Даниил Андреев - Железная мистерия

Поднимаюсь по ступеням
               слуха,
Перешагиваю по камням
               рвы…
Этот- первый из миров
               духа —
Слышите ли сквозь меня
               вы?

Ловим, слышим — совсем
               явственно
Чей-то голос сквозь тебя — к нам,
Чью-то песню, как снега
               девственную,
Льющуюся голубым сном…

      Чахнут цветы…
      Сохнут листы…
Друг мой заоблачный, слышишь ли ты?
      Клир мой затих,
      Мир мой поблек,
Взор же твой ясный, так синь, так далек…
      Синий ручей
      Сил и начал
С отчих нагорий сверкал и журчал,
      Радость струил,
      Корни поил,
С каждым цветком про тебя говорил.
      — Глыбу свою —
      Злобу свою
Враг твой безумный обрушил в струю,
      Заволокла
      Дни мои мгла,
Кровь моя, жизнь моя изнемогла…

      Вот еще цвет:
      Дума ль? звезда ль?
Пусть упорхнет он в ненастную даль;
      Снег запоет —
      Буря взовьет —
В гибнущий город мой зов унесет.
      Дети в плену
      Сходят ко сну —
Я лепестками к их душам прильну.
      Узникам зла
      В душной судьбе
Весть распахну — о тебе… о тебе…
      И, приоткрыв
      Им нашу синь,
Путь умягчу им по камню пустынь…
      Сад мой увял,
      Мир мой поблек,
День же спасенья так мглист…
                              так далек…

Он недалек, но он хмур и кровав,
      Он непреклонен — но прав:
Он уничтожит твой плен, разбросав
      Грузные глыбы держав.

Слышу твой отзвук,
                  вечно желанная,
Милая, жданная, к нам благосклонная:
      Кто же ты? кто?

Тысячи звезд я хранила в себе,
Множество бликов в игре и движенье;
Видел и ты в мимолетной игре
         Их отраженье.

Знаю, но кто ты? В источнике дней
    Помню твой голос знакомый,
Он мне — как шелест берез у дверей
       Отчего дома!

Каждому в этой кромешной стране
    Сладостной болью сквожу я,
В ласках природы
                и в творческом сне
       Горе врачуя.

Слышим, о слышим песню твою,
     Кротость твою,
     Мудрость твою, —
Кто ж ты, сияние в злом и пустынном
     Нашем краю? —

Кто я?
     Все та, что в Путивле старинном
С башни навстречу разбитым полкам,
Плакала о женихе и герое
     Солнцу, ветрам, облакам;
Та, что годиной татар грозовою
Друга, сраженного в лютом бою,
В Китеж вела по стезе воскресенья —
     В вечность мою.
Я поднималась над веком гоненья,
Клича гонимых в мою высоту
Огненным таинством самосожженья
     В диком скиту.

Помним, о, помним — в давней ночи,
     В древней ночи,
      В грозной ночи!
Ты и позднее над родиной нашей
     Лики меняла, но чьи?

Время неслось, и я резвой Наташей
Звонкою девочкой в вешнем цвету
Лунною ночью бездумно вместила
     Мир
        и его красоту;
Я в полумраке аллей проходила,
От недоступного счастья грустна,
Дальнего друга задумчивой Таней{38}
     Ждать у окна;
Я различила за плеском блужданий
К подвигу зов, обжигавший сердца,
Гордой Еленой{39} отдав мою силу
     Делу супруга-борца;
Я ради ближних закон преступила,
Кроткою Соней{40} себя отдала
Гордому грешнику, правдой наполнив
     Жизнь в кандалах…
И, отразив сквозь небесные волны
Взор Приснодевы, поэту во мгле{41}
Я улыбнулась в дыму фимиама —
Лада, Невеста, Прекрасная Дама,
     Отблеск Премудрости
                        на земле.

Милая! Помним доселе твой зов
     Памятью ста миллионов!

Чаем тебя сквозь нависнущий кров,
     Золото скрытое тронув…

Чуем тебя сквозь бураны веков,
     Гибель империй и тронов.

Слышим тебя сквозь дрожанье станков,
     Гул циклотронов!

        Через меня —
        Выше меня
Слух поднимай свой над морем огня,
        Слушай в плену,
        В скорби и зле,
Храм Солнца Мiра в Небесном Кремле!

Поднимаюсь
          от мира к миру,
                         от слоя к слою, —
Вот распахиваются
                 ослепительнейшие
                                 поля,
Солнце дышит,
             леса блистающею смолою
             Убеля…
Благовонные,
            благодатные
                       песни, думы —
Как назвать их? —
                 поют и плещутся
                                к берегам,
Чьи-то возгласы,
                чья-то радость, веселье, шумы,
                По лугам.

Скользите, рейте
                в луга волнуемые
Стезей эфирною,
               вдоль пойм
                         на холм, —
Над островами,
              луной целуемыми,
Пролейте радость
                лучистых волн!
Стихий певучих
              шелка трепещущие
Цветут, колеблются,
                   шуршат вкруг нас, —
Всегда струистые,
                 всегда щебечущие,
Неумолкающие
            ни на час!

О, ласковые! невыразимые!
Не вы ль вкруг меня вились,
И в солнечный зной, и зимами
Я чувствовал вашу близь?
Плывешь ли рекой прохладною,
Лицом ли падешь в траву,
Все шепчешь вам: ненаглядные,
Явитесь мне наяву!
Я в море бросался — помните?
И ваш серебристый штиль
Смывал суету и помыслы
С души мне, как с тела пыль…

Мы — души рек, что на вашей родине
Журчат по камешкам
                  и песку,
Лесов, заливов, где над разводинами
Ты в детстве слышал:
                    чив-чив! ку-ку!
А здесь — мы сами:
                  смотри, как любим мы,
Как убаюкиваем,
               а в игре —
И гамаюнам,
           и светлым людям мы
Даем купаться в самой заре…

Но что за мир это? Что за страны?
Что за блистающий град вдали?

Уже ты поднялся над туманами
И входишь в Правду родной земли:
В лазурь святилищ, где просветленные
Творят из света мечту свою…
Ты чуешь веянья благовонные
С амвонов храма?

                О, узнаю
Сквозь вас плывущие
                   волны звона,
Край Отчий… благовест
                       в том краю!