Чэнь Кайго - Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина
— Провалиться-то, конечно, можно, — весело ответил Ван Липин. — Но ведь гора такая огромная, а вокруг ни души, как вы меня разыщете? Придется вам вернуться домой и сидеть там, пока не придет весна. Тогда снег стает, потекут с гор вешние потоки, а уважаемые учителя сядут в лодку и будут шарить в воде руками — глядишь, выловят самую крупную рыбу, вспорют ей брюхо, а там я сижу. То-то радости будет! — Здорово! — засмеялись как дети трое стариков. В тот день они взобрались на горный кряж, и вдруг Ван Липин увидел на снегу цепочку человеческих следов. Присмотревшись к ним, Ван Липин удивился еще больше: следы-то были от босой ноги. Кто бы мог вот так расхаживать в этих безлюдных горах? Чжан Хэдао тоже заметил следы и сказал; — Гляжу, чем больше живешь, тем больше духа в себя принимаешь.
Ван Липин ничего не понял и молча пошел дальше за учителями,
Идя по следам, путники перевалили через гору, лотом, утопая по пояс в снегу, миновали сосновый бор и вдруг увидели перед собой маленькую хижину, притулившуюся к могучей сосне.
Хижина почти по самую крышу была занесена снегом, а перед ней разгребал лопатой снег старик, одетый в тонкий халат.
Чжан Хэдао, не удержавшись, вместо приветствия запел:
Под пушистой сосной крохотная хижина.
Глубоко в горах прячется истинный муж.
В ответ старик тоже пропел стих:
Гневный рык потрясает тысячу гор.
Один крик заставляет дрожать всех птиц и зверей.
Очень удивился Ван Липин такому ответу. Ведь старик намекал на их встречу с волками, а с тех пор минуло уже несколько дней, да и случилась эта встреча за добрую сотню верст отсюда.
Видно, старик этот был необыкновенный.
Между тем старик отложил лопату и, церемонно поклонившись, сказал гостям:
— Святые мужи пришли издалека, вот я, бедный монах, и прибрался тут немного, чтобы встретить вас.
Сделав ответный поклон, путники вошли вслед за стариком в хижину.
Тот и в самом деле оказался человеком необыкновенным. Он был учеником знаменитого даоса по прозвищу «Великий святой горы Чанбайшань», а сам себя называл «Босоногим человеком Дао». Много лет жил он в горах Чанбай и немало преуспел в постижении тайн Дао, В то год ему исполнилось семьдесят семь, а сейчас он уже на двадцать лет старше. По правилам даосов, Ван Липин обращался к нему как к «младшему брату старшего наставника».
Хижина Босоногого человека Дао была обставлена чрезвычайно скромно. Из мебели там был только длинный низкий столик, вместо кровати — лежанка из соломы. Попросив гостей сесть вокруг столика, Босоногий человек Дао угостил их сушеными лесными ягодами и плодами. Ван Липину они показались необычайно вкусными.
— Зачем вы, уважаемый учитель, не сочтя длинной дорогу в тысячу ли, пришли сюда по непроходимому снегу? — спросил хозяин хижины.
— Несколько лет тому назад я и мои ученики уже приходили в горы Чанбай, и несколько месяцев жили здесь наставляя юного ученика, — ответил Чжан Хэдао, — Потом разразилась великая смута, и вот уже три года мы странствуем по всей стране. Памятуя о старых узax дружбы, мы пришли в эти места.
— Благодарю покорно за дружеское расположение ко мне. Надеюсь, что вы, уважаемый учитель, и двое ваших учеников наставите меня в истине.
Ван Липин начал понимать, что, хотя старший наставник жил за тысячи верст от Босоногого мужа Дао, они знали друг о друге и каким-то образом общались меж собой. А когда встречаются «друзья по Дао», не обойтись, конечно, без разговоров о даосских секретах. Слушая непринужденные беседы Чжан Хэдао и Босоногого мужа Дао, Ван Липин узнал немало нового. На следующий день снег прекратился, а в голубом небе ярко засияло солнце, осветившее девственно-белую пелену снегов. Ван Цзяомин и хозяин хижины отправились заниматься вдвоем. Выбрав в лесу подходящее место, они уселись медитировать и вскоре растопили весь снег на целых два метра вокруг себя. Из-под снега проступили темные камни, которые стали понемногу менять цвет. Вдруг Ван Цзяомин и отшельник оторвались от земли и повисли в воздухе.
