Станислав Гроф - Духовный кризис: Когда преобразование личности становится кризисом
Это тот опыт, который многие люди обретают в глубокой медитации. Через него они приходят к открытию для себя искусства уравновешенности и величия, которые только возможны для человеческого сердца. Мы знаем, что значит быть свободными от жадности, ненависти, заблуждения, страха и отождествления. И даже если мы не всегда остаемся в этом состоянии, это подобно подъему на вершину горы. Мы почувствовали вкус того, что значит настоящее освобождение, и это оказывает формирующее влияние на всю нашу последующую жизнь. Мы уже никогда не сможем снова поверить, что являемся отдельными. Мы больше никогда не сможем по-настоящему бояться смерти, потому что мы уже умерли. Это называется “умирать прежде смерти”, и это приносит самый чудесный вид отрешенности и невозмутимости.
Тогда мы под конец возвращаемся к наиболее простому пониманию учений дхармы. Мы видим их снова и снова, с каждым разом все более глубоко. Мы видим со всей ясностью смысл Благородных Истин, которые открыл Будда: что в жизни существует страдание, что оно присуще самой ее природе и что причиной страдания для нас являются наши привязанности или отождествления. Когда мы обучаемся быть свободными от этого, нас больше ничто не может коснуться. Мы обнаруживаем, что существует подлинное освобождение, которое возможно для любого человеческого существа. Мы приходим к пониманию учений сердца и видим, что сердце способно открыться и вместить всю вселенную. Мы понимаем, что величие сердца таково, что каждая отдельная вещь в жизни, десять тысяч радостей и десять тысяч печалей все могут содержаться в целостности сердца.
Мы, наконец, начинаем понимать, что духовная практика в действительности очень проста — это путь самораскрытия и следования естественному ходу вещей, осознавания и непривязанности ни к одной вещи. Как говорил мой учитель Аачан Ча (Aachan Chah), “все учение очень просто. Когда я вижу, как кто-то теряется и сворачивает на правую обочину дороги или съезжает в канаву, я кричу: “Возьми левее!” Если тот же человек едет по дороге и вот-вот свернет на левую обочину или попадет в канаву, я кричу: Возьми правее!” Это все, что я делаю. Всякий раз, как вы к чему-либо привязываетесь, откажитесь от этого и возвращайтесь к центру, чтобы видеть движение жизни из того места, где есть ощущение грации, равновесия и открытости”.
Но даже после этого гигантского и просветляющего путешествия человек неизбежно возвращается обратно на землю. Очень часто, возвращаясь назад, он снова сталкивается со всеми трудностями путешествия, но он по крайней мере способен привнести в них большее чувство равновесия и неотождествления, непринужденность и мягкость сердца и ума.
В завершение приведу историю о старом китайском монахе, который решил уйти и заняться практикой на вершине горы, чтобы достичь просветления либо умереть. До того он много лет занимался спокойной медитацией в дзэнском монастыре, но так и не стал просветленным. Наконец он пришел к мастеру и сказал: “Могу ли я отправиться на вершину горы для завершения своей практики? Это все, что я сейчас хочу от жизни, — увидеть, что же такое просветление”. Мастер, зная, что монах уже созрел, дал ему свое разрешение.
На пути к вершине горы он встретил старика, который шел вниз с большим узлом. В действительности этот старик был бодхисатва Манчжушри. Говорят, что он является тем людям, которые готовы к достижению просветления. Обычно его изображают с мечом, которым он отсекает все заблуждения. Но здесь он был с узлом.
Этот старик спускается с горы и говорит: “Куда ты идешь, монах?” Монах отвечает: “Я иду на вершину горы со своей монашеской чашей и немногими вещами. Я собираюсь сидеть там и либо обрести просветление, либо умереть. Это все, чего я хочу. Я уже долгое время был монахом, и теперь я должен узнать, что же такое это освобождение”.
Так как старик выглядел очень мудрым, монах спросил его: “Скажи мне, старик, знаешь ли ты что-нибудь об этом просветлении?” Старик в ответ просто отпустил свой узел, и тот упал на землю. И, как во всех хороших дзэнских историях, в тот же момент наш монах достиг просветления! “Ты имеешь в виду, что это настолько просто — всего лишь освободиться в этот момент и ни за что не хвататься?”
