Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте
Насколько мучительно трудно шел подбор персонала для экспедиции, показывает следующий пример. Бегер хотел получить в свое распоряжение сотрудника СД, который по совместительству был стеклодувом. Эсэсовскому расоведу он потребовался для того, чтобы составить доску с цветовыми образцами глаз. При помощи этого приспособления можно было упростить и значительно ускорить процесс расового обследования. В итоге, чтобы соблюсти пресловутую секретность операции, Бегеру пришлось ссылаться на рейхсфюрера и исключительную значимость предполагаемых работ. Только после этого он смог хотя бы на время приостановить призыв на фронт указанного стеклодува. Все-таки очень сложно установить, имела «Зондеркоманда К» военное задание или нет. По крайней мере, в определенный момент было решено, что экспедицию «Аненэрбе» будут охранять подразделения дивизии СС «Лейбштандарт», элитного воинского соединения. Из отдельных фрагментов данной мозаики очень трудно составить всю картину. В тоталитарной системе осуществление тайных операций всегда служило трамплином для карьеры молодых честолюбцев. В данных условиях обстановка на Восточном фронте делала это предприятия весьма небезопасным и во многом вообще не осуществимым.
И тем не менее Кавказ, в силу своего стратегического положения и разнообразности народностей, там проживавших представлял для руководства СС большой интерес. По специальному приказу Гиммлера в «Аненэрбе» из штаба Главного управления СС по вопросам расы и поселений был направлен оберлейтенант по фамилии Курпанек. Он консультировал одного из сотрудников «Наследия предков», Рюбеля, относительно долгосрочных планов Германии в Кавказском регионе. В свое время он досконально проработал историю северокавказских племен, чтобы, опираясь на эти знания, составить «расовый атлас Кавказа». Курпанек занимался преимущественно проблемами отношений немцев с кавказскими мусульманами. Но поскольку на Кавказе проживали как христианские, так и мусульманские народы, в «Аненэрбе» решили занять нейтральную позицию в вопросах религии. По крайней мере это касалось Кавказского региона. Если же говорить о Ближнем Востоке, то Германия здесь активно поддерживала мусульман, чтобы способствовать их антибританским настроениям. Разумеется, в исследовательском обществе СС не могли обойти стороной глубокую религиозность кавказцев. Но в данном случае немцы предполагали использовать ее (без разницы, христианскую ли, мусульманскую ли) против «безбожной большевистской власти». Рюбель рекомендовал постоянно акцентировать внимание «на советской политике, которая привела к порабощению некогда независимых кавказских народов». Религиозные традиции должны были дополняться политическими устремлениями. По мнению Рюбеля, германское командование не принимало никаких принципиальных решений в данном регионе, «что должно было доказать желание немцев вернуть кавказцам их самобытность».
Подобный тезис был во много вызван исключительной этнической пестротой Кавказа. Впрочем, выводы этого малоизвестного сотрудника «Аненэрбе» вряд ли можно было проецировать на планы СС относительно Кавказа. Но подобные посылки показывают, что в «Зондеркоманде К» кавказское предприятие считали очень важным. В то время к деятельности «Зондеркоманды» начинают проявлять интерес и в других учреждениях. Действительно, для успешного осуществления экспедиции надо было поставить в известность о ней как минимум несколько эсэсовских ведомств. В данной ситуации, как правило, удавалось обходиться общей фразой, что речь шла о тайной операции, которую спланировал сам Гиммлер. В первую очередь это требовалось, чтобы обеспечить охрану частями Ваффен-СС и поддержку местных структур СД.
Но при этом сведения о предстоящей экспедиции просачивались в эсэсовские структуры, которые не имели ничего общего с тайной операцией. Осенью 1942 года один из руководителей Главного управления СС по вопросам расы и поселений, штандартенфюрер СС Шульц, в разговоре с Вольфрамом Зиверсом попросил по завершении кавказской экспедиции предоставить ему некоторые итоги данного предприятия. Сложно установить, по какому каналу произошла утечка информации. Можно было бы подумать, что информация просочилась через Бруно Бегера — ведь именно он поддерживал наиболее тесные контакты с данным Главным управлением СС. Но тот настолько дорожил этим проектом, что перестраховывался не раз. Так, например, он как-то спросил у Шефера, имеет ли смысл продолжать сотрудничество с РуСХА (Главное управление СС по вопросам расы и поселений, не путать с РСХА— Главным управлением имперской безопасности). Подобная осторожность поражает: ведь еще до экспедиции 1938–1939 годов Бегер считался человеком РуСХА, а после экспедиции он ни на минуту не прерывал связи с этим ведомством.
