Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику
— Логично.
Ира ни с того ни с сего резко поменялась в лице — будто загорелась неведомым пламенем.
— Ир, что случилось?
— Ничего… все нормально…
Казалось, что слова ей даются с величайшим трудом.
— Мне свалить?
— Ага… — еле слышно произнесла она.
Влад сию минуту испарился, а она, оставшись в одиночестве, метнулась в комнату и рухнула на диван с кипой распечаток Генкиных фотоснимков.
Ну как?! Ну как сразу нельзя было этого понять?! Ира быстро рассортировала громадную пачку снимков на группы. Все сходилось и становилось на свои места, выстраиваясь в удивительно гармоничную законченную систему. И Генка тоже хорош! Не мог сразу все сам объяснить?!
Итак, каждый предмет быта — это законченный Мир с собственной ориентацией по сторонам света. Эта собственная его ориентация сохраняется вне зависимости от положения в Земном пространстве, так же как и Земные стороны света не меняют направления в зависимости от положения планеты в Солнечной системе и во Вселенной в целом. Соответственно, положение предмета, имеющего собственные стороны света, в пространстве относительно его сторон света при их совпадении или определенном варианте несовпадения определенным образам гармонизуют часть пространства в месте пересечения координат. Эти самые стороны света отдельно взятого предмета закладываются не только умозрительно, а подкрепляются определенными материалами, их выделкой и декорированием, таким образом, намертво закрепляя за определенной деталью определенное направление. Таким образом, любая утилитарная вещь становится магическим инструментом управления потоками жизни.
Ира набрала Генкин телефон.
— Ирчик! Привет! Как я рад тебя слышать!
— Рад?! Ты разве не чувствуешь, что я собираюсь на тебя наехать?
— На меня наехать?! За что?!
— Еще скажи, что даже не догадываешься.
— Скажу: не догадываюсь.
— Генка, ну неужели сразу объяснить нельзя было?! Я бы тут так долго не мучилась!
— Ирчик, честное слово не понимаю — о чем это ты?!
— О сторонах света.
— В смысле…
— В смысле о том, что ты указал стороны света на фотографиях с мебелью племен типа Чумба-Юмба.
— Тьфу-ты! Да это у меня просто функция такая в фотокамере есть, специальная для всякого рода путешественников. Знаешь, иногда очень даже удобно.
Ира усиленно пыталась поставить на место свою отвисшую челюсть. Генка говорил абсолютно искренне — он действительно даже отдаленно не предполагал сделанного Ирой открытия.
— Да… Действительно удобно…
Генке в Ирином тоне послышался сарказм.
— Извини, я как-то не подумал, что это может вызвать у тебя вопросы. Не обращай просто внимания и все. Поверь, никаких подвохов.
— Ладно, инцидент исчерпан.
Ирин голос звучал вполне дружелюбно и Генка успокоился.
— Фух! Сама-то как?
— Нормально. С послезавтрашнего дня начинаю воплощать в жизнь интерьерно-экстерьерные идеи по даче Радного и вплотную заниматься твоими эскизами. Доволен?
— Очень! Как только первые почеркушечки сделаешь — кинь мне.
— Обязательно, Геночка, — Ирин голос звучал почти ласково.
— Ира! Я ведь тайно влюблен в тебя!
— Ах!
Итак, Генка не имел ни малейшего понятия о сторонах света отдельно взятых бытовых (и, наверное, не только) предметов. Может, она сама себе небылицу насочиняла? Ира еще раз внимательно пересмотрела фотоснимки. Невзначай пойманная ею идейка имела вид законченного правила. А может все-таки… Да плевать на все! Какая разница, так или не так это на самом деле, если теперь она точно знает, что делать!
Ира натянула купальник, влезла в парадно-выходные шортики, майку и сандалии и отправилась пешком к морю.
Народонаселение города выросло в астрономических масштабах. Едва прикрыв лоскутиками истосковавшиеся в запакованном состоянии за год тела, отдыхающие стайками сновали по городу, вселяя в последний настроение тотальной праздности. Основной поток почти обнаженной человеческой натуры уже двигался в сторону от моря, так что Ире пришлось «плыть против течения». Зато пляж оказался относительно свободным. Конечно, он не показался бы Ире таковым, если б не вышеупомянутый поток. Что здесь (на пляже) творилось днем! Страшно даже представить. Не без труда отыскав местечко поближе к воде, Ира быстренько разделась и с разбега отдалась морю. Прошла всего неделя после вылазки с Надиной семьей, а вода уже почти кипела. «Все. Морю конец, теперь, наверное, эдак до середины сентября. Теперь только на речку…».
