Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ
Отсюда же непосредственно становится очевидной нелепость представления о безграничной свободе. «В неорганической природе действия сил разграничиваются механически, химически и т. д., в органической природе — физиологически, морфологически, индивидуально, в человеческом обществе — экономически, юридически, политически. В обществе не может быть безусловной свободы, как в природе безграничного движения, — в обществе и природе может быть только взаимное разграничение действий и движений, возможна только относительная свобода, относительное движение»[176]
Идея свободы неразрывно связана с идеей собственности. «Учение к-ов лучше всего опровергается не экономически, а естественно-историческими доводами. Если собственность представляет собой пределы движения и действия индивидуальной и собирательной деятельности в экономической сфере общества, если собственность ограничивает и разграничивает экономическую свободу, то из этого следует, что уничтожение собственности равносильно установлению безграничной и бесцельной свободы, движению и действию ничем не ограничиваемым, то есть с естественно-научной точки зрения, явлению невозможному и немыслимому.
С уничтожением собственности экономическая деятельность общества не в состоянии будет останавливаться на чем бы то ни было, невозможно будет самое производство богатства, ибо уже для самого акта добывания и перерабатывания полезностей необходимо хотя бы временное владение ими, необходимо хотя бы мимолетное проявление начала собственности. Без собственности невозможны какие бы то ни было производительные действия в обществе, невозможно экономическое развитие»[177].
«С уничтожением собственности могут быть еще в обществе действия и движения, но лишь экономически бесцельные, не имеющие никакого значения для экономического развития общества, точно так же, как в органической природе, с совершенным устранением всякой пищи, могут быть еще движения, но лишь физиологически бесцельные, не имеющие с физиологической точки зрения никакого значения»[178]
Если собственность есть основа всякой производительной деятельности, то она также является и источником свободы. Собственность и свобода, будучи противоположны, в то же время обслуживают друг друга как полюсы всякой антиномии. В своей совокупности они выражают собой два основных стремления всякого человеческого общества, естественно происходящие из основных сопряженных стремлений всякого организма вообще. Более того, прообразом этих стремлений являются все основные формы космического бытия: материя и сила, закон статики и закон динамики.
«Стремление человека к сосредоточию дает в социальной области начало собственности, праву и власти, и эти начала соответствуют в природе веществу, как стремление сил природы к сосредоточию и к разграничению самих себя. Точно так же — стремление человека к действию наружу на окружающую среду, то есть человеческая свобода соответствует напряжению естества к действию, — соответствует тому, что мы в природе называем силою. Собственность, право, власть с одной стороны, свобода с другой — составляют два противоположные стремления, два друг друга отрицающие, друг другу противоречащие, но вместе с тем и друг друга обусловливающие проявления деятельности общественного организма, подобно тому, как вещество и сила, отрицая друг друга, производят ту поляризацию, которую мы называем вещественным миром. Вещество без силы и сила без вещества для нас так же немыслимы, как утверждение без отрицания. Точно так же в области социальной собственность, право, власть — не что иное, как свобода, сосредоточившаяся в известных формах, свойствах, положениях, а с другой стороны свобода есть не что иное, как действующая наружу собственность, право, власть. Собственность, право, власть — сосредоточенная в самой себе свобода. Свобода — проявляющаяся наружу собственность, право, власть»[179]
В дальнейшем Лилиенфельд делает ряд весьма интересных попыток приложения к жизни обществ общих механических законов природы. Затем он переходит к изучению размножения, роста и смерти общества. Здесь мы уже находим известные нам по работе Вормса мысли.
