Авессалом Подводный - Эзотерическая астрология
Слабость Скорпиона нередко заключается в недостаточно отчетливом понимании им своей задачи, а также в некоторой смутности критериев ее исполнения. На каких основаниях ставит отметки за сочинения учитель литературы? Заключение "Не раскрыта тема" по своему смыслу было бы более уместно на экзамене в кулинарном техникуме: "Не выпотрошена рыба" — это понятно и действительно может служить основанием для полновесной двойки, но тема? Что значит ее "раскрытие"? С другой стороны, каждому учителю литературы прекрасно видно, какой ученик постарался и действительно совершил некоторую работу на материале изучаемого произведения, а какой откровенно халтурил и фантазировал или надергивал цитаты, как рыбак пескарей на утреннем клеве.
Таким образом, при включении Скорпиона человек балансирует между двумя крайностями — с одной стороны, его усилия не должны поверяться и направляться исключительно практикой, то есть плотным планом, а с другой — он не должен считать себя совершенно свободным в своей деятельности, а, наоборот, ему следует тщательно изучить и прочувствовать материю и законы тонкого плана и в ходе своей деятельности решать актуальные для него задачи, оставаясь при этом в рамках упомянутых законов, а иначе его действия будут откровенно разрушительными — даже при самых лучших его планах и устремлениях. Дорога в ад вымощена булыжником благих намерений, скрепленным цементом воинствующего невежества.
В литературе Скорпион покровительствует произведениям психологическим, тонким, где истинный смысл происходящего подразумевается, обозначается легким намеком, но никогда не произносится прямо. Скорпиону свойственны метафоричность, многозначность, многоплановость — но в отличие от Рака здесь тема должна разворачиваться, символы взаимодействовать друг с другом, сюжетные линии причудливо переплетаться. Поэтому под Скорпионом находятся жанры философской лирики, поэмы, новеллы. Писатели с сильным Скорпионом тяготеют не к индивидуальному, а к типам, и последние могут выражаться через совершенно конкретные и ярко индивидуальные детали — читатель прекрасно чувствует, что не в этих деталях главное. Таков Шекспир, в чьих драмах господствует Провидение, находящее в человеческих марионетках более или менее удачное выражение своим сюжетам, таков Гоголь — даже в своей "Шинели", из которой можно извлечь массу информации о труде портного и обстоятельствах жизни мелкого чиновника, но ни то ни другое не имеет ни малейшего отношения к основной теме произведения; таковы "Домик в Коломне" и "Медный всадник" Пушкина, чьи истинные герои, несмотря на всю тщательность прописывания деталей, абсолютно метафизичны: это архетип семьи, женский аспект Соборной Души русского народа, великодержавный демон, эгрегор Петербурга, стихия великой реки и т. д. Трудно удержаться, чтобы не процитировать:
Но, торжеством победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший конь.
"Медный всадник"
Все это, разумеется, пропадает в переводах, но для человека, которому русский язык — родной, может служить превосходным включением в эзотерику — иногда даже более эффективным, чем ЛСД, пейот или ребефинг.
Сами по себе отношения писателя с языком, на котором он пишет, — совершенно скорпионья тема, так как слова всегда многозначны и абстрактны, а художественный текст несет великое множество оттенков и особенностей, которые осознаются автором лишь в малой степени, но немедленно начинают "играть" в восприятии читателей: у каждого — по-своему, а если писатель талантливый, то по-разному и при каждом следующем прочтении (втором, третьем, четвертом)… Обретение индивидуального стиля — большой подарок писателю со стороны языка (и этнического эгрегора), но дается он, как правило, не только как результат долгой и тщательной работы над "слогом", но обязательно как символ важности задач, решаемых писателем, — задач этнического, а в некоторых случаях и общечеловеческого эгрегора. Так называемое "мелкотемье" непременно скажется на качестве литературной продукции: "Сатира покрывается ржавчиной, каламбуря в стакане воды" (Ф. Кривин).