Чуть понежившись в лучах предзакатного солнца, Ира вновь занырнула, а потом еще и еще. Небесное светило коснулось воды, но на прохладу и намека не наблюдалось. Тем не менее, выйдя на берег после очередного заплыва, Ира одним движением подхватила свои пожитки, собираясь направиться в раздевалку.
— Госпожа Палладина! Может, все-таки, соизволите обратить внимание на мою скромную персону!
Властный и одновременно веселый голос принадлежал Женечке, который, как теперь поняла Ирина, во все время ее пребывания на пляже приходился ей самым близлежащим соседом.
— Женечка… — промямлила она, усиленно свыкаясь с только что осознанной новостью.
— Ну, Ирина Борисовна, Вы исполняете! Надежда умирает последней! Воистину!
— Какая надежда? — мыслительная деятельность относительно общепринятой реальности давалась ей с трудом.
— Надежда быть замеченным… — вселенская скорбь с шутливым оттенком окутала голос и выражение лица Женечки. Он легко поднялся, одновременно подхватив свою одежду вместе с нехитрой пляжной экипировкой и, добродушно усмехнувшись, сказал. — Идем.
Всю дорогу до раздевалки, а потом и до своего дома он безжалостно издевался над Иришкиной крайней степенью рассеянности. Ира весело смеялась его едким шуточкам, и не подумав окончательно оторваться от своих северо-юго-западно-восточных прикидок. А с момента ее выхода из дома, и даже раньше — с момента обоснования в мозгу сей идеи, подобному осмыслению подвергались все движимые и недвижимые объекты по пути следования.
— И-ра!!! Ау!!! — Женечка торжественно водрузил на стоящий перед ней столик гигантскую пиалу с вишней. — Ира, только меня не мучай! Я, честное слово, не имею ни малейшего понятия, где север у моего дивана! — Ира смотрела на него круглыми глазами. — И по поводу телепатии не терзай! Ты вот тут сидишь и сама с собой болтаешь!
Женечка говорил истинную правду. Хотя, не обрати он на это Ирино внимание, она, скорее всего, сама и не заметила бы, но теперь признавала, что действительно слышала собственный, рассуждающий о северо-юго-западо-востоке, голос.
— Ирочка! — сказал очень ласково Женечка и нежно провел рукой по ее волосам и лицу. — Расскажи: куда тебя занесло? А самое главное: как?
— Жень, что ты знаешь о сторонах света?
— Достаточно много, но тебе ничего не скажу, по крайней мере, сейчас.
— Почему?
— Я вижу, ты нечто в этой сфере сама обнаружила и не хочу портить твои находки собственным мнением.
— Жень?! Но ведь оно может быть мне полезно!
— Может быть, и полезно, а может быть, и нет. Видишь ли, в абсолюте истинно все, но когда речь идет о частном случае, то правильным будет лишь то, что вписывается в данное конкретное правило данного частного случая. Так что, если я сейчас изложу тебе свои познания относительно обсуждаемой темы, они могут идти вразрез с твоим частным случаем, и ты можешь решить, что неправа, а это, по моему глубокому убеждению, скорее всего, не так. Рассказывай! По порядку: сначала «как», а потом «что».
— Генкины фотки… Ну… Генкины фотоснимки мебели примитивных племен… Я их честно просматривала в течение достаточно длительного времени, но ничего, никакой основы, зацепки не находила… Потом даже показала их поющему дому — стерильность полная… Потом попыталась вписать в собственный интерьер и тут наткнулась на стрелочки указывающие направления по сторонам света. Знаешь, я нисколько бы не удивилась, если б предстояло оформление интерьера, но отдельные предметы? В общем, меня это смутило, и я вновь отложила их. И тут, во время совершенно мирной беседы с Владом на совершенно не связанную тему, меня как молния поразила, притом действительно ни с того, ни с сего. Влад — умничка! Почувствовал и сразу свалил. А я взяла фотки, и действительно — все сходится! Звоню Генке, рассказать ему, какая он сволочь, а он, представляешь, ни сном, ни духом! Я снова в картинки. Представляешь, это — даже не правило, это — закон, притом четкий, ясный и красивый! Представляешь: материалы, их обработка, декорирование, наконец — все подчинено указанию, обозначению, закреплению собственных сторон света предмета! К тому же, если учесть, что фотографии сделаны в различных, никак не связанных географически и культурно местах, то это действительно некий объективный закон!