Ж. Славинский - Заря Айваза. Путь к осознанности
Квартира Петко Сретеновича располагалась на четырнадцатом этаже, откуда можно было наблюдать уходящий за горизонт Дунай, можно было даже заметить очертания Панчево. Он встретил меня в гостиной, на стенах которой висели фотографии поверхности Луны и рисунки с изображением НЛО. Середку книжной полки украшал шлем, сделанный из кусочков мятой алюминиевой фольги. Мне когда-то рассказывали про этот шлем, про то, что он использовался для медитаций и связи с пришельцами. Я пытался вспомнить имя того, кто до моего отъезда в Швецию рассказал мне историю о том, что Петко любил выставлять напоказ шлем перед людьми, не обладающими достаточными техническими знаниями.
— Нам нужно было дать имя нашему обществу, — начал он. — С библейских времен считается, что то, чему дают имя, начинает оживать.
У него было крепкое и сильное тело, массивная шея и короткий, но в то же время широкий лоб, на котором посередине выступали три глубокие морщины. Он пристально смотрел в мою сторону, словно пытался оценить меня.
— И какое бы имя выбрали вы?
— Общество Параллельных Миров, Общество для исследования Внешних Миров... Толерантность — основное правило нашего общества. У нас есть дилетанты-ученые, теософы, антропософы, йоги, астрологи... На сегодняшний момент очень важно наладить связь с инопланетными цивилизациями, ради чего мы и сосредоточили наши усилия. Фундаментальные проблемы нашей планеты невозможно решить, задействовав тех же людей, что их вызвали, поэтому-то нам нужна помощь от высшего уровня. — Он сморщил лоб и, искоса поглядывая на меня, пытался оценить, был ли я с ним на одной волне. По всей вероятности, увиденное никак его не удовлетворяло, так что он решил придать словам больший вес.
— У некоторых очень важных людей складывается критическое отношение к такой деятельности, однако они меняют свою точку зрения, как только перед ними появляется неопровержимое доказательство. Инопланетные цивилизации существуют, и судьба человечества зависит от того, будем мы с ними контактировать или нет.
— Вы верите в то, что они находятся на высшем уровне в сравнении с нашим?
— Конечно! Они решили проблемы с заболеваниями, бедностью, войной, в нравственном отношении они в разы превосходят нас.
— И мы не могли решиться выйти с ними на контакт?
Мое замечание вызвало некое беспокойство. Его морщины на лбу стали еще глубже:
— Здесь дело не обязательно в этом. Они будут поступать так, как должны поступать, однако многое зависит от нас. Видите ли, на протяжении более тысячи лет накапливались доказательства контактов с инопланетянами, однако предыдущие поколения интерпретировали их в религиозном контексте: они приравнивали их к ангелам, божественным существам, посланникам Бога... Сейчас же мы живем в индустриальной цивилизации, и, конечно же, будем интерпретировать данные события тщательнейшим образом. Мы знаем, что они прибыли на космических кораблях — КОСМОКОРАБЛЯХ — это была не чума или какое-то там дьявольское искушение и похожая чепуха. Сознание современного человека изменилось. Сегодня никого не волнует, была ли мать Христа девой или нет, нам не интересно, что же там было. — Своим коротким толстым пальцем он показал на одну из стен комнаты, я повернулся к ней лицом, чтобы посмотреть, что там, и увидел что-то вроде размытой иллюстрации. — Это копия медной гравюры, сделанной в Цюрихе в XI веке. В 1036 году над Цюрихом повисло огромное количество космических кораблей. Их можно легко разглядеть, как, впрочем, и людей, смотрящих в небо и показывающих пальцами на эти корабли. В отличие от того времени, мы теперь готовы к такому контакту.
Я тщательно взвесил свои слова:
— Это вполне возможно, но какое место для меня вы видите в своем обществе? Меня интересует наша цивилизация, а не инопланетная.
— Мы приветствуем людей со всеми убеждениями. Вместе мы становимся сильнее. Мы о вас много наслышаны, — воодушевленно улыбнулся он, — и ваши интересы не особо отличаются от моих. Я убежден, что великие духовные Учителя пришли из какого-нибудь другого места, они воплотились в человеческие тела, чтобы выглядеть, как мы, но в то же время они — высший разум, посланцы от развитых космических цивилизаций. Их миссия — подготовить человечество к приближающейся близкой встрече. Вы свободны в субботу вечером?
