Джеймс Редфилд - Десятое пророчество
Но, вместе с тем, мы увидели проникновение Откровений в деятельность этих мест заключения: личное участие в жизни тех, кто там находится, изменение мотивов преступления и применение единственного, действительно эффективного способа реабилитации — внушение стремления вспомнить.
Одновременно, по мере того, как пробуждалось всё большее число людей, я видел, что миллионы их сознательно вмешиваются в конфликты на всех уровнях человеческой культуры, ибо, все мы начинали по-новому понимать, что ставится на карту в подобных случаях.
Всякий раз, когда разгоралась супружеская ссора и оба выплёскивали друг на друга накопившуюся злобу, или когда обстоятельства или отчаянная потребность в одобрении «своих» толкали молодого парня на убийство, или когда человек, чувствуя себя задавленным жизнью, отыгрывался на других, манипулируя ими, обманывая и обирая, — во всех этих ситуациях рядом всегда находился кто-то, кто мог предотвратить насилие, но бездействовал.
Вокруг этого человека, возможно, находились десятки друзей и знакомых, тоже в общем-то бездействовавших, потому что они не донесли до него ту информацию, те идеи, которые могли подвигнуть его на вмешательство в конфликт.
В прошлом, вероятно, существовали рациональные оправдания невмешательства, но только не теперь.
Теперь, когда в сознание проникало Десятое откровение, мы знали, что люди, встречающиеся на нашем пути, — возможно, души, которые мы долгое время знали в других жизнях и которые сейчас рассчитывают на нашу помощь.
Так что, мы вынуждены действовать, вынуждены проявлять смелость. Никто из нас не хочет иметь на своей совести отказ от действий или потом мучиться, созерцая в Обзоре жизни трагические последствия собственной робости.
Сцены сменялись, и мы видели расцвет понимания, мотивирующего активность по отношению также и к другим социальным проблемам.
Мы видели образы рек и океанов мира, и я снова смог наблюдать синтез старого и нового: с учётом не всегда предсказуемого поведения правительственной бюрократии в охране окружающей среды, всё большее участие принимали частные лица и организации.
Новая мудрость позволила понять, что так же, как в случае с проблемами бедности и насилия, в нанесении вреда окружающей среде принимают участие и вроде бы совсем сторонние люди — созерцатели.
Сами они сознательно никогда не загрязняют её, однако, сотрудничают с теми, кто это делает, или, зная, что тот или иной проект заведомо отрицательно скажется на состоянии биосферы, не предпринимают ничего, чтобы не дать ему ход.
Эти люди в прошлом молчали — либо из страха потерять работу, либо опасаясь не получить поддержки других.
Но теперь, пробудившись и поняв, что должны и могут действовать, они начали поднимать общественное мнение против тех, кто губит окружающую среду, по ночам сбрасывая промышленные отходы в океан, сливая остатки нефти из танкера в открытое море, тайно используя запрещённые инсектициды при выращивании овощей на продажу, забывая о чистоте в цехах завода от инспекции до инспекции или фальсифицируя результаты исследований относительно вредности нового химического продукта.
Теперь они становились сознательными свидетелями, которые, ощущая поддержку организаций, предлагающих вознаграждение за такую информацию, брались за видеокамеры и заявляли о совершаемом преступлении, в какой бы сфере оно ни происходило.
Мы смогли наблюдать отношение правительств к проблемам окружающей среды, их политику в сфере распоряжения общественными землями.
Должно было выясниться, что в течение многих лет правительственные агентства занимались продажей прав на добычу полезных ископаемых и лесозаготовку в некоторых из наиболее священных мест Земли, причём, по ценам ниже рыночных, и всё это являлось платой за прошлые или будущие политические услуги.
Величественные, как соборы, леса беспощадно грабились и вырубались подчистую, якобы в интересах правильного хозяйствования — как будто бы ряды насаженных сосен могли заменить утерянное разнообразие жизни и энергию старого леса, накопленную за века его существования.
И всё же, растущее духовное знание должно было когда-то положить конец этому позору. Мы видели, как складывалась новая коалиция, в которую входили и люди прежнего мировоззрения, испытывающие ностальгию по старине, и те, для кого эти места были священными вратами.
