Чэнь Кайго - Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина
— Да, те годы были самыми счастливыми в моей жизни, — сказал Ван Липин и, помолчав, добавил, словно подводя итог каким-то своим сокровенным мыслям: — Люди хотят разного в жизни, и поэтому их жизни тоже разные. Когда цели неодинаковы, то и пути к их достижению тоже различны. Если намерения разные, жизненные дороги тоже не совпадают!
Пока мы размышляли над этими глубокомысленными словами, Ван Липин зашел в свою комнату и вынес оттуда два больших альбома для почтовых марок. По его словам, разглядывать эти альбомы — лучшее развлечение и для него, и для сына. Знаменитых и дорогих марок в альбомах не оказалось — все больше современные и среди них много иностранных. Ван Липину нравятся красочные, часто экзотические изображения местностей, животных, незнакомых людей на марках. Поистине, почтовые марки для него — как маленькое окошко, распахнутое в огромный, полный пленительных чудес мир, В последние годы учитель Ван Липин получал много писем, и так как ему было жалко выбрасывать приклеенные к конвертам марки, он и составил из них свои альбомы. Случается, он получает одновременно по дюжине писем. Тогда он в первую очередь вскрывает конверты с самыми красивыми марками.
Что и говорить, необычный интерес настоящего даосского наставника! Есть у учителя Ван Липина и другие пристрастия. К примеру, он больше всего на свете любит маленьких детей, Если в течение нескольких дней ему не выпадает случая поиграть с ребенком, он становится мрачным и нелюдимым. Когда же кто-нибудь приходит к нему в гости с ребенком, он обязательно сначала поиграет с малышом, а уж после займется взрослым.
Ничто не причиняет ему такие страдания, как вид несчастного ребенка.
Нам рассказывали, что однажды учитель Ван Липин увидел на улице мальчика, который в духе указаний «учиться у Лэй Фэна»[73] накачивал велосипедные шины проезжавшим мимо велосипедистам. Естественно, у него не было недостатка в клиентах, желавших бесплатно подкачать шины. Учитель Ван Липин подошел к мальчику, взял из его рук насос и сказал ему;
— Ты, паренек, устал, иди отдохни немного, а дядя здесь за тебя поработает.
Желавших попользоваться бесплатным трудом мальчугана как ветром сдуло.
Так учитель Ван Липин преподнес всем наглядный урок трудолюбия и самоотверженности, которым учил Лэй Фэн.
Пусть вечно живет на свете детское сердце!
Глава XIX. Приказ «выйти в мир»
В последнее время традиционная культура Китая вновь находится в фокусе общественного внимания. Старинное воинское искусство и искусство «управления энергией» приобрели огромную популярность в целом мире.
Несмотря на эти перемены, учитель Ван Липин по-прежнему жил в своем родном Фушуне и не искал известности. Как и прежде, он каждое утро надевал свою скромную, но опрятную рабочую одежду и, захватив коробку с таким же скромным обедом, шел на завод, а к вечеру, в сопровождении двух-трех товарищей, возвращался с работы. Говорил он мало, но на лице его почти всегда сияла добрая, приветливая улыбка. Для окружающих он был только скромным, добросовестный рабочим. Вернувшись домой, он занимался хозяйством, ухаживал за родителями, играл с сыном или ходил за покупками, В глазах соседей он был заботливый сын и муж, добродушный и жизнерадостный человек.
Если вдруг кто-нибудь из соседей тяжело заболевал или товарищи по работе оказывались в затруднительном положении, перед ними немедленно появлялся
Ван Липин и произносил какие-нибудь утешительные слова. Самое удивительное, что потом эти недуги или затруднения как-то незаметно исчезали. А на удивленные вопросы людей Ван Липин отвечал что-то невпопад, так что никто не мог понять, помог он на самом деле или нет.
Однако этот вроде бы ничем не примечательный, неприметный молодой человек хранил в себе тысячелетнюю мудрость китайских даосов. Когда в Фушуне или в соседнем Шэнъяне кто-нибудь из мастеров «управления энергией»[74] проводил семинар, Ван Липин из собственных скудных сбережений вносил плату за участие в семинаре и молча наблюдал выступления мастеров «работы с энергией». Ни один из них не догадывался, что среди слушателей есть настоящий даос.
