Ли Кэрролл - Праздник цвета индиго
Одухотворенные дети — искренние ревнители веры в Бога. Это не оценка, а констатация факта. Они явственно ощущают Божественную энергию и часто говорят об этом. Если вера родителей их не устраивает, они, при известной свободе, со временем даже учредят свои Церкви. Дети очень чутки к нелогичным духовным воззрениям и к людям, которые говорят одно, а поступают иначе. Индиго ощущают саму энергию обмана и чувствуют, когда душевное равновесие другого человека нарушено. Они ожидают от взрослых цельности натуры и остро реагируют, когда обманываются в своих надеждах. Даже на Ближнем Востоке, где многих детей учат в специальных лагерях бесчинствовать "во имя Бога", — даже там дети остро чувствуют непоследовательность взрослых. Это вовсе не означает, что все Индиго мыслят одинаково. Мы просто объясняем, что на "беседы о Боге" они откликаются с большей увлеченностью, чем в свое время мы.
В следующей главе Нэнси Тэпп — женщина, которая первой «увидела» Детей Индиго и сообщила о них, — подробнее расскажет нам о психологии этого явления.
С младенчества и примерно до восьмилетнего возраста Индиго высказывают чрезвычайно глубокие мысли о Боге и человеке. Иногда они видят ангелов или сверхъестественных друзей (между прочим, по сообщениям многих родителей, дети утверждают, что этих существ видят и некоторые наши домашние любимцы!). И речь не о тех детских фантазиях, которые были у нас самих и описаны во многих исследованиях по детской психологии. Мы в свое время «видели» то, что навевали нам кинофильмы и радиопостановки: нашими незримыми друзьями были Питер Пен или Буратино. Однако у тех существ, о которых рассказывают нынешние дети, нет прототипов. Эти существа — не из нашего мира, в кино их не увидишь (во всяком случае, пока).
Разве нельзя допустить — особенно сейчас, когда физики начали утверждать, что основа всего материального имеет по меньшей мере 11 измерений, хотя мы и «видим» только четыре из них (так называемая "теория струны"*), — так разве нельзя предположить, что где-то там существует еще более бескрайняя незримая вселенная, а рядом с нами пребывают фрагменты многомерной Божественности? Даже наука стала признавать, что мы не воспринимаем всего, что есть, — и увидеть можно еще очень многое! Существуют ли ангелы? Возможно ли, что в первые годы жизни дети способны видеть иные измерения — хотя бы по той причине, что сами совсем недавно пришли «оттуда»? Помнят ли они о том, что было "до жизни"?
* Недавняя гипотетическая теория единого поля, согласно которой мир состоит из тончайших вибрирующих нитей в многомерном пространстве; от характера колебаний этих нитей зависит облик элементарных частиц. Теория получила свое название по аналогии с гитарной струной. — Прим. перев.
Мы не предлагаем своих рассуждений и ответов на эти вопросы. Наша задача — рассказать, что говорят и чувствуют дети. А вы уж сами поразмышляйте о «вселенских» проблемах. Но разве не любопытно, что именно дети могут оказаться ключом, откроющим нам дверь к Высшей Тайне? Изречение "устами младенца глаголет истина" приобретает в наши дни все более глубокий смысл…
Что вы слышите в ответ, задавая детям вопросы о Боге? Когда Кэтрин Хатсон спросила своего четырехлетнего сына, кто такой Бог, тот сказал: "Это большой и яркий шар света, из него выходят острые лучи. Они ко всему прикасаются, и тогда тебе хорошо!" (Кэтрин до сих пор хранит эту магнитофонную запись).
Брайан Коулмен однажды гулял по берегу моря со своим сыном Дэвисом. Они обратили внимание на то, как отражаются в воде пробивающиеся сквозь облака лучи солнца.
— Знаешь, как я называю эти пятнышки на воде? — спросил Дэвис.
— Как? — поинтересовался Брайан.
— Я из называю "Божьи пятнышки".
— Да? И зачем они, эти "Божьи пятнышки"?
— Когда люди умирают, эти лучики света как бы эскалаторы, по ним души возвращаются назад на небо.
Обратите внимание, что ребенок сказал: "возвращаются назад". Имел ли он в виду, что земная жизнь — лишь краткий перерыв в небесном существовании?
* * *
Хотите узнать о ребенке, который действительно пытается вспомнить, что было, прежде чем он родился? Послушайте рассказ Джоанны Уайзор о четырехлетнем Греге.
Ангел по имени Роберт Джоанна Уайзор
Нашему Индиго сейчас девять. Грег всегда рассказывал, что видит ангелов. Говорил, что они бывают разноцветными, а иногда, когда он в своей комнате один, они даже превращаются в зверей и птиц — ястребов, орлов и так далее. Сидя в машине Грег мог, например, заявить: "Мама, а с нами едет коричневый ангел!"
