Тайша Абеляр - Магический переход. Путь женщины-воина
— Дыхание расстроенного человека, — сказала она, наклоняясь ко мне, — быстро, поверхностно и ограничено лишь грудью и головой. Но у того, кто безмятежен, дыхание опускается в живот.
Я попыталась опустить дыхание пониже, чтобы Клара не догадалась, что я расстроена. Но она с пониманием улыбнулась и добавила:
— Большим людям труднее дышать животом, потому что их центр тяжести находится немножко выше. Вот почему для нас еще более важно сохранять спокойствие и невозмутимость.
Она продолжала объяснять, что большая часть энергии тела локализуется в трех местах: в животе, в груди и в голове. Она коснулась моего живота в месте, которое находится немного ниже пупка, потом солнечного сплетения, а затем середины лба. Она объяснила, что эти три точки являются центрами соответствующих областей. И чем более спокойны ум и тело человека, тем лучше воздух может проникать в каждую из областей.
— Младенец, несмотря на свой небольшой размер, вдыхает огромное количество воздуха, — сказала Клара. Однако по мере того, как мы взрослеем, наше тело становится более закрепощенным, особенно в области груди, и поэтому мы вдыхаем не так много воздуха.
Прежде чем продолжить говорить, Клара глубоко вдохнула.
— Поскольку эмоции непосредственно связаны с дыханием, — сказала она, — хороший метод успокоения состоит в том, чтобы восстановить правильное дыхание. Мы можем, например, научиться поглощать большее количество энергии, удлиняя каждый вдох.
Она поднялась на ноги и велела мне внимательно следить за ее тенью. Я заметила, что тень совершенно неподвижна. Затем она попросила меня встать и понаблюдать за моей тенью. Я сразу же заметила, что моя тень немного колышется, как тень дерева, ветвей которого коснулся легкий ветерок.
— Почему моя тень трясется? — спросила я. — Мне казалось, что я стою совершенно неподвижно.
— Твоя тень колышется, потому что через тебя дует ветер эмоций, — ответила Клара. — Сейчас ты уже более спокойна, чем тогда, когда начинала заниматься вспоминанием, но в тебе все еще осталось довольно много суетливости.
Она предложила мне стать на левую ногу, а правую приподнять, согнув в колене. Я покачивалась, стараясь находиться в равновесии, и удивлялась тому, что она стоит на одной ноге так, словно на двух, и при этом ее тень абсолютно неподвижна.
— Тебе, наверное, нелегко удерживать равновесие, заметила Клара, ставя ногу на землю и поднимая другую. — Это означает, что твои мысли и чувства так же неспокойны, как и дыхание.
Я подняла другую ногу, чтобы попробовать еще раз. На этот раз мне лучше удавалось сохранить равновесие, но когда я снова обратила внимание на то, насколько неподвижна тень Клары, я почувствовала неожиданный прилив зависти и тут же должна была поставить ногу на землю, чтобы не упасть.
— Какая бы мысль у нас не возникла, — объясняла Клара, поставив свою ногу на землю, — наша энергия движется в направлении этой мысли. Мысли подобны разведчикам, которых тело посылает вперед, прежде чем начать движение в определенном направлении. А теперь посмотри еще раз на мою тень, — приказала она, — но старайся видеть в ней нечто большее, чем просто тень. Попытайся разгадать в ней сущность Клары, отразившуюся в ее очертании на земле.
Я сразу же почувствовала в себе напряжение. Меня испытывали, и при этом мои способности оценивали. Во мне проснулось детское чувство соперничества, которое развилось у меня, когда я должна была во всем соревноваться со своими братцами.
— Не напрягайся, — строго сказала Клара. — Это не соревнование. Это просто радость. Понимаешь? Радость!
С детства меня учили реагировать на слова других. Когда Клара сказала «Радость!», я почувствовала себя в полном смятении, а потом меня охватил ужас. Она неправильно использует это слово, — ничего другого я не могла подумать. Она, должно быть, имеет в виду что-то другое. Но Клара повторяла это слово снова и снова, будто хотела, чтобы я прониклась им.
Я не сводила глаз с ее тени, и вскоре у меня создалось впечатление, что тень спокойна, красива и могущественна. Это была не просто темная заплатка на поверхности земли — она, казалось, наделена глубиной, разумом и жизнью. Но вдруг мне показалось, что я заметила, как Кларина тень движется полностью независимо от ее тела. Это движение было таким невероятно быстрым, что его трудно было заметить. Я ждала, затаив дыхание, уставившись на тень и сконцентрировав на ней все свое внимание. И вот это случилось вновь, но на этот раз я была к этому готова. Тень задрожала, а затем растянулась так, словно ее плечи и грудь вдруг увеличились в размере. Казалось, что тень живет независимой жизнью.
