Александр Афанасьев - Волхвы, колдуны упыри в религии древних славян
Об индийских колдуньях известно, что воздушному их полету предшествовало произнесение заговора. Каларатри, сотворив волшебное заклинание, поднялась с своими ученицами с крыши коровника и полетела облачною дорогою (auf dem wolkenpfad). Одному человеку посчастливилось подслушать ее вещие слова; он вздумал повторить их и тотчас же последовал за чародейкою - точно так же, как в немецком, сербском и русском сказаниях люди, которым удавалось подслушать заклятие, произносимое ведьмою при ее отлете, и воспользоваться ее волшебным снадобьем, летали вслед за нею на места ведовских сборищ.
Как властелины вихрей, колдуны и ведьмы могут насылать на своих ненавистников и соперников порчи по ветру, подымать их на воздух и кружить там со страшною, ничем не удержимою быстротою. Так, существует рассказ, что один колдун, из ревности к молодому парню, заставил его целые месяцы носиться в стремительном вихре. Неведомая сила подхватила его на воздух, закружила и понесла все выше и выше; томимый голодом и жаждою, летел он, сам не ведая куда; отчаянные жалобы его не достигали до людей, никто не видал его жгучих слез, несчастный иссох до костей и не чаял себе спасения. Когда наконец буйный вихрь оставил его, парень спустился на землю; пытаясь отомстить своему ворогу, он отыскал хитрую колдунью и прибегнул к ее помощи. Чародейка запалила в печи зелье - и среди ясного, безоблачного дня вдруг завыл ветер, схватил колдуна и понес его высоко над землею; с той поры кружился он по воздуху в неистовой пляске, а за ним носились стаи крикливых ворон и галок.
Когда ведьма пожелает призвать кого-нибудь из дальней стороны, она варит корень терлича, и как только вода закипит - в ту же минуту призываемый «зниметця и полетать як птах»; в своем воздушном полете он томится жаждою и беспрерывно повторяет возглас: «Пить, пить!» Чаще всего чародейки пользуются этим средством для призыва своих возлюбленных; заваривая зелье, они приговаривают: «Терлич, терлич! мого милого прикличь». Чем сильнее закипает снадобье, тем выше и быстрее он несется; «а як дуже зилля кинить (говорят малорусы) - милий поверх дерева летить; а як не дуже - о половине дерева» - ив этом последнем случае легко может налететь на древесный ствол и ушибиться до смерти.
В одной песне девица жалуется, что ее милый далеко, за крутою горою, и по совету матери решается на чару:
Уранци (корень) копала,
А в обиди варила,
Козаченька манила;
А ще «розмай» не вкипив,
А вже милий прилетав.
«Ой, що ж тебе принесло —
Чи човничок, чи весло?»
Ни човничок, ни весло,
А дивоче ремесло!
Тот, чьи волоса попадутся ведьме, и она запалит их на огне, с произнесением заклятия, также немедленно подымается на воздух и прилетает на ее зов.
Заправляя полетами туч и вихрей, ведуны и ведьмы должны были стать в самые близкие отношения к их мифическим воплощениям в образе различных животных. Если припомним, что темные тучи представлялись небесными волками, а молнии - огненными змеями, то для нас совершенно объяснится то старонемецкое предание, по свидетельству которого ведьмы вечером и ночью ездят по воздуху на оседланных волках, взнуздывая и погоняя их змеями.
По указанию Эдды, на волке, взнузданном змеею, ездила великанка. Шведская песня упоминает о поездах ведьм на медведе; народные же поверья, доныне живущие в устах поселян в Еермании, утверждают, что колдуны ездят на волках, а колдуньи - на кошках и козлах. Нередко в виде козла является к услугам ведьмы дьявол, на которого она тотчас же садится - и пускается в воздушное странствование. Все эти звери - древнейшие олицетворения грозовых облаков. Самые боги и богини, царствующие в воздушных сферах, разъезжали на тех же зверях: так, Фрея носилась во мраке ночи на блистающем щетиною борове или в колеснице, запряженной кошками, сестра ее Hyndla - на волке, а Тор - на козлах.
На Руси рассказывают о поездках колдунов на волках [84 - В актах XVII столетия встречаем любопытное обвинение, возведенное на одного попа, будто он ездил на медведе.]. На старой лубочной картине Баба-яга изображена едущею верхом на свинье; в песенный сборник Колляра занесено следующее причитанье:
Cemoknaznjk letj
W ohniwem oblaku,
Sediaci na draku.
Beda tomu lesu.
Kde ho krjdla nesu;
Beda tomu mestu,
Kadiel wezme cestu!
