Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23

«Прочитал Вашу книгу с большим интересом и решил рассказать свою историю. Возможно, кто-то сделает из моего рассказа нужные для себя выводы и не повторит моих ошибок.

Несколько лет назад я считал себя крайне удачливым человеком. У меня было все, чтобы быть счастливым, но я сам сделал так, чтобы счастье покинуло меня. Сделал я это по глупости, а может, и по невежеству.

По делам фирмы, которую я возглавлял, я прибыл в Америку, и меня пригласили на вечеринку, устроенную в мою честь. Для нас была приглашена очень известная в США рок-группа. Меня поразила их татуировка. Когда я вернулся в Россию, то мне тоже захотелось сделать наколку.

Не буду долго вдаваться в подробности этой моей идеи. Скажу только, что я не стал выкалывать на своем теле черепа и драконов. Мне выкололи слова, а вернее фразу: „Нет в жизни счастья”. Это мне тогда казалось оригинальным, и я был рад этому украшению на своем теле.

Вскоре после этого ко мне приехала мама моего отца, моя бабушка Варвара. Увидев мою наколку, она всплеснула руками и воскликнула:

– Все, считай, что ты свое счастье отогнал.

И действительно. С того времени как я наколол на своем теле эту фразу, все в моей жизни пошло прахом. Счастье от меня ушло, его просто в моей жизни не стало. Фирма разорилась и была описана за серьезные долги. Затем я продал машины, квартиры и дачу. От меня ушли жена и любимая женщина.

Здоровье, которым я так гордился, ушло, и я стал часто и сильно болеть. Видимо, и вправду, слова людей имеют свойство материализоваться, вот и произошло то, что я сам себе накаркал своей татуировкой.

Мужики (да и девушки)! Прежде чем вы решитесь сделать то, что я натворил, хорошо подумайте. Ведь татуировку легко наколоть, но потом она всегда, даже в гробу, будет с вами.

Очень прошу посоветовать мне какой-либо заговор, который помог бы моей беде и вернул былую удачу».

Ангел мой, архангел мой, покровитель мой.

Ты меня веди, ты мне помоги.

Пойду я на светлый путь.

Двери бы все мне открывались,

Люди бы все мне улыбались,

Все дела мои, все думки сбывались.

Есть в синем море три рыбы,

На тех рыбах есть три короны.

Кто зубцы на тех трех коронах сочтет,

Только тот мою удачу перебьет.

Слово Бога первое, мое второе,

А моих врагов никакое.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

«В 1970 году нас отправили от института на работу в колхоз. Едва расселившись, мы с ребятами стали узнавать, есть ли в этом колхозе клуб. Местный клуб оказался на ремонте, а до соседнего колхоза нужно было идти несколько километров. Кое-как перекусив, я, Сашка и Валерка отправились на танцы. По дороге мы свернули к реке, чтобы смыть с себя пыль и освежиться. У одного из нас, кажется у Валерки, оказалось с собой вино. Бутылку портвейна мы выпили без закуски. Было невыносимо душно, и меня разморило. Ополоснувшись в реке, я лег и уснул. Ребята оставили меня на берегу, а сами пошли в клуб, решив, что я проснусь и приду вслед за ними. Я спал долго, а когда проснулся, пошел напрямую через лес, подумав, что так будет быстрей.

Мне казалось, что я шел так, как нам объяснил местный пацан. Но вскоре я понял, что заблудился или плутаю по одному и тому же месту. Споткнувшись, я содрал кожу на ноге, и кровь пропитала насквозь мои новые носки. Я присел на упавшую березу. В лесу рано темнеет, и мне стало не по себе от мысли, что ночевать придется в лесу. Я злился на ребят за то, что они меня не разбудили. У меня теплилась надежда, что друзья бросят меня искать. Я даже пробовал кричать, звать на помощь, но гулкое эхо в темном лесу только распалило мой страх. Внезапно, словно из-под земли, передо мной оказалась избушка. Обрадованно рванув на себя дверь, я вошел в полутемную комнату. За столом сидела старуха, а перед ней горела свеча. На мое приветствие бабка еле кивнула головой. И я, испугавшись, что меня не впустят, стал объяснять ей, что я приезжий студент, шел со своими друзьями в клуб и заблудился. Я говорил громко, решив, что старуха глухая. Я попросил ее разрешить мне заночевать в ее доме до утра. Наконец бабка заговорила:

– Садись милок, пожуй, – и она ткнула костлявым пальцем на стол, где на глиняных тарелках лежала различная еда.

