Дмитрий Верищагин - Искусство. Система навыков Дальнейшего ЭнергоИнформационного Развития. V ступень, третий этап
На практике получается нечто вроде взводимой пружины мелких случайных событий, маркированных нами как «неприятные, нежелательные». Мы легко удерживаем это значение, потому что мелкие случайности есть мелкие случайности, они не важны. Природа, если можно так фигурально выразиться, успевает нам «задолжать». Что дальше, можно легко догадаться. Когда нам необходимо событие позитивное – мы отпускаем фиксацию значения. Пружина распрямляется, мир «возвращает долг».
Превосходный режим, позволяющий получить от мира то, что необходимо человеку, по облегченной схеме.
Выглядит это так: как только появляется потребность в каком-то событии (скажем, нужно сидячее место в автобусе, или пространство для парковки, или вакансия, мало ли что), стоит «нахмурить брови», как природа словно спешит исправить оплошность, и нужный шанс является почти наверняка. Удобно?
В программу первого этапа пятой ступени (она детально изложена в пособии «Уверенность») входило выстраивание режима управляемой полосатости, который позволяет разменивать неудачи в мелочах на крупные подарки от мира. А также умение пользоваться тест-системами, которое дает возможность заранее установить способ взаимодействия человека с упорядоченностями мировых течений на пути к цели, выявить открытые и закрытые пути и загодя определить наиболее оптимальный подход к намеченным достижениям.
Можно сгруппировать удачу строго в нужных моментах
Прекрасные, незаменимые для практики приобретения. И одновременно – кое-что большее.
С самого начала использования техник этого этапа наш разум постепенно переориентируется в направлении своего движения. Это происходит за счет того, что для него формируется новая логическая цепочка: изменение состояния ведет к изменению в событийности. Он получает возможность как бы настраиваться в слой, где расположены нужные события.
Результатом наших тренировок является то, что разум впервые начинает ориентироваться в окружающем его мире, не окрашенном социальной иллюзией, и делает это, опираясь на глубинные основы общности природы самого себя и большого мира.
Такой способ действий быстро становится привычным. Мы добиваемся того, о чем говорили, – разум начинает глубоко врастать во внеэгрегориальные слои настоящего большого мира. Это становится для него так же естественно, как обратиться к собственной памяти. А значит, сам разум все большей своей частью начинает располагаться не только на мозге как носителе, но и на цепочках внешних энергоинформационных каскадов. Разум находится там и в том, что он переживает и что составляет его, помните? Он выходит в большой мир.
Эффект усиливается применением тест-систем, которые дают возможность опереться на упорядоченность большого мира. Ставя задачу за задачей, проверяя варианты путей, разум со все большей вероятностью находит новые, непродиктованные социально скоординированные события и, как следствие, еще лучше осваивает пространство вокруг себя.
Первый этап пятой ступени впервые устанавливает глубокие связи между упорядоченностями в разуме и упорядоченностями во внесоциальном, надэгрегориальном большом мире, формируя между ними энергоинформационный каскад, становящийся частью структуры нашего разума, и тем распространяя разум за биологические пределы.
Удивительно быстро человек привыкает к способу взаимодействия с миром, с которым он знакомится на первом этапе пятой ступени.
Впрочем, если вдуматься, это неудивительно: ведь субъект – это неотъемлемая часть реальности, самоощущением проникнут весь наш мир, и в биологической форме внутри социального контекста разум ощущает себя скованным. Его дом – это бесконечные просторы Вселенной, а не третья улица Строителей, дом десять, квартира три, тело гражданина Иванова И. И.
Каждый ощущает это с малолетства и нуждается только в том, чтобы ему подсказали, как выйти на более естественный для себя простор.
Поскольку воссоединение разума и мира идет весьма быстро, вскоре разуму требуются дополнительные инструменты. Это естественно: чего же хорошего в том, чтобы выглянуть на огромный простор, ощутить его и не иметь в нем ни способа активного движения, ни устройств воздействия на то, что видишь, чувствуешь, на элементы этого новооткрытого мира?
Пока же разум опирается на тот фундамент, который ему предоставляет тело. А его возможностей для действия во внесоциальной и внебиологической по сути среде оказывается недостаточно.
