Сатсварупа Даса Госвами - Жизнь с совершенным учителем
Заговорил Нанда-кумара. Он объяснил, что ему это было необходимо, чтобы выжить духовно, в то время как я был стойким преданным и мог бы вновь приступить к своим обязанностям Джи-Би-Си. Прабхупада признал, что Нанда-кумара был опытным слугой, и я тоже согласился с этим. Я чувствовал себя немного ущемленным быстрой переменой, но мотивы, двигавшие Нанда-кумарой были настолько ясны и бесхитростны, что я не мог обижаться на него, раз ему это было по-настоящему необходимо, и Прабхупада дал свое согласие, то я также не имел ничего против. Я не хотел спорить об этом. Кроме того, время от времени я испытывал смешанные чувства и неустроенность, будучи слугой. Может быть это Кришна передвигал меня так. Так вот, несколько неожиданно, Нанда-кумара сменил меня в роли слуги.
На следующее утро я проснулся в другой комнате, которая не примыкала к комнате Прабхупады, срсди нескольких саннъяси. Сначала я подумал, что я все еще слуга Прабхупады и должен вставать, чтобы приготовить ему лекарство, но потом вспомнил, что это не так. Я снова испытал смешанные чувства, но я не мог не наслаждаться обществом своих братьев в Боге, каждой из которых искренне проповедовал от имени Прабхупады в разных местах по всему, миру. Там были Гирираджа, преданный духовный сын Прабхупады, который служил ему в Бомбее, Трипурари, который был очень дорог Прабхупаде за то, что возглавлял распространение книг в Америке, и Джайадвайта, редактор книг Прабхупады. Определенно пребывание в их компании не рождало чувства того, что я больше не служу Шриле Прабхупаде.
Мне вдруг припомнилось, как Прабхупада написал мне в 1969 году, когда он приезжал с визитом в наш бостонский храм. Я хотел быть его личным слугой во время его пребывания в Бостоне, но имея другие обязанности, не получил такой возможности. Позднее Прабхупада написал мне: “Нет ничего страшного в том, что ты не мог лично заботиться обо мне в Бостоне, это формальность. Я хочу видеть, как мои ученики занимаются служением Господу двадцать четыре часа в сутки. Если кто-то полностью занят служением Господу под моим руководством, он является моим личным слугой.” Каждый из сотен преданных, собравшихся в Майапуре, был личным слугой Прабхупады, пусть даже лишь один из них имел своей обязанностью делать Прабхупаде массаж и приносить ему еду.
Успокоив себя таким образом, я поспешно спустился, направляясь в храмовую комнату, чтобы занять место поближе к алтарю и иметь возможность видеть Божества во время мангала-арати.
Я также вел пение молитв самсара-дава, и некоторые преданные сказали потом, что я делал это с большим энтузиазмом.
Друзья спрашивали меня: “Что ты теперь собираешься делать?”, и я отвечал, что не знаю еще точно. Но моя голова уже была переполнена всевозможными вариантами. Я думал, что неплохо было бы вернуться к тем брахмачаръяли с которыми я путешествовал до этого, и продолжить ту программу— ездить из одного города в другой. Если бы Джи-Би-Си так решило, я мог бы снова взять свою зону или какую-нибудь другую. Так мои мысли летали по всему свету, учитывая, что имелись неограниченные возможности служить Шриле Прабхупаде в сознании Кришны, и к моменту, когда Шрила Прабхупада вышел на прогулку, я чувствовал себя очень оживленным, и у меня уже едва ли не кружилась голова от моей новой “свободы”. Стоя с дандой в руках среди своих братьев в Боге, тоже саннъяси, я приготовился последовать за Шрилой Прабхупадой в его прогулке по полям. Но, когда я увидел нового слугу Шрилы Прабхупады, идущего рядом с Прабхупадой и несущего его чадар, накинутый на руку, я неожиданно пожалел, что не я был на его месте. Та же самая радикальная перемена, которая до сего момента впечатляла меня предоставляемой мне свободой, воспринималась теперь как утрата близости. Я больше не был тем единственным преданным, который физически всегда находился рядом с Прабхупадой. Теперь я был одним из многих братьев в Боге, которые тянулись за Прабхупадой, пытаясь приблизиться к нему в достаточной мере, чтобы быть в состоянии слышать то, о чем он говорит. Когда, в определенный момент Прабхупада остановился, чтобы надеть
чадар, Нанда-кумара был тем, к кому он обратился за помощью, и я пожалел, что не я имел привилегию совершить этот нежный жест. Только вчера я был слугой Прабхупады, а сегодня я уже не знал, заметил ли он меня вообще.
