Кристофер Бейч - Круги жизней. Реинкарнация и паутина жизней
Эзотерические традиции призывают рассматривать и сознание как нечто находящееся внутри сложного переплетения сознаний, которые все вместе составляют сознание Бога. Онтологически так и есть, мы — божественны. Наша суть — это Его суть. Однако в действительности мы относимся к Божественной Общности через множество посредников, которые, как и мы, лишь различные проявления Целого.
Индивидуальность и сверхдушаВ начале этой главы мы задавались вопросом: продолжаем ли мы функционировать как целостные центры опыта после начала следующей инкарнации? С имеющейся у нас теперь концепцией Сверхдуши мы можем спросить по-другому: “Сохраняет ли Сверхдуша мою индивидуальность, когда мой опыт объединяется с более обширным сознанием?” Или в этом ассимиляционном процессе наша жизнь просто “разрезается” на куски и части информации? Обладает ли она иной ценностью, помимо того что является инструментом сбора этой информации? Все-таки чрезвычайно трудно примириться с тем, что наша индивидуальность подчинена, пусть даже чему-то более глобальному и разумному. Мы с удовольствием сдаем старый автомобиль в обмен на новый, но сдавать прежние индивидуальности — это совершенно другое дело.
Трудно концептуализировать механизм, который задействован в данном процессе. Размышляя об этих вещах, я неоднократно обнаруживал, что пойман в ловушку языка и вынужден выпутываться из коннотаций слов, совершенно не подходящих к тому, что я пытался понять. Казалось, заданный вопрос требовал ответа “да-нет”. Да, очевидно, наша индивидуальность сохраняется целостной. Правда, мы вряд ли будем заинтересованы в том, чтобы оставаться в ней. А если мы уже не отождествляем себя с недействующей (застывшей) индивидуальностью, может быть, вообще не стоит больше называть ее так. Часть проблемы состоит в том, что наш язык не предназначен для описания работы Сверхдуши, ибо она объединяет то, что мы привыкли разделять.
Обсуждая вопрос нашей индивидуальности, я хотел бы обратиться к клиническим свидетельствам, взятым из историй болезни психотерапий прошлой жизни. Взгляд на прошлое может показать нам будущее. Так как мы сами однажды станем другой формой жизни, то полученные из этих историй сведения о прошлых жизнях помогут нам разобраться и в своей судьбе.
Несомненно, к этим свидетельствам нужно подходить с осторожностью. Существуют методологические сложности, касающиеся сбора данных с такого глубокого уровня психики. Они возникают потому, что в современной психотерапии множество способов установления связи с предыдущими жизнями. От того, какой мы изберем, будет зависеть, как мы пройдем через эти переживания, а значит, как мы их поймем. Прежде чем обсуждать эти свидетельства, следует совершить краткий экскурс в методологию.
Чтобы исследовать ту область психики, где хранятся воспоминания о предыдущих жизнях (а мы увидим, что даже называть вещи таким образом — значит предрешить результат), мы должны использовать наше настоящее эгосознание. Делая это, мы обнаруживаем, что глубокая психика проявляет себя по-разному в зависимости от того, на чем сосредоточено эгосознание при подходе к ней.
Если вы приближаетесь, задавая узкие вопросы, вполне вероятно, что и ответы будут такими же. Если же вы сформулируете свою проблему более широко, возможно, получите более подробный анализ. Психика может выявить те стороны, которые вы проглядели, или показать способы перестройки вашего взгляда на проблему. Если вы пришли как целостная личность, как полная жизнь, не сосредоточенная на частном вопросе, вы тоже можете встретиться с полными жизнями, которые будут направлять вашу жизнь. Тот или иной подход вызывает разные опыты, выкристаллизовывающиеся вокруг нас. Исследуемое сознание похоже на семя, прорастающее из психики только тем ростком, который заключен в зерне. Это не означает, что мы воспринимаем проекцию, созданную нашим богатым воображением, просто мы сами определяем границы общения, даже не осознавая этого. Насколько мудрым окажется мудрец, живущий на вершине горы, зависит от того, какие вопросы мы ему зададим[109].
Методологическая проблема, с которой мы столкнулись, является сущим наказанием для ученых-исследователей во многих областях. Мы не можем изучать субъект с совершенно нейтральной платформы, следовательно, неизбежно нарушаем чистоту эксперимента. С самого начала данные искажаются уже тем, что мы к ним приближаемся. Это особенно касается исследования глубоких зон психики как выхода на интерактивную арену. Состояние сознания, с которым мы внедряемся, взаимодействует с сознанием, которое мы исследуем. Других способов сбора данных нет.