Прежде всего нам нужна энергия для свободного существования в этой новой среде.
Как обычно аккумулируется и направляется энергия для нашего действия? Для того чтобы мы совершили какое-то действие, сначала нужно над ним подумать. А чтобы подумать, необходимо захотеть подумать. А чтобы захотеть, нужно… а действительно, что нужно, чтобы захотеть?
Такой простой и одновременно такой сложный вопрос.
Очевидно, что без желания у нас нет энергии на то, чтобы хоть что-то сделать. Даже когда мы действуем без всякого желания, то находимся под влиянием другого желания, которое преодолевает наше нежелание совершать это действие.
Так, например, пойти к стоматологу было бы совершенно невозможным, если бы не желание за счет неприятных лечебных манипуляций избежать еще более неприятных ощущений. Любое действие в основе своей имеет эмоциональную природу, квант энергии, стартующий лавину.
Да, масштаб действия может быть как угодно велик, резерв энергии центральных потоков бесконечен, действие может набрать невероятный размах, но…
Но без маленького стартующего его эмоционального ощущения, первой молекулы энергии во всей лавине последующих событий, любое действие оказывается невозможным. Даже не так: оно просто не рождается. Не рождаются даже его предпосылки.
Так что же нужно сделать, чтобы захотеть подумать о том, чтобы захотеть сделать? Что мы можем сделать? Что может сделать разум в теле по своей свободной воле для этого?
Ответ – ничего.
Сама воля – та же самая энергия. Рождает эту энергию для нас наше тело. А предназначена она для обслуживания биологических программ. Разум не умеет направлять ее по собственной воле. Поэтому, собственно, человечество не продвинулось дальше более изощренного решения биологических задач и программ. Не может. Безнадежно.
Разум, сознание, увы, имеют такую природу, что являются как бы промежуточным звеном между причиной и следствием.
Разум может выбрать вариант следствия (к примеру, чем именно забивать гвоздь) – для этого служат память, логика, способность к представлению и абстрактному мышлению. Но для того чтобы начать выбирать следствие, нужна причина.
Без причины – никуда.
Причем без этой причины невозможно не только действие. Сам разум без нее не существует. Ведь если нет причины, то нет действия, нет переживания, нет существования. Ноль. Ничто. Небытие.
Поэтому наш разум в теле несвободен. Все причины для него рождает тело, стимулированное к этому внешним сигналом (звуком, образом), или телесной биохимией (упал уровень глюкозы, и возник голод), или предыдущей мыслью (подумал о завтрашнем дне, и захотелось его приблизить), или опосредованным телом сигналом от другого живого организма (кому-то плохо, и захотелось помочь). Абсолютно все.
В биологическом теле разум является не хозяином, а скорее очень хитрым рабом, умеющим извращать желания своего хозяина до полной противоположности, но не в силах без энергии его приказа даже мыслью пошевельнуть.
И что дополнительно усложняет нашу задачу, так это то, что накопленные человечеством познания не предлагают логически иного способа.
Даже при наличии энергии, не произведенной мозгом, разум не в силах разместить ее в какой-то произвольной точке и начать свое движение с этого места.
«Захотеть захотеть вот этого» – это бессмысленная комбинация слов. Еще куда ни шло «захотеть захотеть» – словосочетание, выражающее тоску по дополнительной энергии, дающей возможность действовать и переживать.
А на ровном месте захотеть захотеть чего-то конкретного абсурдно. (Сразу же, предвидя ваши возражения, на всякий случай позволю себе отвергнуть гипотетический вариант, когда такое насилие над собой свершается под влиянием энергии иного желания и мотива, к примеру, ради мира во всем мире… не про различные инструменты речь, я не зря написал – на ровном месте.) Ведь мы уже увидели это нечто конкретное и уже сделали вывод о том, что не хотим этого. Так с какой же радости нам захотеть этого захотеть?
Увы, для разума, осознавшего себя в момент одушевления им биологического тела, описанный мной парадокс более чем актуален. Он приковывает разум к недолговечному телу надежнее, чем кандалы, ведь это не какая-нибудь связь, а фактически логическая тождественность энергоинформационных каскадов разума и тела.
