Волхв Саньян - Веда. Постижение Руси. Начало XXI века
Я не против христианства. По русскому православию, в сравнении с другими христианскими конфессиями, можно с уверенностью рассуждать о яркой индивидуальности народа, сознавая, что даже при таком идеологическом давлении как религиозный институт, народ ярко проявил свои особенности, способности и творческий потенциал, взяв груз такой идеи. Я просто думаю, что, возможно, народ уже отработал эту идею, подарив идее христианства выдающихся святых и подвижников, отшлифовав свою грань на прекрасном драгоценном камне христианства и, возможно, даже одну из лучших граней наравне с европейскими католиками. Истории наших святых не менее богаты, и поучения их имеют свой изысканный аромат. И этот аромат до сих пор, например, из нашей сибирской глубинки доносится до утонченных ценителей духовности запада. Я думаю, что можно даже говорить отдельно о русской православной соборной душе. И это не пустые слова. Но идея отработана и все факты налицо. Даже если просто взять статистику канонизированных святых на линейке времени[6]. Эта культура оставила своё наследие. У этой культуры была своя замечательная история, своя архитектура, литература, музыка. Всё это, правда, выдает отпрыска византийской культуры, но зато какого! И можно даже гордиться, что этот отпрыск родился на материале нашего народа.
Но идея не наша, она не была рождена нами, мы выносили чужую идею, мы отработали чужую «карму», как сказали бы индусы. Цвет волос у этого отпрыска бело- золотистый и глаза голубые, но не наших богов это зачатие. Наши боги ещё ждут рождение своего дитя. Наши боги сеяли семя. Смутным предчувствием бродит оно в избранных душах. Избранных самими собою. Ибо не смеют они перечеркнуть светлой памяти в угоду обещанных райских кущ. Своё дороже. Пусть смутное, непонятное, но родное. На самом деле понятное оно, чистое и ясное. Просто отрекались от него, долгие времена топтались по нему в страхе и беспамятстве, оттого и стали совсем незрячими, да непомнящими. А теперь, чтобы вспомнить — горы свернуть надобно.
Вернуться назад не значит пойти вспять. По следам своим пройти надобно не ради светлой памяти, а чтобы понять, где какие силы народ двигали, чтобы распознать и выверить точно своё. Чтобы пройти этот опыт испытания путями чужими до конца, чтобы вопрос сей закрыт был. Не другим культурам впредь служить чтобы, а на службу своей культуре знание земное использовать, что в трудах другими культурами рождено было. Да и то, думаю, сверить достаточно, самодостаточен народ, изучаю наследие — диву даюсь, как богат был источник внутренний, как легко народ осваивал и любое другое знание, притом своего не теряя.
Многотруден путь народа сего, ибо многотруден путь луча белого. Суть существования луча белого — синтез всех семи лучей светлых. Синтез есть не повторение уже существующего на новый лад, а свершение нового.
Испытание миссией. Нарожденный этнос способен ли выносить сию идею? Семь цветов радуги — понятие, приближающее к свету белому, но не есть оно. Интересно, что на фундаменте России была попытка создать союз социалистических республик по числу 14 + 1 — Россия. Попытка объединить 14 = 2*7. Союз развалился — значит не тот путь. Значит, не попытка объединить необъединяемое, свести всех под одну крышу, под общий знаменатель. Создавая братство народов, спрятаться за бутафорию созданного не вышло. Синтез — самостоятельно -самосущая идея должна быть рождена, и выносить ее суждено было России — народу русскому. А неправильное понимание своей миссии ведет к жестокой расплате. Теперь, как оказалось, мы всем должны. Россия тянула на себе все 14 республик. Они при первой же возможности отбрыкнулись, ноги вытерли, но от финансовой поддержки никак отказаться не смогли. И опять Россия покрывает все долги. Снова не своим путем пошла. Снова расплачивается телом своего народа.
Есть незыблемый закон — единство в многообразии. Это космический закон и несоблюдение его ведет к соответствующим последствиям. Внушать идею общечеловеческого, стирая индивидуальность народа с лица земли, — это нарушение этого закона. Народ обязан проявить свою индивидуальность. На его плечи возлагается идея, которая является несущим звеном в мироздании, и неотработка сей идеи, попытка ассимиляции, приводит к невыполнению своего долга и к профанации идеи. Но идею можно профанировать здесь, но не там, где она является несущим звеном — спицей в колесе, без которой колесо развалится.
