Даниил Андреев - Железная мистерия
Голос Юго-Западного демиурга
Рати разошлись, и дозвенел
звон
стремени,
Каждый из соперников склонил
стяг
знамени,
Это — предреченный испокон
сдвиг
Времени:
Мир преобразует свой закон
в Lex
Domini.
Громады города меняют свой облик: теперь их трудно отличить от парков и огромных куп. Иногда кажется, что город пересекается широкой рекой, сверкающей на солнце. Вдали представляются зеркальные озера, и в них — отражения еще других городов, белых и розовых, и горных отрогов, покрытых цветущими лесами.
Объемы становятся туманно-сквозящими, как если бы за одно мгновение проносились многие года.
Демиурги
В городе — мерцающий эфир
льнет
к зданиям,
Слышатся архангелы — весь мир
полн
пением,
Светится таинственный потир
сквозь
ярусы,
Солнечным веселием гремят
все
клиросы.
Материя великого конуса становится прозрачной. Сквозь нее различаются Священные грады великих метакультур на предгориях Мировой Сальватэрры.
Голоса трех демиургов прошедшего:
Первый
Виден ли вам — семьдесят веков
мной
строимый
Город, сверхнароду моему
кров
чаемый?
В солнечной ладье к нему восплыл
цвет
племени,
Нил Небесный ласкою смирял
жар
пламени.
Второй
Жгучим тоскованием влеком
в зной
Имени,
Строил я Эанну — маяком
в злой
темени;
Тяжесть и возвышенность громад
слил
в прочности,
Конус семиярусный возвел
в синь
вечности.
Третий
В мраморе Олимпа моего
нет
бремени!
Вольным от обузы вещества,
мир,
зри меня!
Зданье, возведенное в эфир,
мной
кончено,
Гелиосом{75} вечной красоты
днесь
венчано.
Демиург Севера
Вон, на небе радуги цветут,
вон,
пазори,
Китежские благовесты льют
звон
в озере.
Демиург Северо-Запада
Бронза Монсальвата в серебре
льдов
грянула,
Волны благостыни по снегам
гор
ринула.
Демиург Юго-Запада
Пивших мою мудрость не томит
дух
ропота,
Нимбами Апостолов блестит
рай
Запада.
Демиург Юга
Духом — фимиамом у пустынь
край
курится,
Ангел ударяет в солнцекруг —
звон
ширится.
Демиург Юго-Востока
Боги облекают весь народ
в шелк
ризовый,
В розах Гималаи — небосвод
весь
розовый.
Демиург Востока
Ветром у ресниц затрепетал
дух
дружества,
Тонкий хлад Нирваны пронизал
путь
множества.
Все демиурги
Кто из нас — работник? Кто- поэт?
кто —
зодчий?
Всеми и для всех уже цветет
сад
Отчий.
Над центральною башней всплывает Солнце Зенита.
Три незнакомых светила окружают его.
Всемирный хор
— Слава! — Зажигается
созвездие
Трикирия!
— Слава! — Истончается
и светится
материя!
— Это — в совершенстве
растворяется
История!
— Это — завершается
железная
мистерия.
Голос из Сальватэрры Мира
Невеста Агнца приготовила себя,
Придите, званые, на брачную вечерю!
Шаданакар входит в новый эон.
Привычность форм и очертаний ослабевает.
Хор
— Венчанные тиарами льда,
Горные пики гремят, как сполох:
— Бог!
— Мчащиеся за чередой череда,
Волны морей поднимают, как вздох:
— Бог!
— Неба не славившие никогда,
Магмы глубин оглашают чертог:
— Бог!
— Духом просвеченные города
Вторят из лона блаженных эпох:
— Бог!
Сквозь ткани Шаданакара становится различима Мировая Сальватэрра. Это — светящаяся Голубая Роза. Ее лепестки обнимают все сущее в планетной сфере.
Хор
— Будет!
И непредставимой хвалой
Камни, свинец и уран запоют:
— Свят!
— Будет!
Всемирный обстав аналой,
Лики звериные возопиют:
— Свят!
— Будет!
И, некогда преданные суду,
Ангелы сумрака заговорят:
— Свят!
— Будет, о, будет!
Возжаждет мучитель в аду,
И забушует хвалою сам ад:
— Свят!
Подобие формам предыдущего эона исчезает совершенно.
Голоса транскосмических сфер
— К нам!
Через слои лучезарных времен —
К нам!
— К нам!
Сквозь Андромеду, Орел, Орион —
К нам!
— К нам!
Выше, все выше, в последний эон —
К нам!
Ответный хор
— К вам!
Ставших галактик летит караван —
К вам!
— К вам!
Зыблется весь мировой океан —
К вам!
— К вам!
Вдаль, в эмпирей, за последний туман —
К вам!
Всемирный хор
— Благ!
Сущий в созвездьях, сердцах, голосах —
Благ!
— Благ!
В дивных законах, в живых чудесах —
Благ!
— Благ!
В неизреченных Своих небесах —
Благ!
Роза начинает раскрываться в простор духовной вселенной. Ее дыхание поднимается к Солнцу Мира.
Послесловие
Я не знаю,
какой воскуривать Тебе ладан
И какие
Тебе присваивать
имена.
Только сердцем благоговеющим Ты угадан,
Только встреча с Твоим сиянием предрешена.
В предварениях
Ты указывал мне на храмы
На вершинах
многонародных
метакультур,
Дал коснуться перводыхания Парабрамы
И блистанья
преображаемых
брамфатур.
И, ликующий
от всемирности
просветленья,
От знамений, уж озаряющих небосклон,
Из возможностей
всенародного
становленья
Стих Мистерии
только ЭТОЙ
заворожен.
Но все сумрачней, все отчетливей и другая, —
Ту угрозу
уж Апокалипсис
различал, —
И предчувствую я, в тревоге изнемогая,
Мироправство
богоотступнических
начал.
Ибо явно уже распахнут Противобогом
Путь в грядущее —
до антихристова
столпа,
И бесчисленна
поднимаемая
по дорогам
Человеческая обездушенная скорлупа:
Ибо выйдет
из трансфизического
горнила
Рать исчадий,
не воплощавшихся
на земле,
Чтобы дьяволо-человечество заменило
Нас, колеблющихся и мечущихся во мгле.
И невольно
я огибаю
повествованьем
Даль грядущего,
предназначенную огню;
Стих стравливать
этим горестнейшим познаньем
Не осмеливаюсь —
отсрочиваю, —
временю.
Только ведаю,
что, подобные огневицам,
Грянут молнии в купол капища и хором,
Да исполнятся предреченные духовидцем
Письмена
о преображении
мировом.
И какую бы
мы ни пестовали
химеру,
Сквозь какой бы
ни прошествовали
пожар —
За огнем его различаем мы Сальватэрру
И осанною сотрясенный
Шаданакар.
Эту смену
мироохватывающих
эонов,
Новый космос, уже сияющий вдалеке,
Кто решился бы
перезвоном
гиперпеонов
Предвосхитить
на поэтическом
языке?
И предчувствую
в потрясающие
мгновенья,
Что за гранью
и галактической,
и земной,
Ты нас примешь, как сопричастников вдохновенья,
Для сотворчества
и сорадованья
с Тобой.
Что пред этими просветлениями вселенных
Кратковременность
наших сумеречных пустынь?
Да приидет же
Твое Царствие
совершенных,
Единящее
ныне борющихся. —
Аминь.
Примечания