К сожалению, очень мало известно о переговорах, которые шли между «Аненэрбе» и службой безопасности СС (СД). Но именно на них должен был определяться маршрут экспедиции, так как СД должно было предоставлять «Зондеркоманде К» охрану. В силу отсутствия документов по данному вопросу нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть предположение, что кавказская экспедиция «Наследия предков» была лишь подготовительным этапом для развертывания боевых действий на территории Ирана и Центральной Азии.
Несмотря на огромные трудности с подбором участников проекта и согласованием некоторых моментов, осенью 1942 года Шефер мог констатировать, что его подготовка вошла во вторую, завершающую фазу Но Шефера все-таки продолжал волновать персонал «Зондеркоманды К». Кроме этого, он настаивал на том, чтобы была названа конкретная дата, когда должна была стартовать экспедиция. В октябре 1942 года он вновь развивает неимоверную активность, чтобы все-таки снять накопившиеся проблемы. Он постоянно курсирует между различными эсэсовскими структурами. В этот момент за завершение подготовки к экспедиции отвечает Бруно Бегер, который, обладая хорошими связями в Главном управлении СС по вопросам расы и поселений, захотел несколько скорректировать планы «Зондеркоманды К». Дело в том, что РуСХА, в свое время активно курировавшее только что появившееся на свет «Аненэрбе», в годы войны занималось переселенческими проектами. Структурная конкуренция 30-х годов во время войны сменилась взаимовыгодным сотрудничеством. Обе стороны хотели извлечь максимальную пользу из кавказской экспедиции. Руководство РуСХА было прямо заинтересовано в том, чтобы их бывший сотрудник Бегер играл ключевую роль в «Зондеркоманде К». Шефер, в свою очередь, всеми силами хотел отстоять «независимость» своего проекта. Ему уже пришлось смириться с его реализацией в рамках «Наследия предков», а потому он хотел дистанцироваться хотя бы от расового управления СС. Но при этом он не мог сбросить со счетов авторитет «научных» исследований Бегера, которого становилось все сложнее и сложнее контролировать. Постоянно увеличивающееся влияние Бегера в «Аненэрбе» стало смущать Шефера. Уже в своем проекте экспедиции, подготовленном Бегером 18 августа 1942 года, он заявлял о своих амбициях. Шефер полагал, что как начальник отдела Центральной Азии и экспедиции он и только он должен быть центральной фигурой в деле организации новой экспедиции. Впрочем, подобные доводы мало что значили для Бегера.
По мере того как осенью 1942 года обострялась обстановка на Восточном фронте, все меньше оставалось шансов, что «Зондеркоманда К» вообще начнет свою деятельность-О кавказской экспедиции почти забудут, когда 2 февраля 1943 года капитулирует фельдмаршал Паулюс и немцы проиграют Сталинградскую битву. Но осенью 1942 года в Германии все еще надеялись на благоприятный исход. Однако, принимая во внимание уровень потерь на Восточном фронте, многим (в том числе Гиммлеру и Шеферу) становилось ясно, что возможность осуществить запланированную кавказскую экспедицию была ничтожно мала. В итоге решение о дате начала проекта во многом зависело от обстановки на Восточном фронте. В ноябре 1942 года Гиммлер выделил для охраны и поддержки «Зондеркоманды К» 78 человек из состава Дрезденского резервного саперного полка СС. Но во время медицинского осмотра выяснилось, что в экспедиции могут принять участие только 26 человек, остальных надо было вернуть обратно в Дрезден. Гиммлер не мог предложить Шеферу ничего другого. Из-за огромных потерь, которые несли части Ваффен-СС (да и не только) он не мог дать в сопровождение «Зондеркоманде К» ни одного более-менее боеспособного подразделения.
Многие полагали, что все могло поменяться в одночасье. В любом случае, первая фаза планирования подошла к концу, а потому ожидалось, что в ближайшие месяцы (желательно до наступления зимы) экспедиция должна была начать свой путь. В конце сентября Бегер в одном разговоре сказал, что «все готово, надо было только дождаться соответствующего приказа». Четыре недели спустя тот же самый Бегер писал в письме Эндресу, что экспедиция «выдвинется где-то после Рождества». Днем ранее, 23 октября 1942 года, Шефер был вызван Гиммлером. Во время встречи, как и стоило предполагать, обсуждалась подготовка к кавказской экспедиции. Шефер обращал внимание рейхсфюрера СС на то, что его группа наполовину укомплектована венгерскими фольксдойче, а потому для поддержания дисциплины ему требовалось несколько унтер-офицеров или младших чинов СС. Вечером того же дня Шефер сообщил Бегеру, что кавказское предприятие начнется в декабре 1942 года.