Я издала пронзительный крик и вскочила на ноги. Я крикнула Кларе, что ее тень — живая. Я была готова броситься прочь, но боялась, что тень будет преследовать меня. Клара удержала меня, взяв за плечо.
Когда я успокоилась настолько, что снова обрела дар речи, я рассказала ей все что видела, стараясь не смотреть больше на землю, потому что боялась, что снова замечу ее зловещую тень.
— Тот факт, что ты можешь видеть движения тени, означает, что ты с помощью вспоминания уже вернула себе огромное количество энергии, — заметила Клара.
— Ты уверена, что я не вообразила себе все это, Клара? — спросила я с надеждой на то, что она скажет, что так оно и было.
Именно твое намерение заставило ее прийти в движение, — заявила она авторитетно.
— Не кажется ли тебе, что вспоминание тоже возбуждает ум? — спросила я. — Ведь я должна быть довольно сильно возбужденной, чтобы видеть, как тени двигаются сами по себе.
— Нет. Смысл вспоминания в том, чтобы преодолеть те предрассудки, которые у нас сформировались в течение жизни, — терпеливо объяснила Клара.
— Не разделавшись с ними, мы не можем сделать так, чтобы сила воспоминаний не затуманивала нашего восприятия.
— Клара, объясни, пожалуйста, поподробнее, что такое сила воспоминаний.
— Этот мир подобен огромной ширме, составленной из воспоминаний. Если некоторые наши предрассудки удается устранить, — сказала она, — сила воспоминаний не просто оказывается контролируемой, но и вообще выходит из игры.
Я не поняла ее слов и обиделась на нее за то, что она выражается так туманно.
— Возможно, это ветер пошевелил листья, на которых лежала твоя тень, — сказала я, предлагая рациональное объяснение.
Клара отрицательно покачала головой.
— Давай попробуем еще раз, чтобы ты убедилась наверняка, — предложила она.
Я почувствовала, как мои руки покрываются гусиной кожей. Ничто не могло заставить меня снова посмотреть на ее тень.
— Ты утверждаешь, что тени людей не двигаются сами по себе потому, что так говорит тебе память о том, что с тобой было раньше, — сказала Клара. — Разве ты помнишь, чтобы они когда-нибудь двигались на твоих глазах?
— Нет, ясное дело, не помню.
— Теперь ты понимаешь, что произошло. Твоя способность сверять все с памятью на какое-то мгновение покинула тебя, и ты смогла заметить движение тени.
Клара, глядя на меня, покачала пальцем и захихикала.
— Так что ветер, который шевелит листья, здесь ни при чем, — сказала она. Затем она закрыла лицо руками так, как это делает пугливый ребенок. Внезапно меня поглотила мысль о том, что, хотя она и была взрослой женщиной, ее детские жесты никогда не выглядели смешными.
— У меня есть для тебя новости, — сказала она. — Ты видела, как движутся тени, когда была ребенком, но тогда ты еще не умела рассуждать, и поэтому тебя это не смущало. Когда же ты выросла, твоя энергия увязла в ограничениях, которые воспитало в тебе общество, и поэтому ты забыла, что когда-то могла видеть их движение, и помнишь только то, что тебе разрешают помнить.
Пытаясь разобраться в смысле слов Клары, я внезапно вспомнила, что когда была ребенком, часто видела, как тени на тротуаре покачиваются и извиваются, словно стараясь освободиться от людей, которым они принадлежат. Я всегда со страхом наблюдала, как тени разворачиваются в сторону и заглядывают друг на друга. Мне казалось странным, что взрослые никогда не замечают этих ужимок своих теней.
Когда я рассказала об этом Кларе, она объяснила, что мой страх был связан с моим пониманием несоответствия между тем, что я реально видела, и тем, что, по словам взрослых, было возможно и что мне разрешалось видеть.
— Мне кажется, я не совсем понимаю тебя, Клара. — сказала я.
— Попытайся представить себя как огромный склад воспоминаний, — предложила Клара. — На этом складе кто-то отличный от тебя разместил чувства, идеи, внутренние диалоги и модели поведения. Поскольку он твой, ты можешь входить туда, когда хочешь, и брать все, что там найдешь. Проблема в том, что ты совсем никак не можешь влиять на то, что там хранится, потому что весь склад был запакован еще задолго до того, как ты стала его владельцем. Таким образом, ты сильно ограничена в выборе того, что имеется в твоем распоряжении.
