Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ
Человек есть микрокосм. В его собственном существе имеются соответствия всем планам мирового бытия. Его сознание не есть нечто элементарно простое, а представляет собою целостную иерархию. Потенциально эта иерархия беспредельна, но актуально она сознается лишь в большей или меньшей степени, соответственно достигнутой человеком степени развития. В каждой из трех психологических категорий сознание может иерархически возрастать, видоизменяясь при этом качественно и органически. Благодаря этому сознание может становиться имманентным с объектами различных иерархических достоинств. Будучи в себе некоторой уединенной формой бытия, сознание связано через высшую интуицию с ноуменальным миром, а через низшую — с феноменальным. Сознание построено по закону организма: оно ест£ одновременно и единство и множественность, сопрягаемое двойственной иерархией частных единств и частных множеств. Это органическое строение одинаково проявляется и во всем его потенциальном целом, и в сочетаниях утвержденных и реализованных частей. Соответственно изменяя свой синархический уровень, сознание может входить своим целым в частные органические членения как активно, так и пассивно.
Сообразно характерным уровням синархии и этапам эволюции сознания в каждой из его категорий, эзотерическая философия различает следующие основные состояния. В категории воли: Низшая Практическая Воля, Низшая Воля, Высшая Практическая Воля и Высшая Воля, в категории чувства или мистики: Низшая Мистика и Высшая Мистика; в категории разума: Низший Разум и Высший Разум. Эти основные членения сознания целостного человеческого существа предопределены идеей его бытия и не зависят по существу от опыта в окружающей среде, и только в нем претворяются из потенциального состояния в утвержденное, но иерархичность строения космоса определяет собой иерархию объектов человеческого сознания. Категория воли по существу не включает в себя объекты окружающей среды, другие две категории обладают иерархией состояний соответственно иерархии объекта, эти две иерархии параллельны и аналогичны друг другу.
Так мы имеем по порядку возрастания — в категории мистики: Восприятия, Чувствования, Переживания, Эмоции, Иерархизм Эмоций и Сущность Эмоций, а в категории разума: Представления, Понятия, Мысли, Идеи, Законы Идей и Принципы. Так как относящимся сюда доктринам специально посвящена Книга Вторая Тома III моей «Эзотерической философии» — «Общие начала учения о трех психологических категориях», то я считаю возможным ограничиться лишь кратким указанием на означенные выше иерархии человеческого сознания.
Только что указанные системы понятий характеризуют лишь общую иерархичность человеческого сознания. Отдельные звенья этих систем соответствуют основным членениям космоса и потому улавливают лишь резкие видоизменения иерархического порядка. Между тем, хотямногообразие состояний сознания и расчленяется органически на общие группы, но в то же время они и плавно переходят друг в друга и в своих собственных пределах, в свою очередь, имеют иерархическое строение. Иначе говоря, например, в категории разума понятия «Высший Разум» и «Низший Разум» ни в коем случае не знаменуют собой того, что наш разум может проявляться только в двух определенных видах. Напротив, каждое их этих понятий объем-лет собой бесчисленное множество конкретных состояний. Это есть лишь общее наименование группы, но не одного определенного состояния. В каждой группе определенные состояния с периферической точки зрения оказываются наделенными общими признаками, а с центральной — представляются раскрытиями некоторого общего синтетического начала. Отсюда одновременно проистекает и их общая органическая целостность, и их органическая иерархичность. Все это одинаково справедливо по отношению ко всем трем категориям. В каждой из них сознание не принимает некоторого ограниченного числа видов, а видоизменяется с дифференциально малыми скачками по состояниям бесконечно развертывающейся иерархии.
Приведенные выше по трем категориям основные членения иерархии состояний сознания относятся ко всему целостному существу человека, являются общей схемой его эволюции и могут быть поэтому названы статическими иерархиями, В отдельных процессах сознания реализуется лишь весьма незначительная часть их звеньев не только благодаря ограниченности диапазона колебаний сознания по иерархии, но и благодаря нарушению непрерывности — через пропуск промежуточных звеньев. Но какой бы узкий процесс сознания мы не брали, оно всегда колеблется по иерархически сопряженным состояниям. Для краткости ограничимся рассмотрением лишь нескольких примеров в категории разума.
