Корин Сомбрен - Дневник ученицы шаман
Конечно, умирать не время. Я еще должна была встретить тебя. «Довольствуйся своей природной бескрылостью», - сказал мне внутренний голос. Это жестоко. С тех пор я больше не летала. Только во сне.
Шум. Звуки леса подавляют меня. Они сливаются с барабанной дробью сердца. Заставляют молчать. Они живые. Я иду. Теряя живительную влагу. И слушаю... Ну вот и добрались. Полчаса мы шли по джунглям. Я вся растаяла. Тропинка привела в тропический сад с огромной хижиной посреди. Стройка еще идет. Передо мной предстает Сачамама. Взрыв эмоций. Красота! Серый дым, расцвеченный пестрыми бликами джунглей, что-то рисует в вышине. Дым идет из одной из хижин. Вдыхаю. Пахнет костром. Всего здесь пять хижин. Они, как деревья, разбросаны по саду. Внушают чувство защищенности. Деревянный каркас, крыша из листьев, дощатый пол примерно в метре от земли. На сваях. Стен нет, лишь своеобразные изгороди да москитные сетки.
Хижина на входе в Сачамаму самая большая. Около пятисот квадратных метров. Жоэль говорит, что Франциско намерен устроить здесь школу для ребят из Икитоса. Школу лекарственных растений джунглей и шаманских традиций. Возвращение к истокам. Спасение. Здесь, как и повсюду теперь, дети больше связаны с виртуальным миром, чем с духовным.
Вхожу в одну из хижин. Около пятидесяти квадратных метров. Внутри два длинных деревянных стола, две сидящие женщины, которые смотрят на меня, и полки слева от входа. На полках - куча бутылочек, наполненных экстрактами загадочных растений. На каждую бутылочку наклеена белая этикетка с названием снадобья, написанным черным фломастером. Здорово. Будто в колдовской аптеке.
Приходит Франциско. Суперрада его видеть. Будь я собакой, завиляла бы хвостом. Но нужно сохранять достоинство. Он ни капельки не изменился. Все тот же мягкий, успокаивающий взгляд. Мне хорошо с ним. Предлагает стать ученицей шамана. Это единственный способ найти мои звуки и понять их мир... «Дааааааа», - отвечаю я. Soexcitiiiiing!(4)
4) Это так захватывающе! (англ.)
Франциско представляет меня двум дамам. Беттина и Джоан. Джоан американка, актриса и продюсер на телевидении, на вид шестьдесят с лишним, очень худая, морщин немного, в основном на шее, впалые загорелые щеки без макияжа, крашеная шатенка с коротко стриженными волосами.
Знакомство по-американски: вот-мы-уже-и-друзья. Она здесь из-за проблем с шейными позвонками. Уже десять лет не может повернуть голову. Испробовала все. А потом один из ее знакомых, этноботаник, специалист по растениям Амазонии и аяхуаске в частности, посоветовал приехать сюда.
Беттина - немка, психиатр, специализируется на психосоматических заболеваниях. Она приехала исследовать влияние аяхуаски на психику. Значит, я здесь единственная, кто хочет найти свой звук... У Беттины на губах красная помада, волосы темные. Худощавая, чуть за пятьдесят. Морщинки в уголках глаз. Как лучики. Контакт сдержанный. Будто изучает меня. Сверлит взглядом. Стоит только отвернуться. Я уверена.
Франциско говорит, что покажет мою хижину. Отлично. Репортеру нужен отдых. Правда, в его взгляде я замечаю лукавство...
Снова вскидываю на плечи рюкзак. Сторона, прилегающая к моей спине, мокрая насквозь. Ну вот. Теперь мне холодно. Ладно, не страшно. Из белого пластикового бака с краником Франциско наливает воды в бутылку, тоже пластиковую. Питьевая вода. Сюда мне придется за ней ходить. Протягивает бутылку. Это мне.
Идем по тропинке, ведущей в джунгли. Надо же! Пение какой-то одной птицы резко отличается от всех остальных.
- Что это за птица поет? Сначала низкий такой звук, а потом высокий - уууууую, уууууую?
- Это не птица, это большая лягушка.
- Да? Я думала, птица... Бедная дурочка. Иди и молчи! Конца пути пока не видать. «Франциско, еще далеко???» Легкая тревога в голосе. А он даже не отвечает. Улыбаясь, показывает, куда идти. Уклон семьдесят градусов. Минимум. Скользко. Приноравливаюсь, «регулирую тормоза». Рюкзак толкает меня вниз! Бесит. Наверное, было много дождей. Пахнет землей. Внизу наконец можно расслабить ноги. Релаксация. Ну и отвратительно же здесь, внизу! Маленькая речка змеей вьется между деревьев. Вокруг зеленый мшистый хаос. По трем доскам переходим через поток. Света совсем мало. Смотри-ка, хижина! Такая крошечная. И одинокая. Единственная в этой лощине. Я ее даже не сразу заметила. Просто крыша из листьев и деревянный пол.
- Ты видел эту хижину, Франциско? У нее даже стен нет! А крыша-то из чего?
