Станислав Гроф - Духовный кризис: Когда преобразование личности становится кризисом
Обзор книги Станислав Гроф - Духовный кризис: Когда преобразование личности становится кризисом
ДУХОВНЫЙ КРИЗИС
Когда преобразование личности становится кризисом
Под редакцией Станислава Грофа и Кристины Гроф
SPIRITUAL EMERGENCY
When Personal Transformation
Becomes a Crisis
Edited by Stanislav Grof and Chirstina Grof
Перевод с английского А.С. Ригина
под редакцией В.В. Майкова
Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль
Научный консультант серии Е.Л. Михайлова
© 1989, Stanislav and Christina Grof
© 2000, Независимая фирма “Класс”, издание, оформление
© 2000, Изд-во Трансперсонального института
© 2000, А.С. Ригин, перевод на русский язык
© 2000, Л.М. Кроль, В.В. Майков, предисловие
© 2000, В.Э. Королев, обложка
www.kroll.igisp.ru
КРИЗИС — ЭТО НАШЕ ВСЁ
Если вдуматься, то в нашей культуре трудно остаться вовсе незнакомым с проблемами кризиса. Все больше людей, переживающих личностную трансформацию, испытывают духовный кризис, когда процесс роста и изменения становится хаотичным и подавляющим. Им кажется, что привычный мир рушится, прежние системы ценностей теряют смысл, а сама основа личной реальности претерпевает радикальные перемены. Иногда в их жизнь неожиданно и драматически врываются новые сферы духовного и мистического опыта, порождая страх и смятение. Такие люди могут переживать глубокую тревогу, испытывать трудности в повседневной жизни, работе и взаимоотношениях с окружающими и даже беспокоиться за свое душевное здоровье. (И не случайно: современная психиатрия, к сожалению, не делает различия между такими эпизодами и психическими заболеваниями.)
Однако существует иная точка зрения, уже достаточно широко распространенная среди профессионалов психического здоровья и исследователей духовного развития. Кризис рассматривается как стремительное преображение, возможность физического и эмоционального исцеления, как врата к более высоким уровням и новым способам бытия.
Идея о духовном возрождении и преображении имеет глубокие исторические корни. Достаточно вспомнить древнеегипетский культ Осириса и античный культ Адониса, связанные со смертью и возрождением. В христианской традиции эти идеи связаны с Воскресением и Преображением Иисуса Христа. Современные взгляды на духовный кризис соотносят процесс внутреннего обновления со “смертью” прежней личности.
Каким языком можно описывать духовный кризис, чтобы лучше разглядеть его? В этой антологии выдающиеся психологи, психиатры и духовные учителя пытаются ответить на вопросы: что такое духовный кризис и в каких формах он проявляется? Каково взаимоотношение между духовностью, “безумием” и исцелением? Какие надежды и разочарования внутренне присущи духовной практике? Чем друзья, семья и профессионалы могут помочь людям, находящимся в духовном кризисе?
Тысячи людей становятся пленниками собственного “безумия”, и никто не может им помочь: традиционная психиатрия предлагает лишь очередные дозы фармакологических препаратов и лишает возможности осуществить прорыв, диктуя, как следует мыслить и чувствовать. Человек хочет измениться, родиться заново, но, не получив поддержки, с клеймом “безумца”, застревает на одной из стадий этого процесса.
Наше общество недостаточно гуманно по отношению к людям, испытывающим духовный кризис. Разумеется, работа с такими пациентами требует исключительной преданности. Но необходимы и специальные центры, организованные по типу хосписов, где квалифицированный персонал может поддерживать людей в их личном бурном поиске. Гуманность любого общества оценивается по его отношению к старикам, детям, женщинам, преступникам и… безумцам. Когда подобные центры будут созданы, это послужит одним из важнейших показателей гуманности общества, милосердного и к своим героям, и к своим безумцам.
Леонид Кроль
Владимир Майков
Введение
Твоим усталым глазам я дал видение иного мира,
такого нового, и чистого, и свежего,
что ты забудешь боль и печаль, какие видел доселе.
