Автор неизвестен - Учение Великих Махатм
Е. П. Б. прислала мне после этого ваше письмо. В случае, если требуется мой совет, я рекомендовал бы:
1) держать ваших хозяев в неизвестности насчет ваших фактических шансов, так чтобы дать вам выбор делать то, что окажется лучшим. Что касается меня, то я признаюсь вам теперь, что у моего лука две тетивы. Когда новый капитал будет собран, даже в случае, если это будет очень скоро, не будет большой разницы, будет ли ваша газета начата этой зимой или позднее, пока вы находитесь во главе "Пионера". Вы были бы у руля до ноября месяца, и тем временем ваши друзья имели бы возможность справиться со своими трудными и деликатными переговорами и могли бы быть поставлены условия, чтобы вы получили надлежащую часть зарплаты, пока вы завершаете свои дела дома, чтобы начать предвиденную работу зимой 1884 года. С другой стороны, если капитал был бы обеспечен вскоре, вы могли бы сдать его под проценты и не делать никаких выплат, пока вы не покинете "Пионер". Конечно, если не форсировать события (так как это является нарушением наших законов, за исключением разрешения Когана), все это пока является неизвестностью и своего рода дилеммой. Все же я могу помочь вашим друзьям, и они поймут это очень скоро, как только они начнут действовать. Нет, если бы я был на вашем месте, я бы не обещал не издавать другого журнала, потому что, во-первых, вы не знаете, что может случиться; и потом, всегда полезно иметь Дамоклов меч висящим над такими головами, как Раттиган и Уолкер. Они напуганы до смерти – говорю вам. Они могут даже сделать так, что для вас было бы приятно и выгодно продолжить руководство "Пионером", увеличивая редакторские полномочия и жалование, так как это они могут себе скорее позволить, нежели если вы будете с ними соревноваться с 500000 за вашей спиной. Что касается целесообразности такого дела, то это покажет время. Я все еще придерживаюсь первоначальной программы, как в настоящее время указано. Вы должны быть полным и единственным хозяином журнала, посвященного интересам моих погруженных во мрак невежества соотечественников. "Индо-британская нация" – это тот пульс, которым я руководствуюсь. Вскоре сообщу больше.
Прилагаю письмо, любезно одолженное мне полковником – хотя посылаю без его ведома. Наш друг бесится наиболее нейоговским образом, и Субба Роу прав в своем мнении о нем. Такие письма и еще худшие будут получены
К. К. М. и С. М. и другими. И это тот же человек, который еще недавно клялся своим честным словом, что он никогда не повредит Обществу, какое бы ни было его мнение о нас лично. Завершение цикла, добрый друг, самые последние усилия… Кто победит? Кто-либо из Дуг-па, влиянию которых он теперь полностью подвержен и которых он привлекает любым путем и способом, или…
Но довольно!
Искренне ваш К. Х.
Письмо 104
Вам велено отправиться домой на отдых, который вам нужен, поэтому вы должны отклонить все дальнейшие дела, пока не услышите от М. Когда Маха-Коган известит, вам придется отправиться в Пенджаб. Так как завтра отправляется английская почта, вы также могли бы дать м-ру Синнету дружеское предупреждение, чтобы он не удивился, что проект его газеты встречает препятствие за препятствием. Состояние Индии теперь почти приравнимо к большому количеству сухого вещества, в котором тлеют искры. Агитаторы обоих рас прилагают все силы, чтобы раздуть великое пламя. В сумасшедшем фанатизме этого часа навряд ли найдется столько терпения, чтобы трезво подумать о чем-нибудь, и менее всего о чем-либо, похожем на дело, для консервативных людей. Капиталистам более по душе, подобно Холкару, прибирать к рукам свои капиталы, нежели их помещать в акционерные общества. Так как "чудеса" с самого начала исключались, как вы говорите и как известно м-ру Синнету, то я предвижу задержки, разочарования, испытания терпения, но (пока что) не неудачу. Прискорбный результат быстрого карабкания Вишенлала на Гималаи с претензиями на ученичество весьма осложнил дело. И ваш выдающийся корреспондент в Симле еще ухудшил положение. Хотя и не зная об этом, он ускорил безумие Вишенлала и (здесь уже сознательно) составляет заговор и замышляет многими способами ввергнуть нас в побоище, из испарений которого будет виднеться гигантский призрак Джекко. Он уже вам рассказывает, что Синнет доверчивый слабоумный человек, которого можно водить за нос (простите мне, мой достойный друг, мой плохой вкус, который заставил меня дублировать для моего "опекаемого" Синнета то последнее длинное письмо м-ра X. к вам самому, которое вы храните на дне вашего ящика и не хотели, чтобы Е. П. Б. его видела полностью). Для меня его тщательно скопировали, а для вашего вспыльчивого друга он давно приготовил смертельную мину. М-р Синнет теперь в состоянии проверить мое давнишнее предупреждение о том, что он намеревался настроить всех ваших друзей в Лондоне против Общества. Настала очередь для партии Кингсфорд-Мэйтлэнд. Дьявольская злоба, которой пышет его нынешнее письмо, происходит непосредственно от Дуг-па, которые поощряют его тщеславие и ослепляют рассудок. Когда вы откроете письмо М. от 1881г., вы найдете ключ ко многим тайнам – эту включительно. Хотя вы по природе интуитивны, ученичество все же является для вас полной загадкой, а что касается моего друга Синнета и других, то они едва имеют легкое подозрение о нем. Почему я должен даже теперь (чтобы направить ваши мысли по правильному каналу) напомнить вам о трех случаях душевного заболевания в течение семи месяцев среди "мирских учеников", не говоря уже о том, что один стал вором? М-р Синнет может считать себя счастливым, что его мирское ученичество только в обломках, и что я с таким постоянством обескураживал его желание более близких отношений в качестве принятого ученика. Мало людей, знающих свои врожденные способности, – только тяжелые испытания начального ученичества их развивают. (Запомните эти слова: они имеют глубокое значение).
