Наталья Нечаева - Восьмой ангел
— Мы учимся в Сорбонне, — протянула ладошку одна. — Я — Мари, а это — Лиза. Да вы не смущайтесь, нас все путают, мы — близнецы. Но вот у Лизы, смотрите, тут, над бровью — родинка, а у меня нет! — Мари присела напротив.
— Максим, — представился Барт. — Профессор Сорбонны. По совместительству.
Девчонки расширили глаза, славные мордашки изумленно вытянулись.
— А что вы читаете?
— Этнографию.
— А ваше полное имя…
— Барт. Максим Барт.
— Не может быть, — выдохнули обе сразу.
— Я пишу диплом по вашему исследованию «Этнография забытых племен», — восхищенно уставилась на него Лиза.
— А я изучаю историю африканского костюма и тоже опираюсь на эту вашу работу, — поддержала сестру Мари. — Мы думали, вы старый, а вы…
— А вы, значит, развлекаетесь тем, что вводите в смущение пожилых профессоров? — шутливо укорил Барт. — Наверное, и экзамены друг за дружку по очереди сдаете?
— Бывает, — кокетливо потупилась Лиза. — Но к вам на лекции будем ходить, правда-правда!
— Ко мне?
— У нас в январе курс этнографии профессора Барта. Или у вас тоже есть брат-близнец?
— Брата нет, а курс есть. И на поблажки не рассчитывайте! Родинку я запомнил.
— Зря, — сокрушенно сказала Лиза и ногтем мизинца подцепила черную точку над бровью.
Родинка мгновенно перекочевала на розовую подушечку пальца, и девчонки стали совершенно неразличимы.
— Ну, вы даете! — расхохотался Барт. — Молодцы! А сюда вас как занесло?
— Были в Эфиопии, сейчас путешествуем по Мали, хотим побывать в Бандиагаре, потом в Дженне и вернуться обратно по Нигеру на лодке.
— Хороший план, — похвалил Макс. — Я свое знакомство с Мали тоже так начинал. А в Бандиагару зачем?
— Как зачем? — обиженно замерли близняшки. — А догоны?
— Вас интересуют догоны? — Барт даже привстал от изумления.
— А что вы так удивляетесь? — заносчиво задрала подбородок Мари. Или Лиза?
— Да только лишь потому, что путь в страну догонов не для ваших нежных ножек, — прожал плечами Макс.
Его и в самом деле удивили слова двойняшек. Ни в одном из тех университетов, где он преподавал, догоны не числились среди востребованных студенчеством тем. Слишком сложно, слишком непонятно, слишком малоизученно. Там, в догонских скалах, и туристов-то было не очень много, а уж студентов, желающих пополнить багаж знаний, он не встречал ни разу. И вдруг… Да еще — девчонки! Кто там, в стране догонов, станет всерьез с ними разговаривать?
— Ничего, дойдем, — уверенно ответила Лиза. А может, Мари. — Дитерлен же дошла!
Аргумент был убийственным. Жермена Дитерлен, сподвижница и соратница Грийоля, вместе с ним изучавшая догонов, соавтор его знаменитых книг, несколько лет прожила в догонских скалах…
— Вы читали Грийоля?
— Еще спросите, знаем ли мы, кто это такой, — хмыкнули девчонки. И вдруг разом уставились на Макса. — А вы? Вы тоже — к догонам?
Барт кивнул.
— А можно — мы с вами? — И, понимая, что просят о невозможном, тут же заторопились: — Ну, только до места! Мы не будем мешать! Как только поднимемся в скалы, вы нас не увидите, честное слово!
— Тогда зачем я вам? — спросил Бар. — Боитесь?
— Еще чего! — обиделась Мари. — Мы уже туда ездили. С женщинами никто говорить не хочет! Дикие люди!
Барт вспомнил те же слова, прозвучавшие сегодня от Жозе. Улыбнулся. А что, может, и вправду взять их с собой? И дорогой скучать не придется. И там, у догонов, пока он три дня будет добираться до самого верха, до пещеры, девчонки не помешают. Кто знает, ждет ли Моду в самой Бандиагаре или уже поспешил наверх?
— Ладно, — поднялся Макс. — Беру вас с собой.
Однако выяснилось, что с собой берут именно его, Барта. У сестер был автомобиль. Достался по наследству от арендовавших его немцев. Машиненка выглядела так себе, старый американский джип, без радио и кондиционера, но зато с полным баком бензина и тремя запасными канистрами. А это тут, в Мопти, являлось непреходящей ценностью.
Кстати сказать, машина, которую все же нашел сверхобязательный Жозе, выглядела еще хуже и стоила вдвое дороже. Даже без запасных канистр.
— Спасибо, друг, — пожал крепкую черную ладонь Барт. — Буду в Бамако — позвоню. Ну и ты, если соберешься в Питер…
— Иди к маме! — очень радостно сказал на чистом русском языке малиец, твердо уверенный в том, что попрощался истинно по-русски. Впрочем, не так уж он был и не прав…
* * *
За последние несколько лет, с тех пор, как Ольга стала вести программу «Тайны в ладонях», ни разу не случалось такого, чтобы не до конца готовый материал, по сути, черновик, у нее затребовали для ознакомления. Готовую передачу отсматривали, да, порой кое-что рекомендовали подправить. Но именно — кое-что. Никогда, ни разу, никто не пытался руководить ее творческим процессом. Никому не приходило в голову диктовать Ольге Славиной, КАК делать программу.