Если мы используем гипноз, наши жизни приближаются к нам по-разному в зависимости от того, какой подход мы применяем. Если мы внедряемся с целью найти только факты, касающиеся прошлого, мы, скорее всего, найдем их: кто мы были, когда и где жили и т. д. Если же мы собираемся отыскать переживания наших предыдущих жизней, то именно их мы и получим, снова в точности пережив то, что переживали тогда. Это повторное переживание ощущается так, словно ты со стороны смотришь пьесу и одновременно являешься одним из актеров на сцене. Как зрители, мы можем выйти из зала в любой момент, за нами право выбора: досмотреть спектакль до конца или уйти, но изменить сценарий мы не вольны. Такая стратегия побуждает думать об этих пьесах как о записи памяти однажды жившего существа. Оба эти подхода склоняют нас к мысли, что предыдущие жизни существуют сегодня только как статичные воспоминания, хранимые где-то в “нашем мозгу”.
Но настоящие ли это предыдущие жизни или просто продукт нашего подхода к ним? А если мы подойдем к глубокой психике без определенной “повестки” (насколько это возможно) и будем воспринимать все, что бы ни проявилось, позволим ей развернуться на гипнотической арене в соответствии с ее собственным выбором, как будут в таком случае переживаться наши предыдущие жизни?
Такой подход с более “открытым концом” в литературе по гипнотерапии прошлых жизней достаточно редок. В большинстве случаев гипноз применяется для того, чтобы найти решение специфических проблем. Людей приводит к психотерапии боль, а не интеллектуальная пытливость, они жаждут избавления, а не исследования. К тому же финансовые соображения и плотный график работы терапевта побуждают применять более целевой подход к психике. Хотя при таких обстоятельствах он вполне оправдан, тем не менее он будет ограничивать выходящий на поверхность психический материал и его проявления. Если мы не просто хотим понять, какими были наши предыдущие жизни, но и какие они сейчас, какова природа их настоящего существования, мы должны предпринять более факультативный подход.
В течение многих лет доктор Дэвид Клайнесс, профессор консультативного отдела Государственного университета в Янгстауне, разрабатывал терапевтический метод исследования психики, предполагающий подход с “открытым концом” в гипнотическом состоянии. Эти исследования, а также многолетнее личное участие в изучении таких состояний оказали глубочайшее воздействие на мое понимание психологии возрождения. Доктор Клайнесс регулярно докладывал на конференциях о ходе своих исследований, которые проводил в течение пятнадцати лет, но свой многотомный труд начал публиковать совсем недавно. Здесь я ограничусь малой частью наблюдений, взятых из его работ, которые имеют самое непосредственное отношение к вопросам, заданным в этой главе. Я включил этот материал с разрешения доктора Клайнесса.
Когда к психике применяется подход “открытого конца”, предыдущие жизни имеют тенденцию проявляться не как статичные воспоминания, но как живые реальности. Они вступают с нами в диалог, уча нас и одновременно учась. Иногда они все еще обременены неискупленной виной, гневом, болью и т. п. По мере исследования мы приходим к осознанию, что проблемы, оставшиеся неразрешенными в течение предыдущей жизни, возвращаются, чтобы создать основу наших трудностей в настоящем. Конфликты прежних жизней оказываются нашими, способ разрешения проблем в прошлом определяет наш стиль поведения сейчас и т. д. Если, входя в контакт с этими живыми реальностями, мы воскрешаем различные травмы, это нередко одинаково переживается как предшествующей нам сущностью, так и нашим настоящим Я. При таком контакте в едином процессе встречаются два живых присутствия. Наше повторное переживание этих событий, видимо, имеет эффект освобождения их, как, впрочем, и нас, от влияния травмирующих воспоминаний. Кроме того, оказывается, они не могут избавиться от них сами, для этого требуется наша помощь.
Они словно чувствуют себя обязанными помочь разрешить то, что является нашей обшей проблемой, может быть, потому, что именно они являются ее источником. Сделав это, они наконец-то обретают успокоение, которое так долго не могли обрести. Иногда они казались пассивными, не выказывали никакого желания вступать в контакт и принимать участие в процессе. Недостатки, которые в свое время мешали им разрешить проблему на Земле, могут привести к тому, что они будут сопротивляться нашим попыткам разрешить этот вопрос сейчас. Чтобы произошло исцеление, они часто должны узнать очень горькую правду о себе. Боль, которой они избегали при жизни, сейчас настолько реальна, что ее трудно переносить. Но мы всегда можем открыть им глаза на то бремя, которое они взвалили на свои плечи, и освободить их от него. Они не будут долго сопротивляться нашим усилиям исцелить их и свою жизнь, так как эти усилия поддерживаются самой природой.
