Роман Доля - Законы изобилия. Техники и практики материализации желаний
Другой метод получения информации сверхчувственным способом – это «внетелесный опыт». Внетелесный опыт подразумевает выход астрального тела (души) из физической оболочки, путешествие его к месту исследования и наблюдение за объектом или событием непосредственно на месте. Перемещение астрального тела происходит посредством жизненной силы и со скоростью мысли. Человек воспринимает происходящее как если бы он сам физически присутствовал на месте. В состоянии «выхода души из тела» люди чувствуют, будто переместились в другое место и присутствуют там, за исключением того, что их физическое тело в этом месте отсутствует.
Третий способ получения информации сверхчувственным способом – это интуитивный канал, духовное знание истины. Человек знает, что это так, а откуда – он не знает. Такие люди называются прозорливыми, или духовидцами.
Следующий метод считывания информации из пространства – это радиостезия (или биолокация). При помощи маятника, рамки или посредством восприятия тонких ощущений телом улавливается и интерпретируется тонкая информация.
Часто между родственными душами устанавливается телепатический канал. Выглядит это примерно так: человек, допустим, собирается позвонить близкому человеку, а тот ему в это же время звонит в ответ. Или я внезапно понимаю, что обо мне сейчас думает такой-то человек и направленность его мыслей позитивная. В другом случае, когда обо мне думала любящая женщина, я ощущал вначале ее запах, а затем лишь направленность ее мыслей.
Более сложные методы получения информации из тонкого пространства – это чтение и расшифровка знаков. Каждому человеку даются всевозможные подсказки в виде знаковой системы пространства. И если человек слышит и видит их, то они могут стать хорошими советниками и помощниками. В любом случае это искусство – видеть информацию через и посредством знаков. Такие люди хорошо осваивают астрологию, карты Таро, руны и т. д.
Информацию можно считывать и при помощи осознанных сновидений, гипноза, трансовых состояний, ченнелинга,[13] медиумизма,[14] яснослышания и т. д.
Беседуя о тонком строении человека, важно акцентировать внимание на сверхчувственном опыте. Это своеобразные результаты, даже если к обретению подобного состояния ученик изначально не стремился. Другое дело, что эти испытания все равно не обойдешь и не объедешь. Все дороги ведут лишь к самому себе.
Я лежал на полу и наблюдал за собой. Чудовищной силы энергии обездвижили и спеленали по рукам и ногам. Это было нестрашно; страх был в самом начале, когда я прощался с этим воплощением и передо мной замелькали кадры кинохроники моей жизни. Мой дух сдался обстоятельствам, ибо я все равно не смог бы вмешаться в раскручивающийся процесс. Я наблюдал за происходящим как бы со стороны. Лично меня это уже не касалось, как будто все происходило с другим человеком. Я походил на запутавшуюся в вязкой паутине муху.
Полному параличу сознания мешал гул моторов. Они надсадно гудели где-то в районе ног. Тело не слушалось. Я просто знал, что пришло время умирать. По возвращении в физическую реальность многое забылось. В мире людей нет тех чувств и состояний, что испытывает душа в момент перехода. Если бы у меня была возможность передать пережитые чувства и ощущения в книге, то это был бы бестселлер. Мистики говорят об сверхчувственных состояниях образно: «Это не то», – подчеркивая тем самым, что на языке человеческих чувств нельзя выразить беспредельное.
Полное изнеможение наступило внезапно во время одной из практик. Навалилась смертельная усталость; сил хватило свернуться калачиком и укрыть себя ковриком для медитаций. В районе ступней возник поток энергии, который вместе с ревом моторов стал медленно, пузырьками подниматься по телу. Иголки покалываний, ледяной холод и мертвенная тяжесть поднимались вместе с гулом к сердцу и мозгу. Тело парализовало. Сознание сковало равнодушие; оно же притупило и инстинкт самосохранения. «Ну умираю – экая невидаль. Все умрем, вот и моя пришла очередь. Плевать на то, что у меня остались неоконченные дела».
Внезапно я увидел свое тело со стороны. Оно выглядело как кокон энергий, переплетенный всевозможными разноцветными проводами. Провода пульсировали и гудели. Часть из них тянулась из невообразимых далей, часть составляла некое продолжение глобальной сети пространства, а часть относилась непосредственно ко мне и моему жизнеобеспечению. Во мне возникло знание, что мое видение не ограничено никакими физическими законами. Я мог видеть и изучать сознанием все, что было позволено в рамках сценария. Изнутри, снаружи, под любым углом и с максимальным или минимальным увеличением. Я не просто наблюдал, но и еще каким-то непостижимым образом знал. Это очень странное знание. Досадно, что при переходе сознания на разные уровни оно забывается. Девяносто пять процентов прочувствованного и пережитого в измененном состоянии сознания потерялось. Это как сон. Если его вовремя не рассказать кому-нибудь, то он стирается из памяти.