В сербской сказке колдунья берет трехглавую змею вместо кнута, садится в повозку, хлопает змеей и отправляется в дорогу: предание, напоминающее нам волшебницу Медею, которая улетела на колеснице, запряженной драконами, Деметру, которая снарядила в путь Триптолема и дала ему подобную же колесницу. Колдунам и ведьмам приписывается умение разводить (плодить) драконов и укрощать их бешеную ярость. Не менее важно для истории народных верований свидетельство сербской песни, в которой рассказывается о девице-чародейке:
Она оде у зелену башчу,
Jeлeн-poгoм шарца оседлала,
Л(ь)утом га je зми|ом зауздала,
Jom га л(ь)уЙом змиомошибуе [85 - Перевод: «Пошла она в зеленый сад, оседлала коня оленьим рогом, зауздала его лютым змеем, еще лютейшим змеем погоняет.»],
Сама иде пред цареву BojcKy;
JeflHy BojcKy буздованом би|е.
Другу BojcKy бритком сабл(ь)ом сече.
Трейу войску на воду натера
О вилах рассказывают, что они ездят на оленях, взнузданных и погоняемых змеями. Выше было указано, что грозовые облака издревле представлялись и конями, и оленями. Эдда говорит о воздушных поездах ведьм на быстроногих конях; то же подтверждается и народными поверьями. Кони эти являются перед ними мгновенно, словно из земли вырастая; самая дубинка, на которой летает ведьма, нередко превращается под нею в волшебного коня.
По русскому поверью, ведьмы во время купальского сборища приезжают на Лысую гору не только на помелах, но и на борзых, неутомимых скакунах; в сказках они наделяют героев чудесными, летучими конями. Разъезжая на волках или конях, взнузданных и бичуемых змеями, ведьмы, собственно, летают на бурно несущихся облаках и погоняют их молниями. С течением времени, когда память народная позабыла первичные основы и действительный смысл зооморфизма, сказания о небесных животных были перенесены на их земных близнецов.
Ведьмам стали приписывать поездку на обыкновенных волках, лошадях и кошках, стали окружать их стаями лесных зверей и змеями ползучими, осужденными пресмыкаться на земле, а не парить по поднебесью. У шведов есть поверье, что старые бабы, живущие уединенно в лесах, скрывают в своих избушках волков, преследуемых охотниками; этих баб называют волчьими матерями - vargamodrar (wolfmutter).
По мнению русского простонародья, волчье сердце, когти черной кошки и змеи составляют необходимую принадлежность чародейных составов, приготовляемых колдунами и ведьмами. Обычное в народной поэзии олицетворение облаков и ветров легкокрылыми птицами также не осталось без влияния на суеверные представления о колдовстве. Впрочем, предания чаще говорят о превращении ведунов и ведьм в различных птиц, чем о полетах на этих воздушных странницах. Петуху, как мы знаем, присваивалось в язычестве особенно важное значение; как представитель грозового пламени и жертвенного очага, он и доныне считается необходимым спутником вещих мужей и жен.
Немцы знают о воздушных поездах ведьм на черном петухе; чехи рассказывают о колдуне, который ездил в маленькой повозке, запряженной петухами; а русские поселяне убеждены, что при ведьме всегда находятся черный петух и черная кошка. Заметим, что в старину осужденных на смерть ведьм зарывали в землю вместе с петухом, кошкою и змеею.
Колдуны обыкновенно представляются стариками с длинными седыми бородами и сверкающими взорами; о ведьмах же рассказывают, что это или безобразные старухи незапамятных лет, или молодые красавицы. То же думают немцы о своих hexen [86 -«Старая ведьма» - одно из наиболее употребительных в нашем народе бранных выражений.]. Такое мнение, с одной стороны, согласуется с действительным бытом младенческих племен, ибо в древности все высшее, священное «ведение» хранили старейшие в родах и семьях, а с другой стороны - совпадает с мифическим представлением стихийных сил природы.
Облака и тучи (как не раз было указано) рисовались воображению наших предков и в мужском олицетворении бородатых демонов, и в женских образах - то юных, прекрасных и полногрудых нимф, несущих земле дожди и плодородие, то старых, вражеских баб, веющих стужею и опустошительными бурями. В ночную пору ведьмы распускают по плечам свои косы и, раздевшись догола, накидывают на себя длинные белые и неподпоясанные сорочки (или саваны), затем садятся на метлы, заваривают в горшках волшебное зелье и, вместе с клубящимися парами, улетают в дымовые трубы творить порчи и злые дела или гулять на Лысой горе [87 - Болгары уверяют, что ведьмы «ходят ночью по рекам раздетые догола и созывают злых духов для совещаний с ними.].
