За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна

— Так не пойдёт, — скорее по губам прочёл я, нежели услышал Вайнера.

Он, поддерживая меня, отвёл немного в сторону и усадил; исчез и снова появился, держа в руках непонятную посуду.

— Попей, будет легче, — и он протянул мне какой-то напиток, глотнув который, я закашлялся. Вайнер рассмеялся, а я разозлился:

— Не вижу ничего смешного!

— Да ты не злись, попей ещё, пройдёт всё. Душно тут, да пыль. Привыкнешь.

Он говорил добродушно, улыбаясь мне. Я отпил ещё из этой посудины непонятной формы, жидкость разливалась по телу теплом. Так казалось мне.

— Что это? — спросил я у Вайнера.

— Малиновая настойка с мёдом и кое-какие травы. Сам изобрёл, — явно желая показать себя, с важностью ответил Вайнер. — Ну что, отошёл? — добавил он, принимая от меня пустую посудину. — Вон там тележка, — и он указал на тупик, — то, что надробил, вывези наверх, я покажу дорогу, и где оставить.

Силы мои были восстановлены. Я сходил за тележкой и вопросительно посмотрел на Вайнера: «А как это всё собирать?», и он, словно прочтя мои мысли, наклонился и быстрыми ловкими движениями стал собирать руду руками, наполняя тележку. Я последовал его примеру. Вдвоем мы быстро наполнили тележку. Мы отправились наверх. Вайнер шёл впереди, а я за ним, толкая тележку. Он показал мне, где ссыпать руду. Наверху хоть и было пыльно, всё ж дышалось легче, и я словно опьянел, у меня всё поплыло перед глазами, но усилием воли я удержался на ногах. В этот день я отбил всего шесть тележек руды. Это было очень мало, но Вайнер мне ничего не сказал. Он проявил ко мне сострадание, и я ответил ему взаимностью. Я чувствовал в себе силы и, когда вывез последнюю свою тележку с рудой, стал загружать руду, которую добывал он. Вайнер улыбнулся, хотел что-то сказать, но промолчал.

Поднявшись наверх в очередной раз, я увидел Учителя, он шёл, направляясь ко мне.

— Ты ещё долго будешь работать? — спросил Учитель.

— Нет, кажется, я своё вывез уже…

— Он помогает мне, — оборвал меня на полуслове Вайнер, неизвестно откуда взявшийся, и добавил: — Ты можешь идти. Благодарю за помощь. — И, не добавив ни слова, он исчез в темноте тоннеля.

— Учитель, — обратился я, — я что-то сделал не так?

— Потом всё обсудим. Идём, — он взял меня за руку, и мы снова долго перемещались.

И вот мы уже у домика Учителя, маленького и аккуратного. Только теперь я почувствовал, что устал.

— Иди, умойся, — предложил Учитель, — и переоденься, я всё там приготовил для тебя.

Повторять дважды не было нужды. Приведя себя в порядок, я вошёл в дом и сразу же бросился на кровать. Сон вмиг окутал меня.

Очнулся я от того, что меня будил Учитель.

— Что, снова на работу? — ужаснулся я.

— Нет, вставай покушать. Учение на сегодня отложу, просто поговорим, если захочешь.

Пшеничные лепёшки и душистый мёд, да чай на травах приободрили меня.

— Что сегодня произошло у Вас? — спросил Учитель меня, и я сразу понял, что он имел в виду меня и Вайнера.

Я коротко рассказал ему о прошедшем дне. Учитель слушал молча; он продолжал молчать, когда я закончил рассказ.

— Учитель, я что-то сделал не так? — снова поинтересовался я, меня съедало любопытство: что же всё-таки произошло?

Учитель какое-то время молчал, а потом, скорее рассуждая вслух, чем обращаясь ко мне, заговорил:

— Как это не похоже на Вайнера! Неужели в его душе проснулось сострадание?.. И это после семи веков-то?! Что ж, посмотрим, что будет дальше, — и, глянув на меня, он сказал: — Отдыхай, а мне надо отлучиться ненадолго. Меня не жди, возможно я задержусь.

Он встал и вышел из дома, а я лёг на кровать и, пока сон не взял меня в свои объятия, пытался осмыслить слова Учителя о Вайнере.

Не знаю, когда вернулся Учитель, и как я заснул, но очнулся я от толчка как бы изнутри. Открыв глаза, я увидел Учителя, он стоял у окна. Заметив, что я проснулся, он обратился ко мне:

— Вставай, пора на работу. Как и в прошлый раз, я приду за тобой. И… — он осёкся, не закончив фразы.

