Дмитрий Соколов-Митрич - АнтиГрабовой. Кто «воскрешает» наших мертвых?
Новость о том, что 15 женщин из комитета «Матери Беслана» во главе с его председателем Сусанной Дудиевои отправились в Москву к сектанту Григорию Грабовому, который обещает воскрешение погибших детей, вызвала в Беслане настоящий шок. Те члены комитета, которые отказались от поездки в столицу, считают, что власти обязаны оградить родственников погибших от последователей этой секты.
В Москву к Грабовому «Матери Беслана» вылетали небольшими группами, чтобы не привлекать внимание общественности. Но Беслан — город маленький, все друг друга знают, поэтому ровно через сутки о путешествии в Москву к московскому воскресителю уже было известно всем.
— Я узнала об этом на кладбище, — рассказала Людмила Дзагоева, бывшая заложница, потерявшая в школе дочь. — До сих пор не могу понять, как они могли поддаться на такую очевидную аферу.
В комитете «Матери Беслана», как только речь зашла о Грабовом, поначалу все сделали вид, что ничего не знают об этом человеке. Было такое ощущение, что на эту тему они будут говорить только между собой. Но скрывать правду осетинские женщины долго не могут. Через десять минут они нарушили молчание.
— Если я прокомментирую их поездку, то получится, что я выдам их тайну, — говорит Элла Кесаева, член комитета «Матери Беслана». — Что я могу сказать? Началось все с того, что книга Грабового случайно попала Анете Гадиевой. Она прочитала ее, отдала прочитать другим женщинам в Беслане. Многие в это поверили. Несколько человек несколько месяцев назад даже поехали к Грабовому в Москву. Затем он стал присылать ей свою литературу, кассеты. Она раздавала их другим. Многие стали вместе просматривать эти кассеты. Потом к бесланским матерям стали приезжать представители Грабового из Владикавказа.
Встречи проходили на квартирах у пострадавших, но они тщательно конспирировались.
— При этом эти люди говорили, что ничего незаконного в их действиях нет. Но если это все законно, зачем тогда прятаться? — возмущается Розита Цкаева, еще один комитета «Матери Беслана». — Почему они все это организовывают тайком? Честные дела тайком не делают. Сначала Грабовой говорил, что они своих детей увидят в апреле, мае, теперь он им говорит, что в октябре.
Перед годовщиной трагедии в городе на стенах домов, столбах и заборах появились странные наклейки. На вид обычные штрихкоды, подобные тем, что клеят на товары магазине. На оборотной стороне — железный кружок розовая стрелка, направленная в угол наклейки. Сначала горожане не придали этому значения, но потом кто-то увидел такие же наклейки в квартирах тех женщин, которые читают книги Грабового.
По городу пошел слух, что наклейки имеют какое-то мистическое значение. Ясность наступила в прошлую пятницу. В Москве на съезде «воскресителей» сами матери признались, что получили эти наклейки от Грабового и обклеили этими бумажками весь город, чтобы в дни траурных событий в Беслане не повторился теракт. Последователи Грабового называют эти наклейки «датчиками дистанционного управления» и свято верят: если ими обнести по периметру какую-либо территорию, то на ней вступает в силу закон о запрете смерти. Корреспонденту «Известий» удалось найти четыре такие наклейки на улице Ленина, на новом здании школы, и в Школьном переулке, где живут большинство из тех, чьи дети погибли при теракте.
— То, что сердцами этих женщин завладел сектант, для нас было полной неожиданностью, — говорит председатель общественной комиссии по теракту в Беслане Маирбек Туаев. — Конечно, верить в эти сказки глупо, но едва ли найдется человек, который взял бы на себя смелость осуждать матерей, которые потеряли своих детей. Они это сделали от отчаяния.
— Какая мать не хочет вернуться в то прошлое, когда были живы ее дети, — с дрожью в голосе говорит Марина Пак, потерявшая в школе свою единственную дочь. — Для некоторых просто немыслимо смириться с тем, что это не возможно. Поверьте, можно внушить себе самые абсурдные суждения, лишь бы оставить главное — надежду. Женщины сейчас находятся в еще худшем состоянии, чем год назад. Многие из нас только сейчас стали осознавать, что детей уже не вернешь, и ты осталась одна со своей бедой. Желание вернуть прежнюю счастливую жизнь толкает людей на отчаянные поступки, но одно дело — идти на эти по ступки, а другое дело — использовать чужое горе в своих целях. Использовать нас в таком состоянии так, как это сделал Грабовой, — это жестоко, бесчеловечно. Этому нет названия в русском языке. И в осетинском тоже.
