У. Г. Кришнамурти - Ошибка просветления
Механизм узнавания и называния остается на заднем плане, кроме тех случаев, когда в нем возникает необходимость. Это отсутствие движения мысли, которая узнает и называет вещи, есть состояние самадхи, сахаджа (естественная) самадхи. Ты представляешь себе, что самадхи это нечто, во что он входит и откуда выходит. Вовсе нет; он всегда там. Закрыты или открыты у такого человека глаза, он не знает, на что смотрит.
Человек, который вошел в такое состояние самадхи, подобен сумасшедшему и ребенку, вместе взятым. Безумцы функционируют точно так же – мысли разорваны, разобраны, и так же разрозненны и действия, и чувства. Но их мысли сопровождаются галлюцинациями, мысленными образами, видениями того, чего нет, – это единственная разница. Это состояние – всегда состояние удивления; он не знает, на что он смотрит, не знает, что он нюхает, и вместе с тем его чувства работают на своей пиковой мощности, они чрезвычайно чувствительны, все воспринимают.
В: Почему я не в том состоянии, которое вы описываете?
У. Г.: Потому что у тебя есть постоянная потребность испытать все, на что ты смотришь, все, что ты чувствуешь внутри. Постоянно, потому что если ты не делаешь этого, ты прекращаешься – «ты», каким ты себя знаешь, «ты», каким ты себя ощущаешь, заканчивается – а ты не хочешь, чтобы оно заканчивалось; ты хочешь непрерывности. И все духовные поиски идут в сторону усиления этой непрерывности. Это деятельность, направленная на свое «я». Как ты можешь посредством такой деятельности освободиться от действий своего «я»? (Я использую слово «я» в кавычках.) Так что все твои опыты, все твои медитации, вся твоя садхана, все, что ты делаешь, усиливает твое «я», добавляет движущей силы, накапливает движущую силу и таким образом уводит тебя в противоположном направлении. Что бы ты ни делал, чтобы освободиться от своего «я», все это тоже будет эгоцентричной деятельностью. Ты не можешь разделить эти вещи надвое; процесс, который ты усваиваешь для достижения того, что ты называешь «быть», это тоже процесс становления. Так что нет такой вещи, как быть и становиться. Ты всегда в процессе становления, как бы ты его ни называл. Если ты хочешь быть собой, а не кемто другим, это тоже процесс становления. С этим ничего нельзя сделать. Все, что ты делаешь, чтобы привести себя в состояние «бытия», есть процесс становления – вот и все, что я хочу сказать.
В: Он никогда не может привести к процессу «бытия»?
У. Г.: Нет, что бы ты ни делал, любое движение в любом направлении на любом уровне – это деятельность, направленная на свое «я». Это очень умная штука – она выживала веками – она знает все в мире трюки.
В: Как могла эта иллюзия сущности, называемой своим «я», оставаться с нами тысячелетиями, несмотря на всех тех людей, которые получили реализацию, что бы это ни было?
У. Г.: Как? (смеется) Оно тут. Оно тут. Каждый раз, когда ты чтото делаешь, будь это хороший или плохой поступок, ты усиливаешь это. Видишь ли, все мы функционируем в «мыслесфере», если можно так выразиться. То, что ты выбираешь из этой «мыслесферы», есть твое окружение, твоя культура, это как антенна. Эта «антенна» – продукт культуры. Ты улавливаешь мысли, которые полезны для твоей защиты мысли. Мысль – это защитный механизм. Что же такое он защищает? Он защищает себя. Он сделает все что угодно, лишь бы защитить себя от поломки. Даже если ты внедряешь так называемые духовные устремления, они лишь усиливают его – они вовсе не направлены против этого – так что ты на ложном пути. Нет ни утвердительного, ни отрицательного подхода. Так называемый отрицательный подход – это тот же утвердительный подход. Любой подход, все подходы, называете ли вы их отрицательными или утвердительными, или еще какимито – все это подходы. Так вот, подхода нет: ты ничего не можешь сделать.
Вы выбрали отрицательный подход, потому что ваши утвердительные подходы оказались тщетными. Вы чувствуете, что между ними есть разница. Но даже то, что вы называете «отрицательным подходом», является утвердительным подходом – вы превращаете его в утвердительный подход – потому что цель, которую вы хотите достигнуть, это положительная цель, вы хотите добиться чегото, вы хотите чегото достичь, получить бог знает что, «состояние незнания», посредством отрицательного подхода.
