Славянские боги и ритуалы - Колюжный Евгений

Барвинок, высушенный и превращенный в порошок вместе с железняком, вызывает сильное любовное влечение как у мужчины, так и у женщины, если его добавлять в пищу.

Любовный заговор на ладан

Сжигая на горящих угольях ладан, говорят: «Я не свечки зажигаю, а душу и сердце зажигаю раба Божия (имя) ко мне, рабе Божией (имя), навсегда на ладан», или «Как этот ладан горит и тает, так гори и тай сердце и душа раба Божия (имя) ко мне, рабе Божией (имя), навсегда.

Любовный заговор на соль

Завораживая соль, говорят: «Как соль люди в естве любят, так бы муж жену любил».

Любовный заговор на мыло

Над мылом говорится: «Сколь скоро мыло с лица смоется, столько бы муж жену полюбил».

Чары над потом (на замужнюю женщину)

Мужчина должен хорошенько вспотеть, обтереть пот платком, а затем тем же платком утереть любимую женщину, приговаривая про себя:

«Как у меня, раба Божия (имя), пот кипит и горит, тако же бы у рабы Божией (имя) кипело и горело сердце обо мне, рабе Божием (имя)».

Чары над веником

Из светлого веника берется пруток, кладется на пороге двери, в которую пройдет тот, для кого назначена присуха. Как только перешагнут через прут, прут убирается в такое место, где его никто не мог бы видеть. Потом берут прут и кладут в жарко натопленной бане на полок, приговаривая: «Как сохнет этот прут, пускай сохнет по мне раб Божий (имя)».

Чары над лягушкой

В лягушке есть две косточки – крючок и петелька, они служат любовным талисманом. Находят весной двух совокупляющихся лягушек и кладут в дырявую колодку (или кувшин). С этой колодкой идут в лес и, положив ее на муравейник, убегают, не оглядываясь назад, чтобы не видеть привидений и не слышать крика лягушек. Если услышишь этот крик – оглохнешь. Ровно через неделю надо забрать колодку из муравейника. В ней найдешь крючок и петельку. Задень этими косточками девушку, которую желаешь взять за себя замуж, и она пойдет за тебя, но задеть нужно подложечную сторону, где расположено ее сердце.

Чары над голубем

Молодец ловит и колет голубя. Достает из него сало, на сале месит тесто, печет из него пирожок или калачик и этим пирожком угощает любимую девушку, приговаривая:

«Как живут между собою голубки, так же бы любила меня раба Божия (имя)».

Чары над голубиным сердцем

Чары над голубиным сердцем равно утешали и молодых и старых. Молодые люди верили, что голубиное сердце есть верная дорога в любви; старые же полагали, что с этим сердцем можно привлечь к себе расположение всех людей и на всю жизнь. Для совершения чар над голубиным сердцем выбирали голубей белых, преимущественно голубя и голубку. Разрезая внутренности, вынимали сердца, обмывали в воде и потом засушивали в печи. Эти сердца, высушенные и завязанные в холстину, носили близ своего сердца. В этом заключается весь обряд чарования. В деревнях он почитался непроницаемою тайною и переходил от отца к сыну.

Талисман любви

Магическое кольцо, способствующее снисканию любви, изготовляется из олова во время 15-го положения луны. Вставляют в него горный хрусталь, на внутренней стороне кольца вырезают имя лица, чьей любви домогаются. Освящают и окуривают кольцо высушенной веточкой алоэ и носят постоянно на мизинце правой руки.

Истинно любящий человек стремится не только привлечь к себе сердце любимого или любимой, но и оградить его или ее от всяких бед и напастей. Для этого тоже использовались специальные заклинания.

Привлечение женихов

Девицы стерегут появление молодого месяца и, увидев его, начинают вертеться на пятке правой ноги, приговаривая: «Месяц, млад месяц, увивай около меня женихов, как я увиваюсь около тебя».