М. посылает вам через меня эти вазы в качестве привета из дома.
Вам лучше прямо сказать Синнету, что его бывший друг из Симлы – неважно, под чьим влиянием – явно навредил проекту газеты не только у Кашмирского магараджи, но и у многих в Индии. Все, на что он намекает в своем письме к вам, и еще больше того, он уже сделал и готовится делать. Это "письмо – К. Х", и вы можете сказать м-ру Синнету.
K. Х.
Письмо 105
Получено в январе 1883 г. в Аллахабаде
Теперь моя очередь, любезный друг, ходатайствовать перед вами о снисходительном обращении и особенном благоразумии в отношении м-ра Хьюма, и я прошу вас выслушать меня. Вы не должны пропустить незамеченным элемент, который имеет большое отношение к его моральной низости, который, несомненно, не служит извинением, хотя в какой-то степени смягчает его преступление. Он подталкивается и доведен наполовину до сумасшествия злыми силами, которых он привлек к себе и в чье подчинение он попал вследствие врожденной моральной беспорядочности. Поблизости его проживает факир, окруженный животной аурой; проклятия м-ра Ферна при расставании (я не осмеливаюсь сказать, что они были несправедливы и незаслужены) произвели свои воздействия; и в то время, как его самозванное адептство целиком плод фантазии, он все же необдуманной практикой пранаямы развил в себе до некоторой степени медиумизм и запачкан им на всю жизнь. Он широко раскрыл двери влияниям, идущим с отрицательной стороны, и вследствие этого стал почти непроницаем для влияния с положительной. Потому не следует судить о нем, как о человеке, совершившим прегрешения целиком с заранее обдуманной целью. Избегайте, но не раздражайте его еще больше, ибо он теперь более, чем опасен для каждого, кто не способен подобно вам самому сражаться с ним его собственным оружием. Достаточно, чтобы вы узнали его, каков он, чтобы быть предупрежденным и благоразумным в будущем, так как в настоящее время ему удалось испортить наши планы в наиболее обещающих кругах. Он сейчас в ударе, что продлится недели, возможно месяцы, в состоянии наибольшего эгоистического тщеславия и воинственности, в течение которых он способен на самые отчаянные выходки. Потому дважды подумайте, прежде чем ускорять кризис, результаты которого могут быть очень серьезными.
Что касается его причастности к теософическим делам, то он в значительной степени ваш ученик, пленник вашего копья и лука; но так как вы действовали по моим инструкциям, я принимаю вину на меня самого – всю вину, поймите меня хорошо; я не желаю допустить, чтобы какое-нибудь пятнышко нынешних бедственных результатов портило вашу Карму. Но последняя в будущем, а пока что он может причинять вред вам лично и Обществу. Вам стоило немало труда ввести его в Общество, а теперь должны остерегаться, чтобы не вышвырнуть его оттуда преждевременно, ибо вы видели из его писем, на накую злобу он способен и как усердно может работать взращиванием подозрения и недовольства, чтобы сосредоточить интерес и лояльность на самом себе. Т. О. только что в сохранности прошло через бурю, поднятую другим тщеславным, честолюбивым и недовольным Даянандом С., и если результат благоприятный, то это потому, что у Д. С. память коротка, и его заставили забыть все о документах, которые он выдал. Поэтому благоразумно ждать, наблюдать и держать под рукой материалы защиты для того времени, когда этот новый иконоборец "поведет атаку на ваши окопы", если он когда-либо это сделает, что до настоящего времени еще не вырешилось, но что неизбежно произошло бы, если бы вы его вдруг обличили. Я не требую от вас, чтобы вы проявляли к нему дружелюбие (нет, я настойчиво советую вам даже самому не писать ему некоторое время, и если потребует объяснений, попросите вашу добрую супругу, которую он боится и которую он вынужден уважать, чтобы она без обиняков честно сказала ему истину, как только женщины умеют), но просто откладывали открытый разрыв до того часа, когда затягивание уже станет непростительным. Никто из нас не должен ставить под угрозу дело, продвижение которого является более высоким долгом, чем личные соображения.