Эту истину нам очень трудно понять, потому что наша привязанность к процессам тела и ума, к физическим и психическим событиям слишком сильна. Мы так сильно стараемся быть сами собой, что требуется целый глубокий процесс, который я описал, чтобы распутать и развязать узел нашего “я”. Большинству людей нужен действительно глубокий, систематический и дисциплинированный путь практики, чтобы разбить оковы внутреннего рабства.
В таком процессе человек проходит через все мыслимые области огня и разрушения, через бури и эмоции, через весь спектр искушений, трудностей и препятствий. И в конце мы все равно должны возвращаться. Поэтому, когда новопросветленный монах оборачивается к старику и спрашивает: “Что же теперь?”, тот в ответ наклоняется, снова подбирает свой узел и уходит в сторону города.
В этой дзэнской истории — оба аспекта практики. Она учит нас глубокому и естественному освобождению от наших страхов, привязанностей и отождествлений со всеми вещами. Она помогает нам прямо увидеть, что мы не являемся ни этим телом, ни чувствами и ни мыслями — мы просто временно арендуем этот дом. И коль скоро мы это поняли, она учит нас, что мы должны снова войти в мир с любящим сердцем, с вселенским состраданием и с огромным запасом уравновешенности и мудрости. Мы должны подобрать наш узел и нести его обратно в сферы форм, в мир людей. Но теперь мы можем путешествовать, как бодхисатва, — тот, кто пересек территорию жизни и смерти и понимает ее достаточно глубоко, чтобы быть свободным совершенно по-новому. И из этой свободы нести глубокую мудрость и сердечное понимание и сострадание миру, который столь сильно в них нуждается.
Рам Дасс
ОБЕЩАНИЯ И ЛОВУШКИ ДУХОВНОГО ПУТИ
Друг, скажи, что делать мне с этим миром,
за который я держусь и продолжаю цепляться!
Я отказался от сшитой одежды и ношу рясу,
но однажды заметил, что она из слишком хорошей ткани.
Тогда я купил кусок мешковины, но по-прежнему
щегольски перекидываю его через левое плечо.
Я сдерживал свои сексуальные желания,
и теперь обнаруживаю, что сильно зол.
Я отказался от гнева, и теперь замечаю
что меня постоянно грызет алчность,
Я упорно работал, чтобы разрушить алчность,
и теперь я возгордился собой.
Когда ум хочет порвать свою связь с миром,
он все еще держится за что-то одно.
Кабир говорит: “Послушай, друг мой,
очень немногие находят путь!”
Кабир. “Книга Кабира”В первой половине этого столетия духовный поиск и его испытания были интересны и важны лишь для узкого круга искателей. Массовая культура была всецело увлечена погоней за материальными ценностями и внешними целями. Эта ситуация начала очень быстро меняться в 60-х годах, которые принесли с собой волну интереса к духовности и эволюции сознания. Среди ее наиболее заметных проявлений были получившие широкое распространение и часто безответственные эксперименты с психоделическими веществами, бурное развитие разнообразных методов глубокого самоисследования, не связанных с наркотиками, наподобие экспириенциальных форм психотерапии и биологической обратной связи, а также новый энтузиазм по отношению к древним и восточным философским идеям и психологическим практикам.
Это время необычайного брожения умов и быстрых перемен дало немало ценных уроков для более глубокого понимания тяги к Запредельному и обещаний и ловушек духовного пути. Помимо широко известных курьезов и эксцессов в этом бурном процессе было немало случаев подлинного духовного пробуждения, ведущего к глубоким поискам и к жизни, наполненной служением. В менее драматическом и экзальтированном виде эта волна духовного брожения продолжается и поныне.
По-видимому, сегодня все большее число людей переживает постепенное духовное пробуждение, равно как и более драматические формы кризиса трансформации. Для рассказа об уроках этого бурного периода трудно было бы найти человека более знающего и умеющего отчетливо выражать свои мысли, чем психолог, исследователь сознания и духовный искатель Ричард Алперт (Рам Дасс).
Алперт получил докторскую степень (Ph.D.) по психологии* в Стэнфордском университете и затем преподавал в Гарвардском, Стэнфордском и Калифорнийском университетах. В 60-х годах он был одним из пионеров психоделических исследований. Это пробудило в нем глубокий интерес к эволюции сознания и к великим духовным философиям Востока. В это время он опубликовал вместе с Тимоти Лири и Ральфом Метцнером книгу “Психоделический опыт: руководство, основанное на тибетской “Книге Мертвых” **.