И в заключение рассмотрим действие архетипа Скорпиона в поляризации человека по типу: тонкое тело — плотное тело, описанной в конце предыдущей главы. Включение Скорпиона в данном случае означает душевную жизнь, или внутреннюю работу, человека, так сказать, в чистом виде, то есть без привязки к конкретным жизненным обстоятельствам; как правило, это означает трансформацию системы установок и взглядов на мир, — но не ментальных (умозрительных), а экзистенциальных, укорененных глубоко в подсознании. В принципе это и есть содержание работы психолога; но это нелегко, и большая часть его усилий нередко бывает посвящена тому, чтобы вытащить сознание (точку зрения) клиента из его плотного тела, то есть из конкретных жизненных обстоятельств, и заставить его изменить не частное поведение, а ценности, общие установки и способ видения реальности. Например, работа с конфликтующими семейными парами, как правило, включает в себя уговоры клиента (чаще всего — доминирующего партнера), общий смысл которых заключается в том, что другому (женщине, ребенку) можно предоставить некоторую свободу без ущерба для семьи.
"Так, значит, когда она вчера на два часа опоздала домой, якобы задержавшись в магазине, я должен был на это спокойно взирать?!" — возмущается потерпевший муж, и если психолог начнет разбирать этот конкретный эпизод, то скорее всего погибнет, захлебнувшись в буйной энергии плотного тела клиента. Суметь буквально заставить клиента подняться над морем ежедневных обид, огорчений и разочарований и посмотреть на свою жизнь с точки зрения основных ценностей, убеждений и длительных программ — тонкое искусство, и достигается оно мощной активизацией архетипа Скорпиона в сознании и подсознании клиента; если это удается сделать, ему становятся понятными дотоле скрытые мотивы (вытесненные ценности, положительные и отрицательные), определяющие его конкретное поведение и поток внешних событий.
Как правило, сильное включение Скорпиона переживается человеком достаточно тяжело, особенно если он ориентирован на плотный план и заморочен конкретными событиями. Если они перестают поддаваться контролю и начинают идти совсем уже из рук вон плохо, человек поневоле задумывается: а может быть, в моей жизни что-то неправильно по большому счету? Может быть, я не тем занимаюсь, не у тех учусь, не с теми веду знакомства, не там живу? В чем мне следует измениться? Однако ответ приходит не сразу, не очевидный и на очень специфическом языке тонкого плана; каков этот язык — нашей цивилизации еще лишь предстоит постигать.
Глава 10. Рыбы
Стихия воды, фаза растворения
Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;
Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумавшись глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
М. ЛермонтовТема: старение, растворение и уход реальности тонкого плана.
"Настроение бодрое, идем ко дну", — так отрапортовал своему начальству доблестный командир подводной лодки после аварии в глубине океана.
Тема старения тонкого плана в сознании современной цивилизации практически не разработана. Понятно, что старение плотного плана (Козерог) является неотъемлемой частью его жизни и должно быть соответствующим образом оформлено: старики получают пенсию, а в случае необходимости размещаются в домах престарелых, здания в аварийном состоянии рушат чугунной бабой, кирпич увозят на свалку, а оставшуюся площадку засевают травой, и т. п. Но что следует делать (и возможно ли это?) со стареющими идеями, перестающими эффективно функционировать (реально работать) на тонком плане?
Вообще на фазе растворения лежит очень важная "экологическая" функция: она завершает цикл жизни объекта, доделывая то, что он не сделал в первых двух фазах, и завершая не только его собственный (внутренний) сюжет, но и (внешний) сюжет его пребывания в окружающей среде. Завершение внутреннего сюжета означает определенную интеграцию всей жизни объекта, оформление некоторой абстрактной идеи, реализацией которой и была его жизнь во всех ее аспектах и поворотах; для человека подобное видение достигается лишь выходом на атманический план, что по идее и должно происходить в старости, а особенно при приближении смерти. Завершение внешнего сюжета означает, что объект должен подвести определенный баланс своего влияния на окружающую среду с ее точки зрения: она давала ему место и растила его в фазе творения; обменивалась с ним материей, энергией и информацией в фазе осуществления; принимала в себя его остатки (продукты распада) в фазе растворения — и все эти обстоятельства должны быть интегрированы вместе как определенная целостная трансформация среды в результате проведения в ней полного жизненного цикла объекта. Как пишет Даниил Андреев в своем мистическом шедевре "Роза мира", смерть Пушкина была великим несчастьем для России, но смерть Лермонтова — уже настоящей катастрофой. Оборванные, не прошедшие фазы растворения миссии великих людей — не только зловещее предзнаменование, но и прямое разрушение окружающей их реальности.