Но это видение таково, что ты должен делиться им
с каждым, кого встретишь на пути,
ибо иначе ты сам его не узреешь.
Давать этот дар — значит обладать им.
“Курс Чудес”Центральная тема, исследуемая в этой книге в разных аспектах и разными авторами, — это идея о том, что некоторые драматические переживания и необычные состояния сознания, которые традиционная психиатрия диагностирует и лечит как душевные болезни, на самом деле являются кризисными ситуациями в личностной трансформации — иначе говоря, “духовными кризисами”. Случаи такого рода описаны в религиозных текстах всех времен как результат медитативных практик и как этапы мистического пути.
Когда такие состояния психики верно поняты и встречают поддержку, а не подавляются стандартными психиатрическими методами, они могут быть целительными и оказывать весьма благотворное воздействие на людей, их переживающих. Этот позитивный потенциал отражен в самом термине “духовный кризис”, который по-английски является игрой слов, предполагающей как кризис, так и возможность подъема на новый уровень сознания, или “духовное проявление”*. Эта книга предназначена служить источником информации для людей, претерпевающих такой кризис, для их родственников и друзей, для священнослужителей, с которыми они, быть может, советуются, и для психотерапевтов, которые их лечат. Мы надеемся, что она сможет помочь превратить подобные кризисы в возможность для личностного роста.
Понятие духовного кризиса интегрирует достижения многих дисциплин, включая клиническую и экспериментальную психиатрию, современные исследования сознания, экспериенциальную психотерапию*, полевые антропологические исследования, парапсихологию, танатологию, сравнительное изучение религий и мифологию. Данные всех этих областей знания свидетельствуют о том, что духовные кризисы имеют позитивный потенциал и их нельзя путать с болезнями, имеющими биологическую природу и нуждающимися в медицинском лечении. Как читатель узнает из этой книги, такой подход соответствует и древней мудрости, и современной науке.
Эта книга сосредоточена в первую очередь, хотя и не исключительно, на тех переживаниях, которые имеют явно духовное содержание или смысл. На протяжении веков визионерские состояния играли исключительно важную роль. От экстатических трансов шаманов или знахарей до откровений основателей великих религий, пророков, святых и духовных учителей эти переживания служили источником удивительных исцелений, религиозного энтузиазма и художественного вдохновения. Все древние и доиндустриальные культуры придавали большое значение необычным состояниям сознания как важному средству изучения скрытых аспектов мира и связей с духовными измерениями бытия.
Промышленная и научная революции драматически изменили эту ситуацию. Рациональность становилась высшим мерилом всех вещей, быстро сменяя духовность и религиозные верования. В ходе научной революции на Западе все даже отдаленно связанное с мистицизмом оказалось дискредитированным как наследие Темных Веков. Визионерские состояния теперь рассматривались не как существенное дополнение обычных состояний сознания, которое может давать ценную информацию о душе и о реальности, а просто как патологические нарушения умственной деятельности. Это отразилось в том факте, что современная психиатрия пытается подавлять эти состояния, вместо того чтобы поддерживать их и позволить им идти естественным путем.
Когда стратегия современной медицины была применена к психиатрии, исследователи смогли найти биологическое объяснение некоторых расстройств с проявлениями психического дисбаланса. Как выяснилось, многие из них имели органические причины, такие, как инфекция, опухоль, авитаминоз, сосудистые или дегенеративные заболевания мозга. Вдобавок к этому медицински ориентированная психиатрия обнаружила способы контроля симптомов тех состояний, для которых не было выявлено никаких биологических причин.
Этого было достаточно, чтобы рассматривать психиатрию как область медицины, хотя для большинства проблем, с которыми сталкиваются психиатры, пока не найдено никаких органических оснований. В результате этого исторического процесса люди с различными эмоциональными и психосоматическими расстройствами автоматически считаются психиатрическими пациентами, а трудности, с которыми они сталкиваются, рассматриваются в качестве заболеваний неизвестного происхождения, даже если клинические и экспериментальные данные никоим образом не оправдывают навешивание подобных ярлыков.
