Глеб Александров - Сокровище чаши
- Вот пример того, молодые Бхикшу, как общение с мудрым напитывает молодой ум мудростью так же, как пребывание в Храме с благовониями напитывает одежду и волосы запахами благовоний. Будда говорил: "Глупец может быть спутником мудрого в течение всей своей жизни, и все же он останется в неведении Истины – подобно тому, как ложка не знает вкуса похлебки". Также Будда говорил: "Если человек найдет мудрого друга, ведущего праведную жизнь, постоянного по природе своей, он может жить при нем счастливый и заботливый, преодолевая все опасности. Но с глупцами не может быть дружбы. Лучше человеку быть одному, чем жить с людьми, преисполненными самости, тщеславия, упрямства и преданными спорам". На примере этого славного Бхикшу мы видим, что даже малое общение с великим мудрецом тут же приносит свои плоды. Любите этого молодого Бхикшу, он ваш собрат, ученики.
Закончив эту речь, Гуру кивком головы отправил мне поклон и, продолжая тихонько перебирать чётки, вновь обратился к лопоухому, предложив ему таким же кивком продолжать. Я сел, буря чувств бушевала в моей груди. Если один вечер общения, всего несколько слов моего Благословенного Гуру дали мне так много, что этот действительно достойный Учитель столь высоко оценил мои мысли, то что же ждёт меня в дальнейшем? На какие высоты подвигнет меня мудрость моего сат-Гуру? За что мне такое счастье – находиться рядом с таким человеком, всего несколькими словами способного пробудить мудрость и знание Небес в таком молодом и ещё невежественном ученике, как я? Только сейчас волна понимания нахлынула на меня, и я осознал, в каком привилегированном положении я оказался. Чувство глубочайшей благодарности к сат-Гуру затопило меня, как весенний паводок, смывающий мосты и плотины, и я несколько мгновений пребывал в глубокой задумчивости. Очень, очень многое прочувствовал я, но времени на это ушло совсем чуть-чуть, так что слова Мчал-мо застали меня уже в этом мире:
- Vie ikiccha. Сомнение в вечности Жизни и Добра, материализм. Эта окова, о Бхикшу, есть следствие Майи, иллюзии.
Кто видит свою малую жизнь отделённой от единого существования, тот никогда не поймёт ценность Алайи, единой и мировой Души.
Не поняв сущность Алайи, единой и мировой Души, он будет оторван от единого вселенского существования.
Будучи оторванным от единого вселенского существования, он будет подобен щепке, несомой бурным потоком в неизвестность и, в конечном счёте, - к уничтожению. Если не желает человек быть уничтоженным неумолимым законом, его усилия должны быть направлены на поиск причины существования единой жизни, справедливости и добра.
Если он будет знать от мудрых, что единая жизнь существует и Добро есть вселенский принцип, он будет искать их причину в своей душе.
Если в доверии и с усердием будет искать он, то найдёт.
Найдя источник единого существования, он поймёт ту причину, которая породила когда-то этот источник.
Поняв эту причину, он увидит необходимость существования Алайи, единой и мировой Души, единственного не иллюзорного существования. Руководимый своим Гуру, он будет изучать открытое им и так достигнет «того берега», совершенства Нирваны.
- Ты хорошо сказал. Но скажи теперь, каков главный признак того, что человек несёт на себе эти оковы и не может от них освободиться?
Секунду подумав, Мчал-мо ответил:
- Сдаётся мне, Учитель, что материализм есть дитя рассудка. А так как мы знаем, что рассудок познаёт, разделяя на части исследуемый объект, то мне понятно, что следствием материализма будет разделение в мировоззрении материалиста жизни на материальную и духовную части. Такой человек будет вершить земные дела в отрыве от духовных своих убеждений, и даже вопреки им. Утром он будет обманывать соседа, а вечером замаливать грехи и думать, что так и надо.
- Но какова участь материалистов, Бхикшу?
- Мудрость неведома им, и птицы смерти и страданий сопровождают всю их жизнь до самого окончания земного пути. Но слышал я, что после смерти их напускная вера в Небеса не поможет им войти в духовные обители: они не почувствуют их, потому что при жизни отделяли свою духовную жизнь от своей реальной, каждодневной действительности. И, когда они окажутся в небесных обителях, которые станут для них такой же объективной реальностью, какой была их прежняя жизнь, в их новой жизни также не будет дыхания единой и мировой души Алайи, как не было её и в прежней жизни. А потому срок пребывания их в небесных обителях будет кратким, безрадостным и наполненным печалью о земных делах, ибо утеряли они радость отдохновения в высших областях. Не отдохнув, они вновь придут на землю с уставшими душами и будут не только нести безрадостное существование в своей новой жизни, но и отравлять жизнь окружающим людям.