Народу своего пути не избежать, иначе он обречен, и последствия его индульгирования будут звеном в космической катастрофе.
Народ, если ты еще остался в своих единицах, подумай о своем пути и назначении.
А теперь приведу просто отрывок из одной попытки передать своим жрецам языческое мировосприятие минерального царства, лишенное конфессиональных штампов и клише. Как вы знаете, в языческой культуре древней Руси люди очень почитали Силу драгоценных камней. К этой культуре и я постепенно приводил своих ребят. Работа с духом камня может привести к высокой реализационной власти. Но только это не власть одного над другим, в моей практике было у ребят и такое весьма ошибочное восприятие. Это, скорее, власть совершенного над менее совершенным. Если говорить совсем просто — это власть любви. В общем, прочитав отрывок, вы поймете, о чем речь. Строчки этого отрывка надо прослушивать энергетически, по ходу чтения качество энергетики будет утоныиаться, и переходить на слышание тонкого плана.
Отрывок: по духам камней
Еще в детстве я листал книгу о драгоценных камнях с цветными рисунками. Даже в те цветные картинки я вглядывался как в настоящие. Виртуально я смотрел не в камень, я смотрел в мир, где моему ясному сознанию дано было впитывать незримую гармонию миров, сквозящую сквозь прозрачную натуру камня. Глядя даже на изображения камней, я проникал в эту колыбель для душ светлых и чистых. И тогда слово «сапфир» прямо впечаталось в мой бездонный колодец восприятия. От одного слова «сапфир» словно мои кожа и кости сливались в единую упругую субстанцию — «сапфир», прочную и бесконечно тихую глубину «сапфир». Я чувствовал Что-то за этим. Тогда я еще не понимал. Я просто предчувствовал иную жизнь. Жизнь, где твоя мечта вечно исполнена. «Сапфир»...
Приобрести сапфир я смог только в зрелом возрасте. Когда я сам себе позволил выкупить его в ювелирном магазине. Просто все шло к тому. Деньги, собранные на одно, оказались там совсем не нужны, и тут же появилось — «это». Взял его без промедления, даже не подозревая, что за этим стоит. Что за этим стоит мир, в котором извечно исполняется моя мечта, и ничья другая. Мечта, от исполнения которой всем становится хорошо и никому плохо. Потому что моя мечта готова быть такой. Ибо в душе, оказывается, я очень долго смотрел в абстрактную синь сапфира, которая не допускает ни единой шероховатости, даже в самом материале мечты, не говоря уже о ее безупречной форме. Однажды на Байкале я увидел, что безупречная синева сапфира и всполох ярко-красной горной лилии в скалах — это одно. Это одно. Мечта, от которой никому не может быть плохо.
Камень в простеньком перстеньке из белого золота. Эти 1,4 карата, как недостающий мизер к критической массе Урана-235, чтобы завязалась ядерная реакция между спящей душой и давно забытой мечтой. В те дни транзитный Уран входил в точный тригональный аспект с моим Юпитером, как вы знаете, сапфир несет глубинные вибрации Юпитера, а Уран рождает обстоятельства, которые требуют неординарных решений, так и вынесло меня иноходцем в одиночку пройтись по необитаемой части острова Ольхон и начать свое служение русским богам. Россия под Водолеем, а Водолеем правит Уран — вот так и правят нами небесные силы.
Вначале я даже не понял. У камня была своя мощная энергетика, и его силовые линии были замкнуты сами на себе. На фоне него свою, как мне казалось, более или менее собранную и отточенную энергетику я почувствовал разбросанной и нецентрированной. Совершенство камня было явно передо мной. И я даже было стал подумывать, что смысл работы, наверное, в том и состоит, чтобы поднять свой уровень энергетики по данному шаблону. Но когда такая мысль приходила ко мне — за ней я туманно ощущал нечто, чего я не мог коснуться напрямую. Это и была тайна.
Сапфир действовал через точку непостижимого мне пространства. В детстве я видел камни только на картинках и созерцал миры сквозь них. А когда вырос — миры были затерты, вернее, стерты, а точнее, по ним прокатился легкий танк «реальной жизни», веру в которую мне всегда безуспешно пытались привить взрослые. Но зато теперь у меня в реальной жизни сам камень. И теперь я уже реально чувствую, что где-то там, между бороздами, взрытыми лёгким танком «реальной жизни», начала прорастать тех миров растительность. Я просто понимал умом, что где-то она уже прорастает и что просто нужно быть внимательным.