«Всякий социальный организм представляет собой многоклеточное органическое существо, растущее вследствие размножения индивидов внутри организма и выделяющее в случае перерастания за известные пределы. Это выделение происходит или в виде простого выселения части членов общества, или в виде основания новых колоний»[180]
Факт смерти обществ понимается им с полной глубиной. Это есть разложение организма на составные части, распадение общего единства на множественность элементов. — «В сущности, смерть общества обусловливается теми же причинами, что и смерть всякого вообще организма, то есть распадением частей, разложением. Но как индивиды, входящие в состав общества, обладают большей самостоятельностью развития, чем клеточки, входящие в состав организмов природы, то разложение общества не совпадает с уничтожением самодеятельности, со смерью индивидов, подобно тому, как это происходит относительно частей многих организмов природы. Эдесь опять разница лишь относительна. Общество, лишившись самостоятельности, распавшись на части, умирает в сущности так же реально, как и всякий другой организм природы. Разница опять только относительна, обусловливаемая именно высшим развитием общества, как организма»[181].
«Выше развитый организм может распадаться и разлагаться от внутренних причин, неорганическое тело — только от внешних причин…».
«Человеческое общество как сравнительно выше развитый организм подвержен, более чем какой-либо организм природы, распадению и смерти от внутренних причин, и чем выше развита социальная единица, тем внутренние причины и условия смерти делаются сложнее и многостороннее. Но всякое общество, как и всякий организм природы, может погибнуть и от внешних причин»[182]
Все сказанное относительно смерти обществ относится также и к их болезням, ибо смерть и болезнь различаются лишь степенью интенсивности: «Смерть есть окончательное и всеобщее расстройство организма, болезнь — лишь временное, частное»[183]. Если смерть есть полный разрыв соотношений частей между собой и со всем целым, то в болезни мы видим их нарушение и искажение.
«Густав Егер в «Микроскопическом мире» (пер. Бекетова), сравнивая организмы природы с государствами, доказывает, что и те, и другие подвергаются болезням и что сущность болезни в обоих случаях одинакова. В обоих случаях она заканчивается в нарушении правильных, соответствующих потребностям и целям организма соотношений отдельных клеточек между собой и с целым. По отношению к человеческому обществу это расстройство столь же реально, как и в каждом организме природы»[184]
Существеннейшим отличием и показателем степени совершенства организма является его нервная система. «Обращаясь к значению собственно отправлений нервной системы, то есть к той задаче, исполнение которой возложено на нее природой, мы приходим к следующим заключениям:
1. Нервная система составляет главное орудие самодеятельности и самоопределения как отдельных органов в животном организме, так и целых животных особей. Оттого, чем выше развита нервная система, тем более самостоятельности и самоопределения относительно питания и всех вообще жизненных отправлений представляет животное в частях и целом.
2. Нервная система воспринимает ощущения извне, задерживает, перерабатывает и распределяет их между различными частями организма, реагируя в свою очередь тем же путем на окружающую среду. Чем выше развит организм, тем восприятия его нервной системы, задержка их, переработка и распределение многостороннее, полнее, последовательнее и деятельнее.
3. Нервная система составляет орудие подчинения одних органов другим и приведения всего организма к единству жизненных отправлений; и чем выше развит организм, тем единство достигается полнее при большей са… 56 модеятельности частей»[185]
«Опытами и исследованиями Эд. Вебера, Пфлюгера, Кл. Бернара, Розенталя и др. доказано, что всякий нервный узел есть аппарат, имеющий способность не только передавать движение, сотрясение, рефлекс, но и задерживать, накоплять и, перерабатывая, видоизменять их прежде передачи. И это справедливо в отношении как невольных, так и произвольных движений»[186]
Каждый отдельный член человеческого общества может быть рассматриваем как единичный нервный узел его системы. — «Как в нервной системе каждого животного, каждого человека проявляется не одна воля, а целый ряд проявлений разных воль, более или менее сознательных, образующих между собой определенную иерархию и взаимодействующих друг на друга посредством рефлексов, так и в человеческом обществе как высшем организме, сочетаются и взаимодействуют воли целых индивидов по тем же законам, что и клеточки, нервные нити и нервные центры в каждом организме. Каждый индивид по отношению к целому обществу представляет нервный узел, рефлексирующий мысли, ощущения, воли других членов общества созвучно или согласно»[187].