Эта коалиция должна была, в конце концов, забить тревогу, спасая, тем самым, немногие девственные леса, ещё сохранившиеся в Европе и Северной Америке, и начать принимать широкомасштабные меры для защиты основных массивов ливневых лесов в тропических регионах мира.
Все должны были понять, что каждый ещё сохранившийся островок красоты необходимо спасти ради блага грядущих поколений.
Волокна специально выращиваемых растений должны были заменить деревья в производстве бумаги из древесины, а оставшиеся общественные земли, защищённые от эксплуатации, — сохраниться исключительно в качестве мест для общения с нетронутой природой, посещать которые стремилось всё больше людей, жаждущих соприкоснуться с её энергией.
В то же самое время, высокоразвитые культуры должны были, наконец, повернуться лицом к исконным народам планеты, неся им своё новое уважение и стремление приобщиться к их мистическим воззрениям на устройство естественного мира.
Голограмма снова сдвинулась вперёд во времени, и я увидел, как духовность проникает во все аспекты культуры.
Как и предсказывала Чарлин, каждая профессиональная группа начинала сознательно стремиться в своей практике к более интуитивному, идеальному уровню, искать свою духовную роль, своё видение истинного служения.
Медицина, ведомая теми, кто сосредоточивал главное внимание на духовных или психологических корнях болезни, шла от механического лечения симптомов к их предотвращению.
Мы видели, как юриспруденция переходит от создания конфликтов себе на пользу и сокрытия правды, ради собственной выгоды, к своей истинной роли — разрешать конфликт наиболее благоприятным для сторон способом.
А бизнес, как и предвидел Кэртис, одна отрасль за другой, двигался к просвещённому капитализму, стремящемуся не только к прибылям, но и к удовлетворению развивающихся потребностей духовных существ и к предоставлению им своей продукции по возможно более низким ценам.
Эта новая этика бизнеса выливалась в снижение цен, кладя начало систематическому движению к полной автоматизации и, в конечном итоге, к бесплатному удовлетворению основных жизненных потребностей, таким образом освобождая людей и давая им возможность заниматься своей профессией на новом, духовном уровне, предполагаемом Девятым откровением.
А далее мы видели, что люди начинают вспоминать свою духовную миссию во всё более раннем возрасте.
Всё шло к тому, что человек, достигая совершеннолетия, будет помнить себя, как душу, родившуюся из одного измерения существования в другое.
И, хотя во время этого перехода память будет утеряна, возвращение этой дожизненной памяти станет одной из важнейших и самых ранних целей образования.
В детстве и отрочестве учителя будут побуждать нас распознавать свои интуитивные стремления к изучению того или иного предмета, к посещению тех или иных мест, стараясь всегда добиваться более осмысленных ответов, почему мы избираем именно эту тропу.
А полностью вспомнив Откровения, мы обнаружим, что связаны с определёнными группами, работаем над какими-то проектами, воплощающими в себе видение того, чем мы хотели заниматься.
И, в конце концов, мы вновь обретём изначальную цель своей жизни: мы узнаем, что явились сюда, чтобы поднять вибрационный уровень этой планеты, чтобы открывать и защищать места сосредоточения её красоты и энергии, чтобы обеспечивать всем людям доступ к этим местам для повышения своей энергии и чтобы, в конечном итоге, установить культуру Афтерлайфа здесь, в физическом измерении.
Такое мировоззрение особенно изменит наше отношение к другим людям. Мы больше не будем сосредоточиваться на расовой или национальной принадлежности человека в его конкретной нынешней жизни.
Мы будем видеть в других братьев и сестёр — родственные души, участвующие, как и мы, в процессе пробуждения и одухотворения планеты.
В один прекрасный день, мы узнаем, что помещение души в то или иное место планеты имеет свой огромный смысл.
В действительности, каждая нация является анклавом определённой духовной информации, разделяемой и создаваемой теми, кто к ней принадлежит, — информации, которую надлежит изучить и объединить с другой.
По мере того, как передо мной разворачивалось будущее, я видел, как столь многими предсказываемое политическое единство мира, наконец, становится реальностью — не путём принуждения всех наций к сосуществованию в рамках единого политического образования, но путём признания нашего духовного сходства и, вместе с тем, сохранения местных автономий и культурных различий.