– 4 –
Общество Параллельных Миров собиралось в доме в Сеньяке, принадлежавшем бывшей оперной певице Паулине Попович. Хоть она и была вдовой довоенного торговца металлами, коммунисты все же не отобрали у нее дом, так как во время войны ее племянник состоял в батальоне при Тито. В доме до сих пор можно было найти остатки былого богатства. Элитные мечи караула и турецкие ятаганы висели на стенах, старинные орудия, украшенные серебром, были выставлены на витрине. Паркет просторной гостиной был устлан персидским ковром, доставшимся от предков ее мужа, живших более ста лет тому назад. В углу, напротив высоких узких окон, стояла большая бледно-зеленая кафельная печь с изображением Тесея, держащего отрубленную голову Медузы. В комнате пахло сандаловым маслом, смешанным с запахом отполированного паркета и старинной дубовой мебели.
Группа из мужчин и женщин напомнила мне первое собрание в Медборгар Пласен. Я ощущал легкое напряжение, когда был представлен Паулине Попович, но меня явно не бросало в дрожь от ее великого участия. За несколько минут я сумел приглядеться и оценить пришедших людей, и увиденное мной больше не вызывало любопытства. Мне показалось, что я пересматриваю уже прочитанную мною книгу — возможно, стиль был иным, однако содержание от этого не менялось.
— Сегодня вечером миссис Маркович будет давать лекцию о связи Елены Блаватской с Великими Мастерами, а также о духовном видении как инструменте восприятия высокоразвитых личностей. Будучи поклонником Блаватской и Штайнера, миссис Маркович — очень даже подходящий выступающий, редкая находка.
Петко Сретенович говорил медленно, выделяя каждое слово. Он плавно охватывал взглядом окружающих, показывая всем своим видом, что для него присутствие в таком знаменательном месте было редкой привилегией.
— И небольшое напоминание — обсуждение после лекции приветствуется. А также имею огромную честь представить вам мистера Богдана Животича, не так давно вернувшегося из Стокгольма, где, — он задумчиво поднял голову вверх, выставив вперед свою короткую толстую шею, — он провел несколько лет, изучая альтернативные и герметические науки.
Жухлые дамы и бородатые джентльмены задержали на мне свой взгляд. Это был единственный случай, когда я почувствовал себя неловко. Среди накрашенных лиц я узнал Марию Яковлевич, которая накануне войны заработала репутацию большого эксперта в области классической литературы и философии, но вскоре была выгнана из университета за использование непроверенного источника информации в качестве оригинальной работы. Склонив голову, она посмотрела в мою сторону, словно оценивала, достоин ли я тайных мыслей этой толпы. Рядом с ней на табуретке сидела двадцатилетняя девушка с подтянутой грудью, ясные глаза которой закрывали очки в чудесной оправе, на какой-то момент я даже ощутил некоторый всплеск радости от того, что пришел без Лидии.
Миссис Маркович, худая женщина с бледным морщинистым лицом, со слегка подкрашенными белокурыми волосами и пронзительным взглядом, выдавила из себя улыбку и начала лекцию:
— Согласно моим небольшим знаниям, причиной, по которой Елена Петровна Блаватская основала Теософское общество, а Рудольф Штайнер — Антропософское, является их побуждение содействовать ускорению эволюционного развития человечества в целом, создать благоприятные условия для данных обществ с целью формирования адептов в следующем миллениуме...
После ее высказывания о «формировании адептов» в этом поколении некоторые из присутствующих сменили позы. Они подняли голову и ошарашенно посмотрели на нее.
Она продолжила свой рассказ историями о Блаватской, от начала ее длинного путешествия до непосредственного выхода на контакт с Великими Учителями, о кармических законах, о Гималаях и эгрегорах... Рассказывая об эгрегорах как о группе сознаний, пережившей смерть физических тел некоторых из ее членов, она не была оригинальна. Эту теософскую идею она, скорее всего, позаимствовала у Элифаса Леви. Это был единственный глоток свежего воздуха в ее затхлом во всех прочих аспектах рассказе. Она не переставала уделять внимание деталям, которые можно отыскать в многочисленных нудных теософских книгах, которых стараются избегать даже сами теософы.
— ...Блаватская была истинным адептом и посланником космических миров. Она не располагала никакой литературой, считывая информацию из Акаши. Она могла это делать, так как была награждена редчайшим в истории человечества тонким видением... — После такого утверждения несколько антропософов заерзали на своих местах. Она чутьем поняла, что нужно как-то успокоить их едва скрываемое смятение и, приняв благородное выражение лица, добавила: — Один лишь Рудольф Штайнер проявлял похожую силу тонкого видения.
