Кристин Барнетт - Искра Божья, или Как воспитать гения
Но я нашла свое призвание и всегда считала, что деньги, которые нам необходимы, обязательно появятся в должное время. Когда мы росли, наши семьи тоже не были особенно богаты. Мы никогда даже не думали, что у нас будет собственный дом. Все, что у нас было, казалось подарком, и мы считали благословением то, что можем бороться против неправильного представления о том, что такое аутизм, и помогать семьям, которые живут с этим годами. К счастью, Майкл был не просто моим сторонником, он очень мне помогал и поддерживал меня. Однажды, когда мы были в магазине бытовой техники, он сказал, смеясь и покачивая головой:
— Похоже, моя премия целиком достанется компании «Астротурф»!
Я старалась воспользоваться любой возможностью получить помощь и обращалась к друзьям из общины. Так у нас был тренер по футболу из старшей школы. И снова для начала мы использовали воздушные шары, чтобы ребята могли научиться передавать мяч и забивать голы. Когда стало ясно, что хоккей со шваброй пользуется огромным успехом (Джейк стоял на воротах), мы пригласили членов хоккейной лиги США «Лед Индианы» приехать к нам и сыграть на ковре с ребятами.
Наконец мы добрались и до бейсбольной площадки, и я совершенно опустошила свою кредитку, купив разноцветные футболки с названиями команды, чтобы дети могли почувствовать, как это — быть командой. Для многих детей с ограниченными возможностями сидеть в укрытии стало первым самостоятельным опытом, когда они находились без родителей или помощников. Но всем им было хорошо потому, что они были со своей командой, а их родители, сидя на открытых трибунах, конечно, приветствовали их как сумасшедшие. К тому времени мы все были одной большой счастливой семьей.
Я многому научилась, работая в «Литтл лайт». Так, например, зная, что детям-аутистам обязательно нужно, чтобы их мозг был направлен на то, что им приятно, я придумала много правил — визуальных подсказок. На матах мы обозначили границы с помощью плотной клейкой ленты различных цветов. Почти во все, что мы делали, мы включали сенсорный компонент. У нас были надувные мячи, мягкие маты и воздушные шары. Обычно я разбрасывала все эти развивающие игрушки поверх шелкового парашюта, расстеленного на полу, чтобы у детей возникло желание присоединиться ко мне и сесть на пол рядом.
Совершенно согласна с утверждением, что все эти предметы были разработаны для того, чтобы возбудить желание двигаться не только у детей-аутистов или людей с ограниченными возможностями, ной у любого человека.
Еще до рождения Джейка у меня в группе в детском центре была очень милая маленькая девочка по имени Роза. Я привыкла считать ее образцом для других детей. Когда у женщины, с которой отец Розы, Джим, прожил долгие годы, диагностировали рак, он совсем раскис. Он настолько отдался заботам о женщине и Розе, что у него не оставалось времени на себя. Внешне он стал очень неаккуратным, и я даже боялась, что он может потерять работу. Однажды утром я усадила его и маскировочным карандашом из своей косметички убрала ему синяки под глазами. Не было ничего удивительного в том, что Роза под влиянием обстановки тоже изменилась. Теперь она казалась апатичной и слабой и не могла уже быть образцом для подражания — лидером других детей. Меня это очень огорчало. Я чувствовала себя ответственной за Розу, а ей было очень плохо.
В другой раз, когда Джим привел Розу, у него настолько сильно дрожали руки, что он не мог достать из портфеля завтрак для девочки. Я положила руки ему на плечи, заглянула в глаза и сказала:
— С вами не все в порядке, но, если вы будете продолжать в том же духе, вашей семье тоже будет очень плохо. Вам нужно поднять дух, чтобы суметь позаботиться о тех, кого вы любите.
— Не уверен, что знаю, как это сделать, — смущаясь, произнес Джим.
— Позвольте мне, пожалуйста, дать некоторые советы. По дороге домой с работы купите курицу и немного розмарина и шалфея.
— Но я не умею готовить курицу.
— Разогрейте духовку до температуры триста пятьдесят градусов, положите травы внутрь цыпленка, смажьте его маслом и немного посолите с внешней стороны. Время приготовления — полтора часа. Пока он будет готовиться, а ваш дом будет наполняться всеми этими приятными ароматами, возьмите самое мягкое одеяло, которое у вас есть, и прогрейте его в сушке в течение десяти минут. Затем закутайтесь в это уютное теплое одеяло, включите музыку, которая вам нравится, и полистайте семейный фотоальбом. Не вставайте, пока курица не приготовится. Когда будет готово, сядьте вместе с семьей за стол и пообедайте.