- Из листьев ирапайи.
Ах вот как? Пауза. Мог бы и поподробнее рассказать.
- Но кто же там может жить? Франциско улыбается.
- Ты, например. Это твоя хижина на время очищения.
- Грррр...
Еще он говорит, что я ДОЛЖНА жить в одиночестве для того, чтобы войти в контакт с духами растений. Грррр... Да, мне бы забыться. Все забыть. Но от пробуждения не убежишь.
Подходим к хижине. Приклеиваю на лицо улыбку но она все время сползает. Крытый листьями деревянный каркас на сваях. Три деревянные Шпеньки ведут внутрь. Ни стен, ни двери. Будто а сцену выходишь! Все джунгли смотрят на тебя. Мне придется жить на улице целый месяц, и, думаю взгляд у меня сейчас как у победительницы какого-нибудь шоу в духе «Фактора страха». Десять квадратных метров. Маленькая сцена. Но какой талант! Обстановка концептуальна: гамак, подвешенный к каркасу хижины и обернутый москитной сеткой, маленький деревянный столик, белая эмалированная кружка и куча белых свечей, трехногий деревянный табурет, стоящий в стороне от стола, деревянная метла с прутьями из каких-то веток и все. О да, это настоящее искусство. Сцена 1, акт I. Ах, простите, занавес уже поднят. Благодарю себя за любовь к коровьему взгляду, разглядевшему во мне бесконечность, которую ты оставил...
Франциско зовет на обед в половину первого. И удаляется легкой, летящей походкой. Ростом он где-то метр шестьдесят, совсем худой, лицо угловатое, очень прямой нос, тонкие усики, большие, глубоко посаженные черные глаза, густые, коротко стриженные, жесткие черные волосы.
Опускаюсь на табурет. Ну не надо плакать, моя сладкая! На тебя же все смотрят. К тому же этим насквозь промокшим джунглям совсем ни к чему лишняя влага.
Огонь. Нужно зажечь спираль от москитов. неплохая идея. Правда, от малярии я ничего не взяла. Только этого сейчас не хватало. Ставлю спираль под гамак. Вдыхаю. Она дымится. Запах мне не нравится. Попробую залезть в гамак. Приподнимаю сетку, которой он плотно обмотан. К счастью. Эта штуковина качается. Пытаюсь сесть. Мимо. Чуть шею себе не свернула. Бесит. И все же я лягу. Вторая попытка. Удалось. Ну что еще! Все-таки он неслабо раскачивается. Тьфу-ты. Опускаю руку на пол, цепляюсь пальцами. Ну вот. Остановился. Я молодец.
Я УСТАЛА, слышите? Эта мысль неотвязно меня преследует. Надо разобрать рюкзак, единственное, что связывает меня теперь с прежним миром, с миром комфорта. Выкладываю оборудование ВВС на столик вместе с тетрадями, книгами, английским словарем и фонариком. Места больше нет. Смотрю на все это ошалелым взглядом. Долго смотрю. Который из всех этих предметов станет для меня той волшебной палочкой, что приведет меня обратно домой?
Надо разобрать все остальное. Сменить рубашку. Надеваю хаки. Хочу быть незаметной. Еще не привыкла к своей новой сцене. Засовываю вещи обратно в рюкзак. Здесь некуда все это складывать. Ненавижу бардак. Рюкзак будет моим шкафом. Beшаю его на один из столбов хижины. Этот столб такой прямой. Такой надменный.
В животе все сжалось от ужаса при мысли о том, что мне предстоит провести здесь ночь, в роли жертвы на помосте, защищенном лишь москитной сеткой. Ладно. Хочу есть. Ноги ведут меня в обратный путь. Наверх. Девочка моя, смотри, куда шагаешь, здесь очень опасно! Мягко говоря. В качестве звукового сопровождения все та же лягушка. Мне нравится. Светит солнце. Очень жарко. Оооочень сыро.
Вот и хижина-столовая. Адреналин отпускает. Беттина, Джоан и Франциско уже здесь. Радушно меня встречают. Знакомят с поварихой, Кармен. У нее комплекция любительницы хорошо поесть и улыбка во все лицо. Ее она мне и демонстрирует. Отвечаю тем же. Глаза словно черные маслины в бокале шампанского. У нее черный шиньон, белая футболка и оранжевый фартук. Слишком туго завязанный. В руках - белая тарелка с чем-то дымящимся, ставит ее передо мной. Вдыхаю аромат. Наслаждаюсь. Рис-морковь-рыба из Амазонки. Моя первая еда. Набрасываюсь как сумасшедшая.
Франциско говорит, что церемония аяхуаски состоится в воскресенье вечером. Беттина и Джоан, приехавшие на прошлой неделе, уже испытали эту штуку на себе. Они с упоением рассказывают мне о пережитом кошмаре. Это как болезнь с непроходящей рвотой и поносом, приковывающим тебя к месту часов на пятнадцать, и при этом - никаких видений. Франциско тоже не находит ничего лучше, как рассказать о своем посвящении в ученики шамана.
