Дион Форчун - Источник силы
— Как же лунный камень осуществляет гипноз? — спросил я, боюсь, не без злости.
— Вот для этого он нуждается в помощи этой штуки, — сказал Тавернер. — Вот откуда появились эти пахнущие семена, и трудно себе представить устройство, которое бы отличалось большей дьявольской изощренностью.
Не каждый поддается гипнозу, поэтому надо было изобрести какое-то устройство, которое бы позволило на время вызвать чувствительность у флегматичных приземленных Бурмистеров, против которых это устройство направлено. Даже вы, Роудз, согласитесь, что существу¬ют некоторые наркотическое вещества, способные изменять условия деятельности и состояние сознания — для одних это алкоголь, для других хлороформ.
На Востоке, где об этих веществах известно значительно больше, чем у нас, было проведено тщательное изучение наркотиков, способных вызывать изменение, и там знакомы с множеством веществ, о которых понятия не имеет британская фармакопея. Существует большое количество наркотиков, которые способны, по крайней мере на время, вызвать состояние ясновидения, и эти темные семена из их числа, Я не знаю, что это за семена, я с ними не знаком, но я постараюсь найти их, хотя они не могут быть общеизвестными, тогда мы сможем проследить их происхождение и уничтожить эту дьявольскую кухню.
— Следовательно, — сказал Полсон, — вы считаете, что кто-то запечатлел идею в душе этого лунного камня так, что он может оказывать влияние на любого достаточно чувствительного человека, а потом добавил семена со своей дьявольской ароматической смесью, чтобы под их наркотическим воздействием обычный человек при¬обретал повышенную чувствительность и становился восприимчивым к влиянию лунного камня?
— Абсолютно верно!
— И какой-то дьявол производит эти вещи и потом продает их опасным дуракам вроде Ирвина?
— Это мое мнение.
— Тогда его следует повесить!
— Я не согласен с вами.
— Вы позволите этому хладнокровному убийце безнаказанно уйти?
— Нет. Я считаю, что наказание должно соответствовать преступлению. Оккультные дела всегда совершаются оккультными средствами. Помимо погружения в сметану есть много других способов лишить кота жизни.
II— Я думаю, решение этого вопроса не отнимет у вас много времени, — заметил я Тавернеру, когда Полсон ушел, рассыпавшись в благодарностях.
— Если вы думаете, что это конец, — сказал мой коллега, — вы глубоко ошибаетесь. Ирвин наверняка сделает еще одну попытку, и, естественно, я этого так не оставлю.
— Если вы обратитесь в полицию, вы только нарветесь на оскорбления, — сказал я ему. — Если вы счи¬таете, что двенадцать британских бакалейщиков в суде присяжных повесят Ирвина, то вы тоже ошибаетесь- Они скорее попросят судебного священника навестить вас и посмотреть, не сможет ли он заставить вашу семью что- нибудь сделать с вами.
— Все это я знаю, — ответил Тавернер. — В случае оккультного нападения абсолютно бесполезно обращаться к закону, но, как вам известно, существует такая вещь, как полиция медиумов. Члены всех регулярно собирающихся Лож связаны клятвой либо разбираться самим, либо сообщать в свои братства о всех случаях ментального злоупотребления, которые становятся им известны, и у нас существуют свои способы добиться справедливости.
— Вы намерены преподнести Ирвину некоторую порцию контрвнушения?
— Нет, я не буду этого делать. У нас нет абсолютной уверенности в его виновности, хотя все выглядит очень подозрительно. Я разберусь с ним другим способом, и если он не виновен, то останется невредим, ну а если виноват, будет наказан в соответствии со своим преступлением. Однако первое, что нужно сделать, это встретиться с ним, не вызывая его подозрений. Как бы вы приступили к этому делу, Роудз?
— Пусть Полсон представит меня, — сказал я.
— Полсон и Ирвин не в слишком хороших отношениях, более того, я, к несчастью, достаточно известен, и Ирвин почует неладное в ту же минуту, когда я появлюсь. Попытайтесь еще.
Я отважился сделать еще несколько предложений, начиная от попытки обратиться к нему с просьбой покрасить маковые головки до падения в судорогах у его ног, когда он будет выходить из своей квартиры. Все это было отвергнуто Тавернером как имеющее мало шансов на успех и могущее вызвать его подозрения и помешать повторной попытке загнать его в угол, если первая окажется неудачной.