А Ван Липин с интересом присматривался к тем новым формам, в которые облекались традиционные методы и принципы духовного совершенствования. Из разговоров с любителями «постижения Дао» он узнавал, что привлекает в традиционной даосской практике современных людей, о чем они мечтают, к чему стремятся. Его связь с учителями, находившимися за тысячи ли от него на горе Лаошань, стала еще более тесной, но выражалась она вовсе не в обмене письмами по почте. Ван Липин мог посылать им свои мысли и в свою очередь принимать мысли учителей. Как наши инженеры смогут объяснить природу этого телепатического общения?
Теперь в жизни Ван Липина наступил важный момент.
Так называемую «работу с энергией» пропагандировали уже так много людей, что общество было вполне подготовлено к восприятию идеи «жизненной энергии» и вытекающих из нее последствий для человеческой жизни. Появились условия для того, чтобы дать людям более углубленное понимание «энергии». Настало время поведать миру принципы духовного подвижничества даосской школы Лунмэнь, которые целое тысячелетие хранились в строгой тайне.
Монастырь Байюньгуань. Современное фото.
Наступил 1985 год. В области изучения «жизненной энергии» — и притом именно вследствие необыкновенной популярности этого понятия — нарастали разброд и хаос.
Наряду с настоящим мастерами развелось множество шарлатанов, и как раз голос этих лжеучителей звучал громче всего. Кое-где появились даже самозванцы, объявившие себя подлинными учителями школы Лунмэнь. Учитель Ван Липин уже давно ждал от своих наставников приказания «выйти в мир». И настал день, когда Чжан Хэдао передал Ван Липину весть о том, что ему нужно «выйти в мир, поведать правду», иначе говоря — рассказать людям о принципах и приемах «внутреннего делания», принятых в школе Лунмэнь, дабы «распространить в Поднебесном мире Великое Дао». Теперь Ван Липин мог предстать перед людьми в своем истинном облике учителя школы Лунмэнь в восемнадцатом поколении и рассказать им о своем двадцатитрехлетнем опыте совершенствования в Дао.
Но где было лучше сделать это? Конечно, в столице Китая Пекине, где так много замечательных памятников культуры и образованных людей. Осенью 1985 года Ван Липин отправился туда.
В юго-западной части Пекина есть большой монастырь Байюньгуань, Храм Белых Облаков, — самый известный даосский монастырь в Северном Китае. Это один из трех монастырей, откуда распространилось по всей стране даосское учение «Совершенной Подлинности». Здесь занимался совершенствованием и проповедовал Дао основатель школы Лунмэнь патриарх Цюй по прозвищу Чанчунь. А теперь, восемь веков спустя, сюда приехал его преемник в восемнадцатом поколении Ван Юншэн. Совершив поклонение у алтаря Патриарха Чанчуня, Ван Липин поселился в храме Благоуханных Ветров в местечке Бадачу, что у горы Сишань близ Пекина. Храм этот стоял в красивой горной местности, но в нем уже давно не жили монахи, так что жизнь в нем Ван Липину пришлось начать с генеральной уборки и павильонов храма, и его двора. Наведя порядок, Ван Липин тут же объявил о том, что будет проводить в храме семинар, посвященный «искусству внутреннего достижения по канону Божественного Сокровища».
К его удивлению, за несколько дней на семинар записалось более сотни человек.
Как и следовало ожидать, публика собралась пестрая. Были там люди разных возрастов и званий, мужчины и женщины, с разным багажом знаний и степенью подготовленности к восприятию даосского учения. И, конечно, никто толком не разбирался в практике «внутреннего достижения». На первом же занятии учитель Ван Липин разъяснил слушателям, что самое понятие «жизненной энергии» весьма расплывчато, ибо оно может употребляться по крайней мере в трех смыслах.
Вот что он говорил — Главное условие даосского «взращивания жизни» — это постижение принципа естественности, следование законам естества вещей. Человек рождается в природном мире, живет между Небом и Землей и связан неразрывными узами со всеми сторонами природной жизни. Главная форма этой связи и есть то, что зовется «жизненной энергией». Вот почему в книге Лао-цзы провозглашается: «Человек повинуется Земле, Земля повинуется Небу, а Небо повинуется естественности». В древней литературе нет понятия «работы с энергией», которое пользуется сейчас такой большой популярностью. Да и само слово «энергия» имело в древности иной смысл. Различались три разновидности «энергии».
Первый вид — это энергия, которая входит и выходит из нас с дыханием, и она присутствует в воздухе. У нее нет формы и определенных каналов циркуляции, она просто растворена в природном мире и в человеческом теле.
