Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)
Мне грустно и в тоже время я не печалюсь, когда размышляю о великом Ишваре, Господе, позволяющем нам видеть все эти фиглярства и представления. Мне грустно, когда я вижу нашу слабость и бессилие. Мы должны быть спокойными и делать, что можем. Рамасвамир (С.Рамабадра Рамасвамир – один из чела Учителей Мудрости. – Перев.) – понёсся в Сикким, чтобы найти Учителя, и встретил посыльного, который сказал ему, что надо идти обратно и выполнять свои обязанности. Это всё, что каждый из нас может делать. Часто мы не знаем, каковы наши обязанности, но и в этом мы виноваты сами, – это наше кармическое бессилие.
Ты спрашиваешь, что посоветовать товарищу – единомышленнику. Лучший совет содержится в твоём письме ко мне, где ты говоришь, что истинный наставник внутри нас. Это правда. Десять тысяч Адептов не могут сделать для нас что-то значительное, если мы не готовы к этому. Они могут только предлагать нам те возможности, которые содержатся в каждом человеческом сердце. Если мы пребываем в себе, должны жить и умереть сами, отсюда следует, что носиться повсюду ради того, чтобы видеть что-то или кого-то, само по себе не прибавляет достижений. Заметь, я не против общения с теми, кто читает святые книги и постоянно говорит на высокие темы. Я только пытаюсь проиллюстрировать свою идею, что не обсуждения должны быть конечной целью, они – только средство, одно из многих. Нет помощи лучше той, которую мы получаем от общения с единомышленниками или от чтения хороших книг. Лучший совет, который я когда-либо получал: читать высокодуховные книги, или любые книги, которые, по твоему собственному опыту, помогают тебе возвысить свой дух. Такие книги, конечно, существуют. Однажды я нашёл, что некоторые трудные для понимания теологические сочинения Плотина оказывают на меня очень облагораживающий эффект. Так же влияют на меня объяснения приключений Улисса. Кроме того, есть ещё Бхагавадгита. Всё дело в инстинкте, живущем своей собственной жизнью, который меняет вибрации. Вибрация – это ключ ко всему. Различные состояния всего лишь различные вибрации. Мы не сознаём существования астрального и других планов, потому что мы не настроены на их вибрации. Именно поэтому иногда мы смутно чувствуем, будто бы другие вглядываются в нас, или будто полчища людей, которых мы не видим и невидимые для нас, проходят мимо, неся что-то огромное в руках. Это происходит в момент синхронной вибрации. Главное развить в себе истинную Сущность, тогда богатства, которыми владеют мудрецы, сразу станут нашими.
Каждый может представлять истинную Сущность по-разному, и, тем не менее, никто не узнаёт её, ибо узнать её – это значит быть ею. Только в угоду словам мы говорим: «Смотри», ибо это может быть вспышка в сознании, блестящий круг или что угодно. Помимо этого есть ещё низшая сущность, великая в своём роде, и сначала надо узнать её. Когда мы впервые пытаемся «увидеть» её, это всё равно, что смотреть внутрь перчатки. И так продолжается много воплощений. Мы смотрим внутрь перчатки– там темнота. Тогда мы должны войти внутрь и увидеть это… и так бесконечно.
Каждый из нас – это загадка веков. Нужно терпение и достаточно времени, чтобы закончить доделку и контроль телесного инструмента. Интенсивный контроль не так хорош, как деликатный, продолжающийся постоянно и без отклонений. Пророчица Приворста установила, что легкий поток оказывает на неё лучшее влияние, чем бурный (см. «Пророчица Приворста», «Путь», II, февраль 1888 г. Писатель «Б» – возможно Брехон, одно из литературных имён Джаджа, объясняет эту идею «лёгкого потока» так: «Здесь, определённо, может быть ценный намёк медицине, похоже, что всё указывает в этом направлении. Может быть стоит построить специальный аппарат по её образцу…» – Ред.). Лёгкость лучше, потому что всегда возбуждается противоположный поток, который будет таким же лёгким. Это даёт неокрепшему ученику больше времени и возможности развиваться постепенно.
Я думаю, что твой соученик будет хорошим инструментом. Но мы не должны говорить о будущем, чтобы не поднять против себя неизвестное и грозное племя, с которым будет нелегко справиться.
