…[231]
Профессор Эйзенман в своей книге «Иаков, брат Иисуса» пишет, что Павел прославился как обманщик и был вынужден извиняться:
Над Павлом явно издевался кто-то — причем из Церкви, а не вне ее, — называя его «Человек Воображения», «Лжец» или «Лгущий», что является иносказательным определением «Враг»… Не случайно, говоря о «Иакове, брате Господа» и во 2-м Послании Коринфянам о еврейском «Архиапостоле», он чувствует необходимость добавить в конце: «Перед Господом клянусь, что в том, что пишу вам, я не лгу» или, снова, «я не лгу».