- Но что же ждёт этих материалистов далее?
- Уставшие души стремятся к отдохновению, но отсутствие мудрости не подскажет им верный выход. Они будут кончать жизнь самоубийством, и в Бардо их будут ждать ужасные страдания, гораздо более тяжкие, чем на земле. Так, пройдя несколько циклов жизни и смерти в страшной печали, огонь их сознаний от боли и страданий либо взмолится к Небесам, либо угаснет совсем. В первом случае их сознания сами откажутся от материализма, и, как голодный ищет пищи, так и они будут искать пищи Духа. Во втором же случае они обречены на умирание в Авичи, аду, из которого нет выхода в новые рождения, а их мыслящий принцип разрушится навсегда. Оковы материализма более других убивают души, Учитель, а потому Учение Благословенного, заповедующее в жизни каждого дня прибегать к соединению жизни духовной и материальной, есть спасение от опасности уничтожения, о Гуру.
Учитель пристально смотрел на него и, когда тот закончил, спросил:
- То, что ты говоришь, относится к высоким ступеням познания Абхидхармы. Это хорошо, что ты знаешь и понимаешь так. Но кто научил тебя?
- Мой старший брат уже три года учится в Галаринг-шо, Учитель, и рассказывает мне из сострадания о Пути освобождения то, что могу понять. Ему я обязан своими познаниями.
Учитель улыбнулся ему широкой искренней улыбкой:
- Это хорошо, что он рассказывает. И хорошо, что ты понимаешь, тебе будет проще помогать твоим собратьям-ученикам освоить основы Абхидхармы. Пусть знание твоё поможет тебе более совершенно проявлять сострадание, которое орошает струями своими поля вечного Я более, чем любая другая влага. Дзонг (конец), занятие окончено, остальное – завтра.
Белый Город. Очень давно
Наврунг сел на ложе. Крыша открытого акрополя скрывала его от лучей немилосердного солнца, но сама открытость здания давала все преимущества пребывания на свежем морском воздухе. Белый Город тихо звучал, и мелодии его сменяли одна другую, но источника музыки не было видно. Казалось, сам воздух звучит, и волны музыки сопровождались тончайшими ароматами, в такт музыке сменяющими один другого. Атлант всё ещё находился под впечатлением от встречи с Ассургиной, а Гьянг, стоя в стороне, осуществлял танец цветов. Цветы лежали на полу у колонн, и Гьянг, указав рукой на них, силой сосредоточения поднял цветы в воздух, и они стали медленно летать в пространстве акрополя, в такт музыке повторяя изгибы мелодии своими движениями.
Постепенно танцующие цветы приблизились к атланту и стали медленно кружить вокруг него, добавляя к тонким ароматам воздуха свои, совершенно неземные, ароматы.
Атлант смотрел на них, и постепенно его взгляд становился осмысленным. Поняв, что вокруг него происходит, он перевёл взгляд на Гьянга:
- Скажи, Брат, почему так мало людей знают Ассургину?
- А что бы им дало это знание?
- Но ведь мне оно дало жизнь… и даже больше жизни. Я понял, зачем мне жить. Это знание дороже моей жизни.
- Но почему ты уверен, что знание смысла доступно всем?
Атлант задумался.
- Ужели мало число способных понять?
Гьянг молча кивнул, и цветы в своём танце поднялись над головой атланта, исполняя там какой-то совсем удивительный по сложности танец.
- Подумай сам и поймёшь, почему нас так мало, а Ракшасы правят миром. Много любящих себя. Мало любящих других. И совсем ничтожно число способных любить чистую идею, их очень мало.
Атлант удивлённо смотрел на ария. Всё, что происходило с ним после пленения этим удивительным человеком, поражало его каждый час жизни. Одно удивление уходило, другое приходило, но каждый раз он не переставал удивляться. Наврунг вздохнул, повёл плечами и, протянув к Гьянгу руки с обращёнными ладонями вверх, сказал:
- Я готов служить этой Госпоже и вижу в этом высшее счастье для себя. Позволено ли будет мне так?
Гьянг улыбнулся, и цветы огромным букетом упали на огромные ладони атланта:
- Ты сам всё избрал, и кто же может тебе отказать?