Каждую ситуацию надо использовать как средство познания. Это лучше, чем философия, потому что способствует познанию философии. Ты не продвинешься вперед, изучая философии других, ибо таким путём получишь только сырые идеи. Не заполняй себя такими идеями, не насилуй свой ум чужими представлениями. У тебя есть ключ к себе, и это всё, что тебе надо, бери его и тащи спрятавшегося внутри. У тебя есть великодушие и любовь – свидетельства безразличия к себе, крепкая вера, чёткость представлений. Ты именно такой. Стремись стать увереннее не в своих способностях, но в том, что великое Всё – это ты.
С Богом, мира тебе и всем остальным
Z.
ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕТвоё письмо пришло как раз вовремя, ибо очень многие и меня спрашивают об ученичестве, о том как стать чела (чела – означает ученик на языке санскрит. – Д.Н.). Ты говоришь, что им необходимо дать какой-нибудь ответ, и с этим я согласен. Готовы они или нет, мы должны что-то им сказать. В основном они не готовы и, определённо, не желают сделать первый необходимый шаг. Я бы хотел обсудить с тобой, как отвечать на такие вопросы, возможно также и для того, чтобы прояснить моё собственное отношение к этому.
Первое, что человек должен спросить себя: «Когда и как у меня появилось желание пойти в ученичество и стать чела», и второе, «Что такое чела (ученик, воспитанник гуру или мудреца, последователь определённого адепта какой-либо школы философии, буквально дитя и что такое ученичество»?
Существует много видов чела. Существуют чела, живущие обычной мирской жизнью, и чела на испытании; чела, которые достигли цели, и те, кто ещё только пытаются достичь уровня мирского чела. Любой может считать себя мирским чела, будучи уверен, что он никогда в этой жизни сознательно не узнает своего учителя. Для чела на испытании существует одно общее и неизменное правило, согласно которому они подвергаются проверке в течение семи лет. Это не свод одинаковых для всех испытаний, но все события жизни чела и его поведение в них. Не существует такого места, куда претендента можно было бы отослать за получением его характеристики, потому что все эти вещи не имеют отношения к местам и официальным лицам. Это дело нашей внутренней природы. Мы становимся чела, мы занимаем это положение, потому что наша внутренняя природа уже настолько открыта, что может и будет впитывать знание. Таким путём мы получаем награду из рук Закона.
Каждый искренний член Теософского общества, в определенном смысле, находится на пути к тому, чтобы стать чела, потому что часть своей работы Великие Учителя выполняют с человечеством и для него через это общество, избранное ими в качестве своего доверенного. И так как вся Их работа и все устремления нацелены на помощь человечеству, ни один чела не может надеяться быть или стать таковым, если в его стремлении к ученичеству есть хоть какое-то эгоистичное желание личного владения духовным богатством. В случае, когда человек уже стал чела, подобное намерение немедленно приводит к тому, что он теряет свой статус, не важно знает ли он о своей потере или нет. В случае, когда кто-то намеривается стать чела, такое желание служит преградой на его пути. Настоящий чела не распространяется о том, что он является таковым, потому что эта Ложа не похожа на экзотерические общества, которые зависят от любезностей членов или просто внешних атрибутов. Это реальная вещь с духовными вождями во главе, управляемая законами, содержащими в себе своих собственных исполнителей, которым не нужны ни трибуналы, ни обвинители, ни вердикты и никакие протоколы.
Как правило, человеку европейского или американского происхождения чрезвычайно трудно разобраться в этом вопросе. Во-первых, у него нет развитой психической наследственности, на которую можно было бы опереться, а во-вторых, физически он не может попасть в группу известных Учителей или их чела. Его расовая принадлежность исключает для него легкость внутреннего видения, – он по природе своей не интроспективен. Но даже он может сделать многое, если очистит свои намерения, либо естественно овладеет, либо культивирует в себе пылкую, непоколебимую веру и преданность, благодаря которым он может твердо верить в существование Старших Братьев, не имея с ними контакта долгие годы. Учителя Мудрости – благородные и честные должники, всегда платящие по счетам. Как и где – не нам это спрашивать. Люди могут сказать, что в этом случае требуется такая же слепая преданность, какой обычно требует церковь. Да, такая преданность нужна, но это слепая преданность Великому Учителю, кто и есть сама истина, это преданность человечеству и себе, своей интуиции и своим идеалам. Эта преданность идеалу также основана на том, что человек вряд ли готов быть чела, если он не способен устоять один, не поддаваясь влиянию других людей и событий. Он должен стоять один, и необходимо, чтобы он знал это совершенно ясно, как в начале, так и в конце пути.