В праздник Покрова приходят в церковь и, переступая через порог ее, говорят: «Мати Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня женишком».

Девица выходит с посиделок за ворота, набирает в подол своего сарафана снега, а потом развевает его, приговаривая: «Полю, полю просо на девичью косу, где-ка мой женишок, там, собачка, взвой, голосок отдай».

Заговор на присуху парня

Если вы на жизненном пути встретились и разминулись с тем, кого хотите присушить, надо, повернув голову влево, три раза проговорить: «Идет ветерок, пускает дымок на (имя присушиваемого), чтобы он сох-иссыхал, крепким сном не засыпал. Чтобы я ему была милее, хороша и красива: милей рук своих, милей зуб своих, милей белого свету!»

Пойти в баню, после парения стать на тот веник, которым парилась, и говорить.

Выйду из парной бани, стану своим белым бумажным телом на шелков веник, дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев, четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистаго поля белый кречет, вострый нож и востро копье; садись белый кречет рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце, режи же его белы груди тем же вострым ножом, коли же его ретиво сердце тем же вострым копьем, вынимай из его ретива сердца, из черной печени и из всей крови горячей еще тоску и кручину. Полети белый кречет, понеси белый кречет всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску-кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до раба Божия (имя) где бы его завидеть, где бы его заслышать, хошь бы в чистом поле, хошь бы при ристанье великом, хошь бы при путях-дорогах, хошь бы в парной бане, хошь бы в светлой светлице, хошь за столами дубовыми, хошь бы за скатертями печатными, хошь бы за кушаньями сахарными. Хошь при мягкой постели, при высоком сголовье, хошь при крепком сне. Садись белый кречет на раба Божьего (имя), на белы груди, на ретиво сердце, режи его белы груди тем же вострым ножом, коли его ретиво сердце тем же вострым копьем, клади в его белы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску-кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю вяноту великую, во всю силу его могучую, в хоть и плоть его в семьдесят семь жил, в семьдесят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйную голову, в лицо его белое, в брови черные, в уста сахарные, во всю красоту молодецкую. Раб бы Божий (имя) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вянотой, в день по солнцу, в ночь по месяцу на полну и на ветху, в перекрой-месяцу, во все межные дни, в утренни и вечерни зори, на всякий час и минуту. Как май месяц мается, так бы раб Божий (имя) за рабой Божией ходил да маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, ни каким словом обходить, век по веки. И раб Божий (имя) по рабе Божией (имя) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на новцу, ни на полку, ни на ветху, ни на перекрой-месяце, во все межны дни. Как май месяц мается, также бы раб Божий (имя) за рабой Божией (имя) ходил и маялся и не мог бы он ее никоим словом ходить и переходить, и не мог бы без ее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, которы договорены, которы переговорены, которы назади остались, – берите мои слова вострее вострого ножа, вострее копья, вострей сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словом заключенные слова ключ и замок, ключ щуке, замок в зубы, – щуке в море. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Говорить на еду и питье, которые потом дают привораживаемому, или на его след.

Встану я, раб Божий (имя), и пойду из дверей в двери, из дверей в вороты, в чистое поле. Навстречу мне огонь и полымя и буен ветер. Встану и поклонюсь им низешенько и скажу так: «Гой еси, огонь и полымя! Не палите зеленых лугов, а буен ветер, не раздувай полымя, а сослужите службу верную, великую; выньте из меня (имя) тоску тоскучую и сухоту плакучую; понесите ее через моря и реки, не утопите, а вложите ее в рабу Божию (имя), в белую грудь, в ретивое сердце и в легкия, и в печень, чтобы она обо мне, рабе Божием (имя), тосковала и горевала денну, ноч-ну и полуночну; в сладких ествах бы не заедала; в меду, пиве и вине не запивала». Будьте вы, мои слова, крепки и лепки отныне и до веку. Заключаю крепким замком и ключ в воду.