В Фёдоров - Воители трех миров
Устремила огненные глаза —
Молнией бьющий взгляд
В спину могучего богатыря,
Сына небесных айыы,
Чтобы смертоносным лучом
Дюжее тело его пронзить,
Душу его поразить.
Но едва начинает победно злорадствовать демон, как Нюргун Боотур "горячую посылает мольбу к старшей сестре своей, прославленной удаганке небес, прекрасной Айыы Ум-сур". И в тот же миг:
В разрыве туч,
С высоты небес
Брызнул ослепительный свет;
Словно падающая звезда,
Рассыпая искристый след,
Рассекая воздух острым крылом,
Опустился небесный орел
С серебряным
Восьмиветвистым хвостом
Белые звенящие перья орла
Блестели, как боевые мечи .
Не серебряный небесный орел,
А звенящая серебром
Колдовских подвесок своих.
Сверкающая драгоценным шитьем,
В одежде с шелковой бахромой,
С мерцающим на груди
Золотым эмэгэтом своим,
Солнцем железным блестя,
Бубенчиками звеня,
Заклинательница восьми небес,
Врачевательница девяти небес,
Удаганка Айыы Умсур,
Голосом звенящим своим
Запела заветную песнь,
Заклятье говорить начала...
Произнеся свое заклинание, Айыы Умсур бросила богатырю прямо в рот "будто утки-гоголя яйцо, желтый небесный сок, сгусток силы, солнечную благодать". И тут же десятикратно возросла сила Нюргун Боотура, "увеличился ростом он, расширился грозно в плечах". Но и подземная удаганка не растерялась, она тоже "метнула сгусток крови, черный зловонный ком. Адьарай разинул широкую пасть, брошенное поймал, проглотил, силу новую ощутил". И опять схватились богатыри не на жизнь, а на смерть.
Скорее всего, поединок мог бы закончиться плачевно для защитника рода человеческого: демон поднял его в воздух и бросил в пылающее море. Но именно в этот миг Айыы Умсур подставила свой бубен и поймала в него Нюргун Боотура. Когда же очередь лететь с холма наступила для адьарая, то черная шаманка, конечно же, тоже попыталась спасти его аналогичным способом, но:
Не тут-то было! Айыы Умсур
Дохнула жарким дыханьем своим,
Продула дыханьем огневым,
Прожгла она в бубне дыру.
Порожденный в воинственный век,
Богатырь подземной страны
Сквозь прожженный бубен сестры
Пролетел и рухнул в водоворот,
В кипящую глубину,
Сомкнувшуюся над его головой...
Великий воин средней земли,
Увидев гибель врага, Воскликнул:
— Уруй! Уруй! Слава и торжество!
Кому слава? Прежде всего, наверное, небесной удаганке. А она, безо всякой претензии на славу фактической победительницы, тут же превратилась
В стерха, белого журавля,
С красными ножками,
С клювом граненым,
С темными дужками на глазах.
Звонким голосом прокричав,
Шумно птица-стерх поднялась,
В высоту стрелой понеслась
И растаяла облачком снеговым
В блистающей синеве.
Судя по собственным словам Айыы Умсур, колдовская сила ее были огромной, ей ничего не стоило исполнить то самое чудо с оживлением мертвого, о котором мы говорили в предыдущих главах.
На колени словом одним
Поднимала, бывало, я
Мертвецов, пролежавших
По девять лет,
Чьи в могиле сверху тела
На три пальца плесенью обросли,
Чьи на шесть пальцев снизу тела
Промокли, гнилью пошли...
На ноги поднимала я
Пролежавших семь лет под землей.
На призыв мой убитые богатыри,
По три года лежавшие в земле,
С кликом поднимались на бой...
И в следующем эпизоде Айыы Умсур демонстрирует эти возможности, сначала оживляя, а потом поднимая на волшебном золотом волосе из преисподней сраженного богатыря Юрюнг Уолана.
Дымом пусть отлетит от тебя
Дыханье подземных бездн,
Пусть отхлынет, отринется от тебя
Наважденье адьарайских чар.
Плесень белая, выросшая на тебе,
Пусть осыплется без следа!
Плесень желтая, выросшая под тобой,
Пусть отвалится от тебя!
Доом-эрэ-доом!
Громче, песня моя, звучи,
Звонче, бубен, греми!
Так, все звучней и звучней
Колотушкой прозрачной своей
В бубен тугой
"Дор-дор" стуча,
"Дом-дом" крича,
Все быстрей и быстрей кружась,
Бубенцами бряцая,
Кистями мелькая,
Изгибаясь станом своим,
Из волоса золотого она
Сверкающий длинный аркан свила;
Золотую
Звонко звенящую нить
В провал опускать начала...