И я отправила его, снабдив парой своих собственных пушистых носков из толстой шерсти.
Джиму нужно было подружиться со своими чувствами. Я абсолютно уверена, что мы воспринимаем жизнь с их помощью. Но, когда слишком заняты или переживаем сложные, болезненные моменты жизни, как в случае с Джимом, мы забываем о них. Мы никогда не думаем о том, каким образом кашемировый шарф согревает нас, когда мы сломя голову пытаемся успеть на встречу к назначенному времени. У нас обычно нет времени, чтобы перед тем, как выехать с парковки, найти радиостанцию, где можно услышать шутки восьмидесятых. Наоборот, мы сжимаемся что было силы, чтобы как можно меньше чувствовать, если чувствовать вообще.
Тот Джим, который на следующий день привел Розу, был совсем иным мужчиной — помолодевшим, отдохнувшим и спокойным, — таким я его не видела уже несколько месяцев. Не скрою, трудные времена для него и его семьи не закончились, но теперь у Джима было спасительное средство, которым он мог воспользоваться каждый раз, когда чувствовал себя истощенным, сокрушенным или подавленным. Он мог доставить себе чисто физический комфорт, согревшись и удобно устроившись. Он мог сделать так, чтобы его дом пах домом. Он мог накормить себя и семью приготовленным дома блюдом.
Следовать своим чувствам не роскошь, это необходимость. Мы вынуждены бегать по траве босиком. Мы обязаны есть чистый снег. Нам необходимо чувствовать, как теплый песок струится между пальцев. Мы должны лежать на спине и ощущать тепло солнца на наших лицах.
Вот почему дети, которые пришли заниматься по спортивной программе, не должны были заниматься ничем, кроме игры. Многие скептически отнеслись к такому подходу, а некоторые семьи, которые были с нами в «Литтл лайт», не стали заниматься, предпочитая использовать это время на лечение. Очень многие считали, что Джейк не получит то, что ему необходимо, из-за того, что я сосредотачиваюсь лишь на одном — игре и обычных детских развлечениях. В сравнении с официальными занятиями моя стратегия не производила впечатления чего-то серьезного: «Брось мячик товарищу, а я покричу от восторга». Действительно, разве это — лечение? Но я как попугай твердила все время одно и то же: «Вы не должны ничего делать. Только играть». И это принесло свои плоды. Я заметила улучшения сразу же. То, о чем мы не могли и подумать, когда только начинали, — эстафетные гонки, например, стало не только возможным, но и превратилось в увлекательное соревнование. На фотографиях того первого года можно видеть, что большинство детей бродят сами по себе, полностью погрузившись в собственный мир. А на фотографиях, которые мы делали на Рождество, видим, что они уже начали интересоваться тем, что происходит вокруг них, они сидят на своих местах на парашюте лицом ко мне и внимательно слушают.
Нам было недостаточно заниматься только один раз в месяц, нужны были еженедельные встречи. Руководство церкви дало нам разрешение при условии, что мы будем убирать все за собой. Мне захотелось рассмеяться, когда я это услышала. В детские годы мы с сестрой помогали бабушке убирать в церкви, которую они с дедом построили. Бабушка повязывала голову платком, ставила ведро со всем необходимым в машину и везла нас туда, чтобы мы могли помочь ей: мы мыли пол, сметали пыль со сборников церковных гимнов, протирали и вощили скамьи. Для бабушки это была работа в общине.
Моя работа в обществе «Молодежный спорт против аутизма» была очень на это похожа. Мы с Майклом перестали ходить в церковь, когда Джейку поставили диагноз. (Так часто случается в семьях, где есть дети-аутисты.) Однажды, когда мы были в церкви в воскресенье утром, с нами произошла очень неприятная история. Я стояла на входе вместе с Джейком, там меня и заметила мама девочки, с которой я ходила в школу. Взвизгивая от восторга и распространяя запах духов, она устремилась к нам, за спиной у нее, как парус, развевалась яркая шаль. Когда она обняла меня, чтобы поцеловать, Джейк полностью потерял над собой контроль. Он распластался на полу и кричал что было мочи. Когда мы попытались поднять его, он набросился на меня с кулаками, брыкался и порвал мое шелковое платье.
Одно дело, если ваш ребенок ведет себя так в магазине, но его поведение воспринимается совершенно иначе, если это происходит в церкви. Я была полностью уничтожена. Все вокруг останавливались и смотрели на меня, а кто-то даже пошутил, сказав, что на ребенка надо побрызгать святой водой. Мне удалось увести его потихоньку в комнату отдыха, где я усадила его на тумбочку между рукомойниками, потерла ему спинку и вытерла глаза. Я попыталась ободрить его, говоря, что все в порядке.