Ван Липин, увлеченно наблюдавший за учителем, не смог сдержать крик одобрения. Потом, видя, что учитель висит в воздухе с закрытыми глазами, решил действием своей энергии посадить учителя на землю, Через мгновение не ожидавший этого импульса Ван Цзяомин оказался на земле. Только обернувшись и увидев за собой Ван Липина, он понял причину своего падения. Впрочем, это не совсем деликатное вмешательство ученика не столько рассердило, сколько удивило его.
— А я и не предполагал, что ты сделал такие успехи, — весело сказал он.
Впоследствии Ван Цзяомин передал своему ученику и это искусство парения в воздухе.
Глава XVI. К высшему миру
В начале 1970 года, когда люди праздновали традиционный Новый год и на несколько дней смогли отвлечься от своих тягостных, полных тревог и разочарований будней, четверо странствующих даосов пришли в родной город Ван Липина — Фушунь. С тех пор как Ван Липин покинул родной дом, незаметно пролетели четыре осени и три весны. Чжан Хэдао было уже под девяносто, сам же Ван Липин достиг совершеннолетия, а главное — стал опытным даосским мастером. Годы странствии не только многому научили его, но и закалили его дух, заставили всем сердцем, всем существом пережить великую истину своей сопричастности мировой жизни.
Конечно, даосам-скитальцам приходилось нелегко. Но они были людьми необыкновенными и к жизни своей относились по-особому. Они должны были исполнить свое предназначение: передать секреты основоположников школы людям будущего» чтобы мудрость древних учителей не была потеряна для мира, но стараниями новых поколений учеников обретала все новые измерения и новую глубину. Для них не имело значения, тяжко ли, легко ли приходилось им в жизни. Их интересовала истина и только она.
Даосы не владеют богатством мира, но и у них бывают ценные приобретения. На этот раз они нашли в горах одну древнюю книгу, которая была написана самим Люй Дунбинем — знаменитым даосским наставником эпохи Тан. Они давно уже знали, что Патриарх Люй спрятал свои сочинения в какой-то недоступной пещере и сделал это так искусно, что с тех пор никто не смог их отыскать. Теперь они обнаружили часть этих книг, и их радость трудно передать словами.
А у матерей свои радости, и одна из них — встретить сына после долгой разлуки. Увидев его таким возмужавшим и окрепшим, мать не могла сдержать слез. Крепко обняв сына, она торопливо рассказала ему, что все члены их семьи уже несколько дней подряд видят во сне, как он с тремя учителями возвращается домой. И вот что удивительно: все видят совершенно одинаковый сон! Все так и решили, что Ван Липин скоро вернется вместе со своими наставниками. А сегодня он с учителем и вправду появился у порога родного дома — разве это не чудо?
Даосы слушали рассказ матери Ван Липина с серьезными лицами, а в душе смеялись. Могла ли эта женщина знать, что даосы владеют особым искусством: являться другому человеку во сне и сообщать ему о будущих событиях?
В ту пору «культурная революция» еще шла полным ходом, но людям уже до смерти надоели бесконечные призывы, кампании и политические раздоры в верхах. У них выработались стойкое презрение и ненависть к режиму, державшемуся страхом и репрессиями, постоянным унижением человеческого достоинства. Стало немного легче дышать и таким людям, как Ван Липин и его даосские учителя. Странники-даосы всюду могли получить гостеприимный кров и никто уже не побежал бы доносить об их «контрреволюционной» деятельности. К тому же за три с лишним года жители Фушуня успели забыть о необыкновенных старцах-целителях. Да и сами даосы вели себя очень скрытно, проводя дни в лесу и только по вечерам возвращаясь в заброшенную кузницу, которая когда-то была их домом. Только родственники и близкие друзья Ван Липина знали о его возвращении домой.
Старые даосы хотели отыскать в этом бурном мире укромный уголок, где они могли бы завершить обучение своего ученика. Начинался девятый и последний этап совершенствования Ван Липина: этап «омовения».
Лишь пройдя через три жизни Ван Липин мог бы воистину оправдать свое имя Юншэн — «Вечноживущий», Что же это за три жизни? Жизнь Ван Липина, полученная им от отца с матерью, была его первой жизнью, протекавшей в низшем материальном мире. Впервые пережив смерть после месячного голодания, Ван Липин получил от своих учителей вторую жизнь, которая относилась к среднему миру. Долгие годы взращивая себя, как некий эмбрион, в «утробе великой матери, даосский подвижник может родиться в третий раз, получив свою новую жизнь от «великой матери», и пространством его новой жизни становится бескрайний простор космоса. Эта новая, третья жизнь даоса соответствует пребыванию в высшем мире. И в ней Ван Липин действительно становился «Вечноживущим».