— Вам следует работать с учетом его интересов, и тогда он сам свалится к вам в руки, как спелый горох. Какая польза от изучения психологии, если вы никогда ее не используете? Держу пари, что еще до конца недели Ирвин будет умолять меня, как о великом благе, совершить над ним суд.
— Какое начало можете предложить вы? — спросил я.
Тавернер задумчиво перекатывал зернышки карандашом:
— Тут не может быть общего подхода. Сначала я выясню, что это такое и где он их взял. Пойдемте со мной на Бонд-Стрит. Там есть один парфюмер, который, возможно, в состоянии сказать мне то, что я хотел бы узнать.
Нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до места нашего назначения, и я стал свидетелем той забавной немой сцены, какие часто наблюдал, когда Тавернер нуждался в моей помощи. Из глубины лавки был вызван человек в грязном белом лабораторном халате, который явно совсем не знал Тавернера, мой компаньон сделал левой рукой неприметный для непосвященного знак, и немедленно отношение нового знакомого к нам изменилось. Нас провели в комнату за прилавком. Это была наполовину лаборатория, наполовину склад, и там, среди химических принадлежностей, ярких оберток, пучков трав и остатков пищи таинственные семена были подвергнуты изучению.
— Это из семейства Dipteryx, — сказал мужчина в белом халате, — тот же вид бобовых, что и Tonquin, называется Dipteryx Irritans. Его иногда используют в качестве примеси, добавляя к настоящим бобам Tonquin, когда ввозят их в измельченном виде. Конечно, малое его количество не может быть обнаружено никакими химическими средствами, но я бы вам не советовал держать это вещество среди ваших носовых платков — оно может вызвать сенную лихорадку и повлиять на зрение.
— Много ли его ввозят в нашу страну?
— Никогда, только в качестве примеси и только в измельченном виде. Он не имеет коммерческой ценности. Вы не сможете купить его здесь, если попытаетесь, по сути, вы не сможете купить его и на Мадагаскаре (откуда он родом), потому что ни один торговец ароматическими веществами не захочет держать его в своем доме. Вам бы пришлось самому собирать их с диких лоз.
— Есть ли у Вас рекламные проспекты изготовителей ароматических веществ?
— Нет, мы не получаем их, но вы сможете найти марку вещества в аптекарских журналах.
Мой коллега поблагодарил его за информацию, и мы вернулись на Харли-Стрит, где Тавернер принялся выводить объявление о том, что некий мистер Троттер хочет разместить партию Dipteryx Irritans и просит присылать заказы.
Около недели спустя мы получили через редакцию журнала письмо, в котором говорилось, что мистер Мински из Челси готов иметь с нами дело, если мы предоставим ему образец и назовем нашу минимальную цену. Получив это послание, Тавернер хмыкнул.
— Рыбка клюнула, Роудз, — сказал он. — Мы немедленно отправляемся к мистеру Мински.
Я кивнул в знак согласия и потянулся за шляпой.
— Не в этой одежде, Роудз, — сказал мой коллега. — Мистер Мински немедленно закроет свою лавочку, едва заметит приближающийся цилиндр. Давайте посмотрим, что мы сможем найти в моем карманном несессере.
«Карманным несессером» Тавернер называл старый чемодан с несколько сомнительной одеждой, служившей ему для маскировки, когда он не хотел раскрывать свою принадлежность к Харли-Стрит перед теми, кто не мог этого оценить. Через несколько минут я лишился своих обычных доспехов и был облачен в потрепанный коричневый костюм с претензией на моду; черные ботинки, которые когда-то были коричневыми, и мягкая фетровая шляпа завершили мой дискомфорт, а Тавернер, блещущий великолепием зеленоватого сюртука и побитой молью шляпы, заявил мне, что если бы не моя булавка с рубином (которая появилась из банки из-под печенья), он не согласился бы идти со мной рядом!
Мы доехали на автобусе до Виктория-Стейшн, а затем по Кингз-Роуд добрались до места нашего назначения, которое находилось на затемненной стороне улицы. Лавка мистера Мински несколько удивила нас — мы думали, нас ждет беседа с кем-то вроде старьевщика, но вместо этого обнаружили, что представшая нашему взору лавка не лишена некоторых претензий. Гончарные изделия Раскина и футуристические шторы украшали окна, а в ларце у двери висели украшения из самоцветов, выполненные руками частных ювелиров. Сам же мистер Мински в коричневом бархатном пиджаке с галстуком в виде миниатюрной ленты смотрел на Тавернера так, словно предлагал ему помыться!