Еще более агрессивно по отношению к сектантам настроены бесланские мужчины. Нашествие на город последователей Грабового они сравнивают с прошлогодним набегом сайентологов. Тогда их выкинули из города в прямом смысле этого слова. То же самое они готовы сделать и с учениками Грабового, если те опять сунутся в Беслан.
— Это для вас, москвичей, нужны сайентологи и им подобные, потому что вам там в мегаполисе не с кем поговорить. Вы придете, отвалите деньги этим сектантам, и они вас выслушают, — говорит Мурат Кацанов, его жена Залина Кацанова тоже поехала в Москву. Уже после съезда Залина позвонила мужу и сказала, что она и еще две женщины Грабовому не поверили, но переубедить остальных им не удается. — А здесь все эти люди не нужны, — продолжает Мурат. — Знаете, на Кавказе есть сказка про то, как барашка съели, а потом дотронулись до него волшебной палочкой — и он снова ожил. Дети верят. Но мы уже давно не дети. Даже дети после прошлогодней трагедии не верят в сказки.
В понедельник моя коллега, корреспондент «Известий» Мадина Шавлохова, дозвонилась в Москву Сусанне Дудиевой. Мадина сама осетинка, и ей удалось найти с Сусанной общий язык.
— Как с человеком я с тобой могу поговорить, — ответила Сусанна, — но как с журналистом — не могу. Сейчас мы едем куда-то, нас куда-то везут. Куда не знаем, но это неважно…
Сусанна говорила очень радостным голосом.
— Сусанна, для чего тебе это поездка? Зачем ты это сделала?— в этот момент Мадина была больше человеком, чем журналистом.
— О нашей поездке к Грабовому и о его деятельности я ничего говорить не буду. Я не скрывала свою поездку Грабовому. Я приехала к нему и с душой приняла его учение. Если бы наши женщины не стали об этом много говорить, ничего бы не было.
— Сусанна, человек, которому вы поверили, имеет репутацию шарлатана и мошенника.
— Я считала своим материнским долгом поехать к нему и узнать об этом учении больше. После встречи с ним я поняла, что если этот путь встал передо мной после убийства моего ребенка, то я должна его пройти. Если завтра передо мной встанет новая дорога, допустим, надо будет полететь на Луну, я не космонавт, но я полечу ради своего ребенка. Все, что нужно ради моего ребенка, я пройду до конца.
— Но с недавних пор ты же стала публичным человеком, и каждый твой шаг на виду у всех.
— Я вправе поступать так, как считаю нужным, это моя вера. Я, председатель комитета, туда поехала как частное лицо, как женщина, у которой убили ребенка. Я считаю, что то горе, которое произошло с нами, — это та последняя капля, после которой мир должен измениться. Измениться к лучшему. Я думаю, что настало то самое время, когда то, что написано в Библии, должно осуществиться.
Бог должен показать, что он есть. И он покажет, что он есть.
— Для этого необходимо было ехать к Грабовому?
— Так это учение Грабового. Это первоисточник.
— Первоисточник — это Библия, а не учение Грабового.
— Мы поехали к нему для того, чтобы там прозвучало воскрешение. Конечно, воскрешение есть и в Библии, но здесь оно реально.
— Сусанна, ты действительно веришь в то, что он воскресит погибших?
— Верю. Ты меня не поймешь. У тебя не убили ребенка, тебе некого воскрешать, некого.
— А если твои надежды рухнут? Что тогда?
— Мои надежды рухнули год назад. Когда я надеялась на государство, на всех тех людей, которые должны были отвечать за жизни наших детей. Сейчас я ни на кого не надеюсь, только на себя. И безопасность свою я связываю только с собой. Страшнее, чем то, что со мной произошло, уже не произойдет. У меня сейчас нет моего ребенка. А Бог даст, будет воскрешение.
Прошло еще несколько дней. Матери Беслана, вступившие в секту, начали потихоньку возвращаться в Северную Осетию. Но со своими вчерашними соратницами по комитету они предпочитали не встречаться.
— Такое ощущение, что их подменили, — говорит член комитета «Матери Беслана» Марина Пак. — Видимо, Грабовой умеет так обработать человека, что он становится сам не свой.
— Раньше у нас была одна головная боль — найти виновников трагедии и наказать их, — продолжает Рита Туаева. — Теперь нам приходится бороться еще и с этой сектой. 9 женщин из 11, поехавших к Грабовому, вернулись в Беслан через неделю после съезда партии ДРУГГ. Две — Сусанна Дудиева и Рита Сидакова — задержались еще на несколько дней. Вернувшиеся сидят по квартирам и на собрания комитета не приходят.