Находясь в этом уникальном положении, я мог видеть как достоинства, так и недостатки обеих ситуаций. Саннъяси может рассчитывать на собственную комнату, на персональный набор книг Шрилы Прабхупады, на личные принадлежности и группу преданных, с которыми он работает. Но, будучи слугой Прабхупады, человек должен быть готов исполнять работу прислуги. Невозможно непосредственно руководить большим количеством людей, являясь при этом слугой Прабхупады, так как приходиться все время заниматься служением. Тем не менее, это служение сильнее всего вызывало зависть, потому что человек служил величайшему. Личный слуга всегда остается в полном подчинении и в тени того, кому служит. Он не проповедует независимо и постоянно рискует быть отчитанным Прабхупадой за свою неофитскую некомпетентность, иногда в присутствии других. Но, если он достаточно продвинут, чтобы переносить то, как гуру крушит его ложное эго, тогда он может совершить величайший прогресс благодаря тому, что духовный учитель лично воспитывает его.
Во время прогулки с Прабхупадой я особенно сильно испытывал чувство потери, но зато во время лекции в храме я мог внимательно слушать его и почувствовал, что очищаюсь от всех неверных представлений. Я несомненно был близким слугой Прабхупады до тех пор, пока оставался верен его указаниям.
Сам я не являлся причиной того, что меня убрали с должности слуги. Это произошло как-то само собой, и я воспринял это как волю Кришны и Прабхупады. Я был готов приняться за любое новое служение, каким бы оно ни было, не руководствуясь духом наслаждения или желанием стать независимым, а стараясь видеть себя слугой своего учителя.
Когда собрание Джи-Би-Си продолжилось в тот день, я объявил о том, что Прабхупада взял себе слугой Нанда-кумару. Я попросил, чтобы меня восстановили в должности Джи-Би-Си в моей бывшей зоне. Остальные члены Джи-Би-Си рассмотрели мою просьбу и согласились с тем, что мне следует взять на себя обязанности секретаря Джи-Би-Си в полном объеме. Говорилось также о том, что мне как саннъяси, нужно быть готовым к тому, что мне, возможно, придется путешествовать по всем Соединенным Штатам и распространять книги Прабхупады по библиотекам. Но это пока еще не было решено окончательно. Для начала я должен был отправиться в Америку, приступить к своим обязанностям, и затем будет видно, что я могу.
На второй день, по окончании заседания Джи-Би-Си, ко мне подошел преданный и сообщил, что меня хочет видеть Прабхупада. Подходя к его комнате, я заглянул в комнату слуги, Нанда-кумары там не было. Не было его и в комнате Прабхупады. Вместо него с Прабхупадой находились несколько старших учеников. Прабхупада напомнил мне царя-ачаръю, скромно сидящего в своей комнате в одеянии саннъяси, тогда как сотни его учеников собрались в Майапуре лишь для того, чтобы быть с ним и поклоняться ему. Во всех отношениях он был
могущественным духовным лидером, тем не менее он вел себя скромно и жил просто.
Я не знал, почему Прабхупада вызвал меня. В моей жизни уже произошла значительная перемена со времени приезда в Майапур, но, как и любой другой ученик, я просто хотел предаться его указаниям. Я не в состоянии описать радость от того, что он позвал меня, а также то, как я думал, предвосхищая события: “Он попросит меня о чем-нибудь, и что бы это ни было, я исполню, и в этом моя жизнь.” — но в этом самая суть жизни ученика.
“Нанда-кумара слишком беспокойный.” — сказал Шрила Прабхупада. Перед этим он обсуждал происшествие с другими учениками. Один из них сказал: “Прабхупада позвонил в колокольчик, а Нанда-кумары не было.” В своей попытке приготовить обед Прабхупаде он столкнулся с той же самой проблемой, что и я — с присутствием индийских женщин в кухне. Ему не удалось даже раздобыть нож или овощи, и он не смог общаться с женщинами, которые не говорили по-английски. Все это, в дополнение к общей духовной слабости, убедило Нанду в том, что он не готов быть снова слугой Прабхупады, не сейчас. Было решено, что мне следует вернуться, и я сказал, что так и поступлю.
В тот момент я не мог взвешивать, более это благоприятно или менее, чем что-либо другое, — быть слугой. Прабхупада присутствовал лично, и вопрос состоял лишь в том, как поступить, чтобы он чувствовал себя как можно удобнее, то есть, попросту, делать так, как он хотел. Это было больше даже не проверкой моей готовности предаться и снова начать выполнять обязанности слуги, а скорее того, насколько сильно было во мне
желание бегать туда-сюда по команде Прабхупады. Есть история о духовном учителе и ученике. “Подними эту палку.” — приказал духовный учитель ученику. Но только ученик собрался сделать это, как гуру сказал: “Нет, не трогай ее, это змея.” И когда ученик остановился, гуру снова приказал: “Нет, это палка, подними ее.” И ученик повиновался.