Какое-то время было полно однообразия. Вайнер был молчалив, мне даже казалось, что его взгляд потускнел. В сердце закралось сомнение: не из-за меня ли? Ведь он проявил ко мне сострадание, за что, возможно, был наказан. Этого я не мог допустить и старался как можно лучше работать, чтобы хоть как-то оправдаться перед Вайнером.

И вот однажды, закончив свою работу, я, как бывало нередко, снова стал помогать Вайнеру. Я заметил улыбку на его лице, а в глазах блеснул живой огонёк. Наполнив в очередной раз тележку, я хотел подниматься наверх, но Вайнер остановил меня, положив руку на плечо.

— Отдохни, — предложил он и присел на корточки рядом с тележкой.

Я сделал также. Глядя на меня в упор, Вайнер спросил:

— Я не противен тебе?

— Нет, с чего ты взял?

— И ты не испытываешь ко мне ненависти?

— Нет, наоборот, ты был добр ко мне. За что же ненавидеть тебя?

— Значит, я не ошибся, ты всего раз был на Земле, иначе по-другому бы рассуждал.

— О чём ты, Вайнер? — в первый раз я обратился к нему по имени.

— Да так… Ненавидят меня здесь…

— Но не я!

— Знаешь, — обратился он ко мне, — я не знаю, что происходит во мне… Понимаешь, меня сгноить хотели здесь, да я выжил. Дали работу получше, да я ненавидеть всех стал, и меня тоже все. Кто здесь подолгу работает, презирают за то, что я выбился вроде бы как в старшие среди них. А ты не такой, тебя как брата хочется обнять. Мне дико это чувство, я никого не любил. Меня словно изнутри что-то распирает, боюсь не выдержу, взорвусь…

Немного помолчав, он продолжил:

— Жалко мне порой становится всех их, — и он жестом указал вокруг себя, — гибнут ведь многие ни за что…

— Как ни за что? — удивился я.

— Да так… Прояви они хоть каплю жалости друг к другу, быстрее бы оставили весь этот кошмар, так нет же, подлости строят, измываются один над другим, — бросил он в сердцах.

— А ты-то сам, что ж здесь, если знаешь выход?

— А куда мне идти? Кто и где меня ждёт? Ты знаешь, сколько я здесь? Семь веков! Привык уже… Да и не так давно понял, что можно к ненавидящим тебя относиться по-другому… Это ты во мне всё перевернул вверх дном… — и Вайнер резко вскочил на ноги и с силой толкнул тележку, да так, что она чуть не перевернулась. Я не стал его останавливать.

Я ждал, пока Вайнер вернётся. И вот он идёт. Голова опущена, и мне кажется, что он обессилел. Оставив тележку, он подошёл ко мне. Его глаза были влажными:

— А как там? — спросил он многозначительно. — Ты ведь каждый день там бываешь?

— А ты не помнишь? Ведь не сразу же сюда попал?

— О! Тогда было ещё хуже, чем здесь. Сплошной кошмар, — и он передёрнулся.

— На какой срок ты отправлен сюда?

— Навечно! — выдохнул Вайнер. — Мне было лучше исчезнуть…

Вдруг он насторожился и, глядя на меня, сказал:

— Идём, это за тобой. Но их много… К чему бы это?

Мы быстро поднялись наверх, я удивился лишь, как это Вайнер определил, что делается «там»? У меня не получалось. Выйдя из тоннеля, мы оба замерли. Перед нами было три человека в белых одеждах, и чуть поодаль стоял Учитель. Как странно было видеть здесь людей в белых одеяниях, и как разителен был контраст между ними и всеми, населявшим эти рудники.

Все, кто работал наверху, оставили свои работы, всё внимание было приковано к этим людям в белом. Один из них обратился к нам: сначала — ко мне, потом — к Вайнеру:

— С этого момента ты освобождаешься от работ на руднике. Твой Учитель будет заниматься с тобой и всё объяснит тебе. Ты же, — он обратился к Вайнеру, — последуешь за нами. Тебе даруется жизнь!

Вайнер словно обезумел, он бросился ко мне и зарыдал, бормоча сквозь рвущиеся стоны:

— Это всё ты перевернул, ты… вверх дном… я ненавижу тебя, нет… нет… ты вернул меня к жизни… ты брат мне… Зачем? … Я не смогу там жить… — и так же внезапно, как начались его стенания, всё стихло в нём. Он отпустил меня и, хлопнув по плечу, сказал вполне внятно: