Гностицизм - Хёллер Стефан

Что было важнее в Иисусе — его плоть или дух? Даже ортодоксы ответят нам, что это дух. Поэтому вполне понятно, что гностики придают особое значение природе Иисуса и его воскресения. Две точки зрения согласуются в том, что в обоих случаях — до воскресения и после него — Иисус проявился как владеющий плотным телом. Многие гностики считали, что это тело само по себе могло быть лишь видимостью (doketos), и поэтому они были обвинены как докетики, т.е. те, которые думают, что тело Иисуса было чисто иллюзорным. (Однако, понятие «тела видимости» хорошо известно в других местах — к примеру, в Индийской традиции).

Более важным, нежели субстанция тела Иисуса, для гностиков является гностическое учение о том, что воскресение имеет глубокий личный духовный смысл для каждого, кто стремится к гнозису. Ибо разве не все мы, в каком-то смысле, мертвы и завернуты в ткань бессознательного? Не является ли наше видение закупоренным камнем неясности и бестолковости? Не самая ли дорогая наша надежда и чудесная неизбежность — видеть, что камень отвален и наша духовная природа пробудилась от эонического сна? Если это так, то почему бы не сделать, как сделал Христос, возродив дух к новой жизни? Совершенно верно, скажут ортодоксы, но это случится только после нашей смерти, когда наши давно сгнившая и исчезнувшая плоть воскреснет. Именно здесь гностики однозначно отказываются от товарищества с ортодоксами. Гностик может привести цитату из Евангелия от Филиппа:

— и он мог бы добавить, что если мы хотим подражать Христу, то это мы и должны сделать. То же Евангелие говорит в другом месте:

Гностики считали термин «воскресение» словом-символом гнозиса, или истинного духовного пробуждения. Когда мы просыпаемся, осознавая то, кто мы такие, откуда мы пришли и куда идем, мы приходим к истинному, подлинному знанию вещей. Для гностической традиции воскресение Христа есть таинственное побуждение, содействующее нашему воскресению или пробуждению. Если этого пробуждения не происходит, тогда жизнь, смерть, воскресение и вознесение Христа были напрасными. Как пишет Ангелус Силезиус, христианский мистик семнадцатого века, весьма гностический по духу:

Imitatio Christi (подражание Христу) часто понимается как отождествление своих собственных страданий и несчастий со страстями господними и распятием. Однако, это подражание должно также включать в себя воскресение. Гностическая позиция достаточно ясна: в момент полного гнозиса пребывающая внутри божественная искра продуктивно реализуется и человек восстает из двойного гроба тела и ума, объединенного с вечным духом. Забытье отпадает прочь; воспоминание о реальности духа возвращается.

Христос — вечный освободитель

Одно из главных возражений мусульман против христиан относительно Иисуса — то, что он называется сыном Бога. В глазах мусульман неприлично говорить, что Бог имеет сына, ибо для продолжения рода необходима деятельность плоти, а это было бы ниже божественного достоинства. Хотя гностические писания свободно относятся к Отцу, Сыну и Святому Духу, они не отождествляют Иисуса со вторым ликом Троицы в виде какой-либо конкретной формы. Вопрос «сыновства» не был для них важен. Подобно мусульманам, они, быть может, уклонялись от него. Иисус помазанный (Христос) был для них таинственный эоническим существом, великой духовной силой, которая снизошла в форме посланника к человечеству. Мандейская Гинза (389 гг.) представляет самораскрытие именно такого существа, хотя его имя не упоминается:

Отец церкви Ипполит предоставляет нам мнение о гностическом Спасителе, сохранившемся гностической школы ператов:

В «Псалмах души» наасенской школы мы находим небесного, духовного Христа, умоляющего Отца направить его для выполнения своей искупительной миссии:

Иисус свидетельствует о своем высшем и непостижимом положении в ряде высказываний Евангелия от Фомы. Приведем некоторые из них:

Гностический Иисус Христос в действительности был гораздо большим, нежели простым сыном плотника из Назарета. В некоторых отношениях, он был даже больше, чем точно определенный и описанный теологами Божественный сын. Если гностический Иисус выглядит как парадокс и загадка для некоторых, то это потому, что гностическое восприятие Иисуса происходит из опыта гнозиса. Гностики воспринимали Иисуса глазами визионеров. Для них он был трансцендентным существом, обитателем другого измерения или реальности, который временно оказался на земле. Чтобы познать Иисуса, необходимо переживание гнозиса.

Тогда его слова, действия, его существо будут раскрыты и поняты полностью. Сегодня, после полных двух тысяч лет Христианской истории великая загадка Мессии до сих пор зовет нас и просит нас понять его с разумом и переживанием гнозиса. О тех, кто рассматривает его произаически, он говорит:

Для гностиков, однако, он всегда будет светоносным незнакомцем, который напоминает нам, что мы также из другого мира, куда он может помочь вернуться.

Глава 6. Тайна беззакония: гностический взгляд на зло

Десятого июня 1991 года в журнале «Тайм» появилась статья на тему зла. Автор, Ланс Морроу, не обсуждал какой-то конкретный тезис и не делал каких-либо выводов. То, что он сделал, было в некотором смысле более важным. Он начал с трех утверждений:

— Бог всемогущ;

— Бог всеблаг;

— Ужасные вещи имеют место.

Ссылаясь на несколько источников, Морроу говорит, что можно было бы согласиться с какими-нибудь двумя из этих суждений, но не со всеми тремя. Вы можете объявить, что есть всемогущий Бог, которые позволяет ужасным вещам случаться, но этот Бог отнюдь не будет всеблагим. С другой стороны, может существовать всеблагой Бог, допускающий страшные вещи из-за того, что он не является всемогущим.