Я жадно ел, и еда мне казалась очень вкусной. Насытившись, я прилег на указанное место и вскоре крепко уснул.

Неожиданно я проснулся. Прямо передо мной, на кровати, сидело удивительной красоты создание. На столе горела все та же свеча, но в комнате было так светло, будто была включена люстра. Странности эти меня в тот момент не волновали. Все мое внимание было приковано к девушке с распущенными волосами. Я и сейчас очень хорошо помню ее неземной образ. У нее были черные, как смоль, волосы и такие же черные глаза. Ресницы у девушки были длинные и густые. Брови тоненькие, как серп луны, а щеки – нежной, мраморной белизны. Точеные ручки лежали на коленях. А платье у нее было белое, необыкновенного прозрачного шелка.

Я спросил ее, кто она, как сюда попала и где бабушка, которая разрешила мне здесь переночевать. Оказалось, что она ее внучка и что бабушка скоро придет.

Мы сели с Катюшей за стол, так она себя назвала при знакомстве, и говорили с ней буквально обо всем, о чем только можно говорить. Девушка подливала мне в чашку чай, и я пил его, заедая душистым клубничным вареньем. Стало светать, и Катя сказала:

– Пойду посмотрю бабушку.

Решив, что ей нужно в туалет, я не пошел за ней следом. Время шло, но она не возвращалась. Я встал из-за стола и вышел на улицу. Было совсем светло. Громко щебетали птицы, и я стал звать Катюшу. Девушки нигде не было. Внезапно до меня дошло, что я топчусь на одном месте, а главное, что нет никакой избушки.

Меня охватил дикий ужас, я побежал, ломая на бегу ветки и сучья деревьев. От страха я совершенно не чувствовал боли в ноге.

Вскоре я оказался на дороге, а еще через полчаса я подходил к колхозу, где уже проснулись мои однокурсники.

Позже я узнал от местных, что в том лесу, где я плутал, жила колдунья, которая умерла в возрасте ста лет. Избушку ее сожгли, а бабку похоронили на том месте, где она прожила всю жизнь.

Я спросил, как звали колдунью, и мне ответили, что звали ее Катериной».

«Хочу Вам рассказать один удивительный случай. Было это 18 лет тому назад. После распределения я попал в далекий маленький городок. Мне выделили общежитие, где у меня украли все мои вещи, и я возненавидел общежитие и стал искать съемную комнату или какое-либо другое жилье.

Мне повезло. Одна бабушка пустила меня на постой с условием, что буду колоть дрова, копать огород, одним словом, помогать по хозяйству. После беспорядка в общежитии этот домик показался мне настоящим раем. Везде висели вышивки и лежали цветные половички. И моя хозяйка была доброй и веселой старушкой. После работы я приходил к накрытому столу, и мы с ней пили чай с клубничным вареньем.

Мы с ней очень подружились. Моя хозяйка жила одна, у нее не было родных, и она сильно привязалась ко мне. Приходя с работы, я рассказывал ей все свои нехитрые новости. Жаловался ей на то, что начальство не платит обещанных денег, зато загружает работой, которую я вообще не обязан был выполнять. Больше всего меня доставал Кузьма Петрович, мой непосредственный начальник, человек пьющий, грубый и необязательный.

Однажды я пришел с работы сильно расстроенный. Моя хозяйка стала меня расспрашивать, что произошло. И я ей заявил, что хочу уволиться и уехать домой, так как у меня нет больше сил переносить этот произвол. Но хозяйка сказала.

– Не горячись. Сегодня ты в подчинении, а завтра сам будешь начальником.

Я воспринял ее слова как утешение, решив про себя, что завтра же напишу заявление об уходе.

Ночью я проснулся от монотонного разговора, как будто бы кто-то в соседней комнате вполголоса читал стихи. Я прислушался, но ничего, кроме повторявшихся слов: приди, приди, помоги – не понял. Потом мне в голову пришла мысль, что это моя хозяйка молится. И с этой мыслью я перевернулся на другой бок и уснул.