То, что происходило на студии после ее возвращения из Питера, было не просто непонятным — невозможным!
Вечером, когда она прямо с вокзала приехала в телецентр, тут же заскочила Муся.
— Ольга Вячеславовна, вас шеф требует.
— Зачем? Вы что, следите за мной, что ли? Только порог переступила…
— Ну, Ольга Вячеславовна, — заканючила Муся, картинно сложив треугольником свои безразмерные ходули, уходящие прямо к шее, — я-то причем? Мне велено вас позвать, я и зову. Он в день по сто раз спрашивал, не появились ли вы. Домой вам обзвонилась, даже курьера посылали. А вы как сгинули!
— А на мобильный что ж не дала знать?
— Как же! «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — очень похоже передразнила Муся. — Может, вы номер поменяли?
— Я? — и только тут Ольга сообразила, что, действительно, поменяв номер по возвращению из Мурманска по настоянию Макса, чтоб не дергали, пока не придет в себя, она не удосужилась сообщить об этом на телевидении. С другой стороны, у нее еще больничный, чего сообщать? — Что, шеф прямо сейчас требует?
— Немедленно, — подтвердила Муся. — Ждет.
— Зачем, не знаешь?
Секретарша презрительно пожала плечами: типа, мне не до ваших глупостей.
Не понимая, что за спешное дело появилось к ней у шефа после официального окончания рабочего дня, но предчувствуя, что хорошего ждать не стоит, Славина пошла вслед за Мусей.
— Сделала? — не здороваясь, спросил главный.
— И не собиралась! — в тон ему ответила Ольга. Она терпеть не могла чванливого хамского тона и не ответить на него — тоже не могла.
— Славина, ты что, не в себе? — тяжело скривился шеф. — Я тебя о программе спрашиваю!
— Здравствуйте, Михаил Викторович! — ехидно поздоровалась Ольга.
— Славина! — Главный поднялся из-за стола. — Ты мне свои штучки брось! Тоже мне, звезда! Где программа?
— Какая? — невинно осведомилась Ольга.
— Арктида! — прорычал шеф, уже едва сдерживаясь. — Я тебя о чем просил?
— Ах, Арктида! — Ольга сделала вид, что обрадовалась внезапно наступившему полному взаимопониманию. — А что, Би-Би-Си просто уже рвет и мечет? Уже и деньги заплатили?
— Значит так, — главный выдвинулся из-за стола. — Пошутим мы с тобой попозже. Когда я от самого вернусь. Давай программу!
— Не поняла, — Славина уставилась на начальника. — Что, Сам будет материал отсматривать?
— Твою мать, — выругался шеф. — Я тебе о чем талдычу. Ну?
— Михаил Викторович, — Ольга вдруг нехорошо похолодела, по ногам запрыгали мурашки. — А что за спешка? С каких пор Сам программы смотрит?
— Ну! — раздраженно притопнул пяткой главный. — На чем она у тебя? Давай!
— Сценарий на флэшке, распечатать надо, а черновой монтаж на диске…
— Давай! — Шеф нетерпеливо протянул руку.
— А распечатать?
— Без тебя справимся, — мрачно сообщил начальник, запихивая в карман оба носителя. — Сиди, жди, пока не вернусь. Ни шагу из редакции! — и тяжело протопал мимо.
Его не было долго. Часа два. Уже и народ по домам разошелся, и Муся прочмокала на своих ходулях мимо приоткрытой двери, и уборщицы слаженно гремели ведрами и шумели пылесосами…
Внутренний телефон затрезвонил, когда Ольга, решив, что сегодня про нее уже не вспомнят, стала потихоньку собираться.
— Славина, — тягуче прогнусавил главный. — Ко мне.
Она вошла в кабинет, когда шеф опрокидывал в рот коньяк из стильного пузатого фужера. Допил. Не стесняясь, набулькал еще, снова выпил, скривил нос и губы, втягивая вместо закуски воздух.
— Ты что, совсем очумела?
— В смысле? — опешила Ольга.
— Звезда, твою мать, — снова выругался шеф. — Масонскую ложу она раскрыла! Тайное нацистское общество! Да у тебя паранойя! — Он снова щедро плеснул себе коньяку, шумно выпил. — Ни одного кадра доказательства! Ни одного лица! А в грязи изваляла всю область! Мурманский губернатор на слюну изошел, а он, между прочим, в десятку самых приближенных к президенту входит! Ты невинных людей в убийстве обвиняешь! А то, что настоящие убийцы давно арестованы, что со дня на день суд состоится, тебя не волнует! У нас, видите ли, своя версия! — Шеф сплюнул. — У нас — авторская программа! Мы воротим, что хотим! — Коньяк, видно, начал действовать, а шеф — орать. — Ты хочешь, чтобы телеканал к едрене фене разогнали? Чтоб нас всех за клевету привлекли? Вот тебе! — Он сунул Ольге под нос красный упитанный кукиш. — Немедленно переделай программу! Чтоб — как всегда: тайны природы — и никакой политики! Ясно? Иначе…