Одной из самых глубоких, но в то же время и очевидных ошибок последнего столетия является почти полное забвение иерархичности строения начала разума. Хотя, насколько мне известно, это положение нигде прямо не утверждалось, но оно почти всегда подразумевалось как нечто очевидное и не требующее доказательств. Почти исключительно пользуясь в последнее время индуктивным методом, европейская мысль не различала качественного достоинства в своих единичных представлениях. Для Нее представление входило в систему формальных видов, как сам по себе безличный и алгебраический знак. Как алгебраическая формула устанавливает лишь формальные соотношения, так и в новейших гносеологических построениях субъективные особенности представлений вовсе не улавливаются.
Подобно тому, как с помощью общеизвестных приемов начертательной геометрии можно всякую, даже самую сложную поверхность представить на плоскости, так и европейская мысль с помощью ряда условных приемов как бы превращает пространственный космос в плоскостную эпюру. По существу такой прием вполне допустим, ибо он не вносит никаких ошибок, но с другой стороны, облегчая сознанию его работу, он постепенно атрофирует у последнего способность чувствовать эту искусственно устраняемую иерархическую координату.
Мы привыкли сравнивать всякий последовательный ряд логических умозаключений с «цепью», совершенно упуская из виду, что этот образ существенно неправилен. Раз мыслительный аппарат так устроен, мы можем одновременно мыслить лишь одно представление, закон или соотношение. Когда мы встречаемся со сложной системой представлений, а следовательно, и связей между ними, мы по необходимости должны мыслить одну его часть или совокупность таковых одну за другой. Этим мы вводим в наши концепции элемент последовательности, которая в самом объекте может существовать только в определенных исключительных случаях, как, например, когда события развиваются во времени. В весьма многочисленных случаях такая временная последовательность вовсе отсутствует или возникает исключительно благодаря частным условиям и обстоятельствам.
Вводя во все наши рассуждения категорию последовательности, мы этим оказываемся принужденными подгонять весь имеющийся материал под нашу схему, не только всегда более или менее условную, но и неправильную по самому своему принципу. Действительно, если имеется даже только одна действующая на объект причина, то этим мы имеем лишь определенное начало процесса, в дальнейшем все его этапы зависят и от действующей причины и от реакции объекта. В этих случаях мы искусственно разделяем действие и реакцию, изучаем их по отдельности и затем пытаемся объединить полученные результаты в одной концепции. Но совершенно ясно, что действие синтетического начала и совместное действие нескольких самостоятельных факторов не могут быть почитаемы тождественными во всех случаях. Вообще мы всегда наблюдаем даже в самых частных процессах совместное проявление ряда причин, а потому же всегда должны прибегать к искусственному расчленению сложного (процесса) целого в последовательно сопряженный ряд частностей. Мы так привыкли это делать, что обыкновенно вовсе этого не замечаем.
Необходимость мышления в последовательности проистекает из самого механизма нашего сознания и потому мы не можем устранить этот недостаток, но в то же время мы должны о нем твердо памятовать и вводить соответствующий поправочный коэффициент.
Итак, мы обычно совершаем две ошибки: во-первых, мы не учитываем качественного достоинства отдельных представлений, а во-вторых, мы забываем об условности разложения сложного целого в последовательный ряд его частей. Легко видеть, что эти ошибки сопряжены между собой и обусловливают друг друга. Мы только потому утрачиваем представление о качественном различии, что мыслим все представления в одной последовательной цепи, и только поэтому не замечаем условности последовательной интерпретации, что не улавливаем различия в отдельных представлениях. Но достаточно уразуметь одну из таких ошибок, чтобы нам тотчас же стала ясной и другая.