На полу лежало мое физическое тело, а я, как ни в чем не бывало его рассматривал и при этом еще и рассуждал, осознавал и даже исследовал. Но не это меня тогда поразило, поразило то, что я мог и знал, что сам могу отключить себя от проводов, дающих энергию моему телу.
Если этот световод отключить, я обрету свободу. Это очень легко сделать. Мое тело умрет, а дух освободится от сковывающей сознание тяжести и инертности.
Но подобные мысли сами собой отошли в сторону как несущественные, а сознание переключилось на изучение всей картины новой реальности. Еще никогда ни в каких медитациях я подобного не видел. Все пространство пронизывали различных расцветок и толщины провода света. Они пересекались, изгибались, гудели, пульсировали и казались живыми. В их пересечении прослеживались строгая закономерность. Они образовывали всевозможнейшие вихри, сети и конструкции. Все пульсировало и пребывало в движении. Нечто похожее на компьютерные программы моделирования. Единственное различие – компьютер был бесконечным и живым, а все объекты рождались из него.
«Так вот она какая, ткань Вселенной, – услышал я как бы со стороны свою мысль. – Мой кокон прочно зафиксирован в пространственных координатах; пространство точно знает, где я нахожусь, что мне необходимо и в каких количествах. Вероятно, так будут выглядеть детские ясли в будущем».
Некий обучающий гений решил, что материал стоит усложнить. Я вгляделся (сознанием) в свое тело; оно светилось слабым голубоватым светом. Свет при ближайшем рассмотрении оказался сотканным из ячеек, а внутри тела просматривался свой энергетический каркас. Если бы не этот каркас, тело бы просто распалось на молекулы и атомы. Его держит внутренняя энергетическая матрица. Выглядит она как объемный чертеж, прорисованный желтыми световыми линиями. Кое-где чертеж был более тусклым, и я понимал, что здесь у меня хронические недуги. Я даже вмешался ради эксперимента и подлатал полем сознания особенно проблемные места эфирной матрицы[15]. Это оказалось очень даже несложным делом; требуется лишь представлять, что все линии обновляются, и они на самом деле обновились. За каркасными, толстыми световодами просматривались настолько тончайшие нити, что их вряд ли можно было бы увидеть в микроскоп. Но я видел; видел все, что желал.
Неожиданно видение прервалось, и меня захватил чудовищный рев аэродинамической трубы. Я полетел в тартарары. Чернота, удушье и ощущение свиста в ушах.
«Так вот она какая – смерть! – пришла мысль. – Странно, что я при этом рассуждаю о себе как о постороннем человеке и вообще могу чем-то рассуждать. Я даже нахожусь в сознании».
Внезапно наступила неземная тишина. Теперь я поднимался, как воздушный шарик, вверх. Поднимался к свету через разные по плотности слои тумана. Каждый слой был явно населен, но я ничего и никого не видел. Мне зачем-то важно было пробиваться сквозь упругую среду вверх. По мере подъема менялись состояния. Тяжесть, тоска, одиночество, безысходность, непонимание, тупость сменялись на более комфортные ощущения. Я знал, что мне важно достичь небес. Это было очень нужно сделать. Туман рассеялся, и я теперь летел, вращаясь по тоннелю. Куда летел? Не разберешь, где низ, где верх. Главное, что летел к источнику света, который мерцал где-то вдали и магнитом тянул к себе. Я желал вернуться в Свет.
«Уже хорошо, что я лечу не в ад», – пришло понимание.
На экране дисплея проносились кадры хроники моей жизни. Они проносились быстро и вместе с тем так, чтобы я успевал все заново пережить и прочувствовать. Разница в переживаниях заключалась в оголенной совести. Мне было остро стыдно за все неприятности, что я причинил вольно или невольно другим людям или существам. Стыдно было за ложь, глупые поступки, меркантильные интересы, жадность. Я видел даже последствия своих поступков и остро страдал от отчаяния, что уже не могу ничего исправить. Не могу оживить убитую в детстве из рогатки птицу, не могу вылечить раненную мною собаку, не могу помочь больным родителям. Совесть жгла и жалила! Я твердо решил, что если вернусь, то буду жить совершенно иначе – я буду жить так, чтобы мне не было за себя стыдно! Прямо как у Островского: «Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Это очень и очень важно! Это выгодно для меня и всех людей! Вернувшись, я сплошь и рядом нарушаю свой договор, ибо вновь становлюсь жестким, глупым и не помнящим добра человеком. Я даже понимаю это, но порой ничего не могу противопоставить своей эгоистичной природе.