Однажды вечером, когда Грегу было четыре года, он выбрался из кроватки (знаете, одна из детских хитростей, чтобы подольше не засыпать) и рассказал мне историю об ангеле, который заботился о нем до рождения. Грег даже назвал имя. Но позднее, пересказывая это мужу, я так и не смогла вспомнить, как звали того ангела.
Примерно полгода спустя Грег снова рассказал ту же историю нам обоим. Стоило ему произнести имя ангела, как я его вспомнила! Грег сказал, что до рождения о нем заботился ангел по имени Роберт Стоубен. Роберт якобы рассказал ему, что погиб в автокатастрофе по дороге к бабушке и дедушке. Затем Грег пояснил, что Роберт был рядом с ним вплоть до того, когда пришло время родиться, и Грег перешел в мою кровь и оставался у меня в животике, пока врач его не разрезал (мне, кстати, делали кесарево сечение, хотя сомневаюсь, что Грег знал об этом и имел в виду именно операцию).
Взрослея, Грег говорил о таких вещах все реже, но время от времени он до сих пор бывает с нами откровенным и рассказывает о том, что видит. Я никогда не подталкиваю его к этому — мне хочется, чтобы он сам решал, о чем рассказывать. Иначе говоря, я всегда держу дверь между нами открытой и всеми силами стараюсь дать ответ на сотни вопросов, которыми он меня ежедневно заваливает. Бывают такие, что чувствуешь себя в полном тупике! Однажды он спросил: "Мам, а давным-давно, когда люди ездили на деревянных машинках, они уже говорили по-английски?" Сами видите, в нашем доме скучать не приходится!
* * *
Мы еще раз повторим, что Дети Индиго нередко способны видеть нас насквозь. Об этом сообщали очень многие родители. Вот один из таких рассказов, где вопросы двухлетнего ребенка вызвали у мамы настоящее духовное озарение. Порой детишки делают с нами и такое!
Истинные чувства Моник Леблан
Однажды Реми — ему было тогда около двух с половиной — вдруг спросил меня: "Мама, ты сердишься?"
"Да нет, не сержусь", — спокойно ответила я.
Но он повторил этот вопрос еще дважды. Я настойчиво отвечала, что не сержусь.
Через пару дней он снова начал спрашивать, не сержусь ли я, и я опять заверила его, что все в порядке. Когда он повторил вопрос, я подумала: "Ну почему он все время об этом спрашивает? Может, он видит или чувствует что-то такое, чего я не замечаю?" Еще я подумала, что эти расспросы повторяются неспроста.
Я всегда и всеми силами старалась воспитывать в сыне честность, и понимала, что для этого прежде всего сама должна быть ему образцовым примером. Поэтому я прислушалась к себе, попыталась разобраться в своих чувствах. У меня на сердце действительно было неспокойно! Я ощутила, что в душе моей проходит какая-то борьба, настоящая буря, и это возбуждение словно распирает сердце изнутри. "Но он ведь не может знать, что творится в моей душе, — ведь внешне я совершенно спокойна! Голос у меня нормальный, да и вообще я не проявляю никаких признаков раздражения…"
Будучи экстравертом, к тому времени я уже отчасти научилась сдерживать внешние проявления рассерженности. Я неплохо владела тоном голоса, умела обходиться без крика и выбирать слова. Мне самой это казалось тогда серьезным достижением. Но теперь вопросы ребенка поставили меня в тупик.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за считанные секунды после того, как сын второй раз спросил, не сержусь ли я. Я вспомнила, что несколько дней назад трижды ответила ему отрицательно, — и почувствовала себя на месте апостола Петра, который трижды отрекся от своего учителя, Иисуса Христа. Мне не хотелось заново проходить предыдущий сценарий. Следуя своему искреннему желанию быть честной перед собой, я наклонилась, посмотрела сыну прямо в глаза и призналась: "Реми, ты прав! У мамы на душе неспокойно. Где-то внутри я действительно рассержена — но не на тебя! Я очень тебя люблю". Я обняла его, и мое сердце наполнилось любовью.
Меня поразила проницательность малыша, который сумел увидеть мою душу и уловил потаенные чувства. Я поняла, что тем самым он помог мне заглянуть в себя и разобраться в неосознанных ощущениях. Я благодарила Бога за то, что жизнь подарила мне такого сына. Мое сердце знало, что это дитя, пусть и не от моей крови и плоти (мы усыновили Реми, когда ему было всего одиннадцать дней от роду), было предназначено именно для нас — а мы для него. Я по-настоящему осознала, что быть матерью или отцом — значит не только воспитывать ребенка, но и учиться у него. Моя душа была безмерно благодарна за случившееся, на глаза навернулись слезы счастья. Это был чудесный миг!