Звонкая нить золотая,
Ярко сверкая, мелькая,
Молнией ниспадая,
Пала на глубокое дно,
Прямо на широкую грудь
Всадника-удальца,
Юрюнг Уолана-богатыря.
Ожило сердце застывшее в нем...
К услышанному надо добавить и то, что многие мифические богатыри разных эпосов, обладающие особыми волшебными силами и свойствами, получали их, как правило, с помощью великих шаманок. В качестве яркого тому примера Е.С.Сидоров называет сюжет олонхо "Непобедимый Мюль-джю-Силач", записанное от сказителя Д.М.Говорова.
Этот богатырь родился калекой и, подобно Илье Муромцу, тридцать лет лежал без движения. Но когда возникла смертельная угроза его родине, поднялся и стал чудо-богатырем. Однако обрел он свою неземную силу не просто так, а через посвящение. Сначала "девяти великих небес священный кузнец" положил Мюльджю "на пылающую наковальню, горячим пламенем горна богатырское тело закалял, молотом величиной с медведя-самца крепкие кости отбивал — трижды он смерть познал". А потом за дело принялась шаманка — "дочь безжалостно бедовых небес, имеющая девяносто обличий, прошедшая семьдесят смертных наук". Она трижды бросила богатыря "в огненное море семикратного жара", где он снова трижды испытал смерть и где до него бесследно сгорели девяносто девять витязей. После такого испытания шаманка изрекла:
Науке превращений
Я тебя научила,
Хитростей мудреных
Мастером сделала:
Быстрейшим из пернатых
Сможешь парить,
Мощнейшим из четвероногих
Будешь рыскать,
Дьяволом восьминогим,
Когда нужно, явишься...
"Подобные испытания прошли и соперники Мюльджю, — пишет Е.С.Сидоров, — тунгусский богатырь Арджамаан-Джарджамаан, три души которого хранится в разных местах: душа-земля в преисподней гнездится, душу-мать бог рока оставил у себя, душу-воздух хозяин с собой носит... и главный противник — богатырь нижнего мира страшный Бюгюстян Хара, что также при помощи шаманов родился железным мальчиком внутри четырехугольной глыбы камня".
Самое примечательное в этом эпосе то, что души богатырей после их появления на свет какое-то время "вскармливались" в гнездах на особом волшебном дереве, "растущем на мрачном кургане у восточной окраины огненного моря", то есть они прошли тот же путь, что обычно проходят шаманские души... И уж поскольку мы невольно возвратились к процессу воспитания шаманов, логично будет завершить главу пересказом легенды на эту тему, записанной А.С.Порядиным в 1945 году в селе Тулагино. Тем более что она заканчивается весьма символическим финалом и включает некоторые интересные детали.
Жил когда-то на свете большой шаман Тулуурдаах (Терпеливый), но прежде чем стать великим ойуном, он (а точнее — известная часть его души-кут) воспитывался в нижнем мире у Старухи, которая была "матерью всех знаменитых шаманов земли". В подземную "семью", кроме шаманской кут и Старухи, входили ее молодая дочь и огромный бык-пороз. Из шерсти этого быка и было сооружено нечто вроде гнезда в железной колыбели, где нянчился будущий ойун. Он был еще "маленьким", но уже все слышал и понимал. Однажды Старуха как-то заметила дочке, что, мол, давненько уже не пробовала ничего "сладкого" и не пора ли наведаться в средний мир и принести оттуда позабытое лакомство. Дочка тут же согласилась, поскольку и сама тоже была не прочь отведать "вкусного". Возвратилась она довольно быстро и явно в хорошем настроении, поскольку, по ее словам, "попала в знатную человеческую семью", где "имели дочь, необыкновенную женщину". Посланница тут же напугала ее и "поймала одной рукой" отлетевшую от страха душу-кут женщины. С ней она и вернулась восвояси, не тронув добычу по пути и предоставив матери право первой ее попробовать. Старуха похвалила дочку и стала на глазах шамана-младенца лизать "что-то круглое, похожее на дивный, совершенно прозрачный кусок хрусталя". Причем те места, которых касался язык старухи, тут же чернели. Затем наступил черед дочки получить свое удовольствие. Передавая добычу друг другу, они благодарили судьбу за то, что теперь смогут довольно долго лакомится сладким. Но не тут-то было... "Вдруг затряслись восемь столбов их балагана, чуть не рассыпался в разные стороны их потолок, зашатались стены их жилища. Затем послышались три рыка великого шамана".