Отрицательный подход должен отрицать сам себя. Это не отрицательный подход с положительной целью, с идеей прийти к какомуто заключению. Я всегда опровергаю то, что говорю. Я делаю утверждение, но это утверждение не выражает всего, что говорится, и я опровергаю его. Вы говорите, что я противоречу сам себе. Я совсем не противоречив. Я отрицаю первое утверждение, второе утверждение и все остальные утверждения – вот почему иногда это звучит весьма противоречиво. Я постоянно отрицаю, не для того, чтобы прийти к чемуто; просто отрицаю. В моих разговорах нет никакой цели. Я всего лишь указываю на ту ситуацию, что вы не можете понять то, о чем я говорю. Для вас невозможно слушать меня, не интерпретируя. Я постоянно пытаюсь разделаться с точкой отсчета. Когда точка отсчета отсутствует, нет никакой нужды понимать меня, вы понимаете? – я постоянно это говорю. Этот старина говорит о «искусстве слушать», «настоящем слушании», и вы думаете, что есть какойто способ слушать, искусство слушать. Нет ничего такого. Вы даже не будете знать, о чем я говорю.
Ты не в том положении, чтобы принимать или отрицать то, что я говорю. Ты принимаешь утверждение, потому что оно соответствует твоей точке отсчета, твоим предположениям типа «самореализации», «Богореализации» и т. д. Точка отсчета – это ты. Если исчезнет точка отсчета, вместе с нею исчезнешь и ты – это конец тебя.
Твое слушание как таковое – уже интерпретация. Ты никогда никого не слушаешь: ты не можешь никого слушать, не интерпретируя. Интерпретация – это часть твоего окружения, понимаешь, так что ты не можешь ничего слушать, не интерпретируя того, что ты слушаешь.
Есть ли какоето другое слушание? Есть слушание, независимое от слов, но не на сознательном уровне. (Это не значит, что ты бессознателен – я должен очень ясно дать понять это.) Это чистая и простая физическая реакция на звук: звук приводит в движение барабанную перепонку, так что это всего лишь вибрация – ты на самом деле не знаешь, о чем он говорит. Это физиологическое явление, поэтому я излагаю его только физиологическими терминами.
Не психологическими, не религиозными, не духовными понятиями, потому что для меня очень важно выразить это состояние чистыми и простыми физическими и физиологическими терминами.
Если ты проиграешь запись этого разговора, он будет для меня совершенно бессмысленным. Вчера я слушал запись моей речи в Бангалоре – «Что такое говорит этот тип? Это же бессмысленная болтовня. Я бы не стал слушать этого парня». Эта пленка мертва. Это могут быть слова, но они не несут никакого смысла для меня. Забудь это! Сожги это! Выбрось прочь! Это всего лишь машина, реагирующая на раздражители твоих вопросов. Вы создали проблему из «ответов»; я тут ни при чем. Я не давал обязательства быть последовательным, у меня нет никакой точки зрения, чтобы выражать ее, никаких тезисов, чтобы излагать их; я всего лишь реагирую на твой раздражитель.
Когда ты задаешь вопрос, он немедленно улавливается. Я даже не расшифровываю его; еще даже до того, как ты задал вопрос, ответ уже здесь. Ты можешь это делать; в этом нет ничего необычного. Если ты не озабочен чемнибудь своим, это очень легко. Это не чтение мыслей; это всего лишь эхокамера: что происходит там, происходит и здесь. Ты не можешь этого делать; ты хочешь расшифровывать каждую мысль, все переводить.
Ты не можешь испытать то, что я говорю, кроме как посредством мысли. Другими словами, пока присутствует движение мысли, для тебя невозможно понять то, о чем я говорю. Когда его нет, то для тебя нет и необходимости понимать. В этом смысле, понимать нечего.
Жизнь – это одно целостное движение, а не два разных движения. Она движется, это непрерывный поток, но ты не можешь посмотреть на этот поток и сказать: «Это поток». Тогда почему я говорю, что это поток? Я прибегаю к таким словам, только чтобы дать тебе некоторое представление об этом. Но если ты переводишь эти слова в понятия твоих концепций и абстракций, ты уже заблудился. В самом деле, ты не знаешь, что говорится, ты вообще не понимаешь – и если ты осознаешь это, что происходит? Тогда больше нет движения мысли. (Желание понять означает, что есть движение мысли.) Ты на самом деле ничего не знаешь о том, что говорит этот старина. Что тогда происходит внутри тебя: ты лишь повторяешь эти фразы, фраза за фразой, слово за словом, не переводя их, не интерпретируя их в понятия твоих представлений, – его говорение является всего лишь шумом; ты эхокамера – вот и все, что происходит. Тебя в этом нет. (Когда есть «ты», ты переводишь.) Это всего лишь чистое и простое функционирование организма. Поскольку есть жизнь, есть ответная реакция. Реакция и стимул – это не два разных движения: реакцию нельзя отделить от стимула. (Как только ты отделяешь реакцию от стимула, появляется разделение, это действует разделительное сознание.) Итак, это одно действие.
