Александр Берзин - Развитие сбалансированной чувствительности: практические буддийские упражнения для повседневной жизни (дополненное второе издание)
(2) Когда мы цепляемся за получение удовольствия, счастья или радости благодаря другим, мы можем стать одержимы получением чужого одобрения. Мы можем полагать, что без согласия других нам нельзя или мы не должны быть счастливыми. Поэтому, оставаясь бесчувственными к собственным потребностям и целям, мы можем «совершать благие поступки», пытаясь доказать свое существование или свою ценность в глазах других людей. Другой формой этого синдрома является чувство, что нам нужно, чтобы другие развлекали нас или просто были с нами. Мы не способны быть счастливыми сами по себе.
(3) Мы можем бояться выражать радость или чувствовать наслаждение и счастье. Например, мы можем «не позволять себе быть счастливыми», поскольку мы чувствуем, что не заслуживаем этого. Нам также может быть трудно расслабиться и приятно проводить время из-за страха, что другие этого не одобрят. Некоторые люди с этим синдромом могут даже испытывать иррациональный страх, что строгий родитель накажет их за то, что они получают удовольствие, как если бы в детстве их поймали за мастурбацией. Каузативной формой этой проблемы является стеснение доставлять другим физическое наслаждение, из опасения своей несостоятельности или из-за того, что нам нечего предложить. В этом случае мы становимся пассивным любовником.
(4) Наконец, мы можем чувствовать неловкость, когда другие доставляют нам наслаждение или выражают радость и счастье. Например, мы можем чувствовать неудобство, когда нам хотят доставить физическое наслаждение. Кажется, что нами овладевают насильно, и поэтому мы равнодушны. Более того, мы можем испытывать страх или личную угрозу, когда другой человек пытается добиться от нас физического наслаждения, как если бы это могло лишить нас чего-либо. Нам также может быть неловко, когда нами довольны и нас хвалят, поскольку мы чувствуем, что не заслуживаем этого.
18. Ослабление тройственных видимостей естественных функций ума
Устранение неуверенности при помощи деконструкции
Чтобы развеять проблемы, связанные с безопасностью, которые заблуждение и его инстинкты создают в отношении естественных функций ума, нам надо выявлять тройственные видимости, питающие эти проблемы. Затем, осознавая абсурдность своих фантазий, нам необходимо деконструировать эти обманчивые видимости. В этом нам помогают такие методы, как наблюдение переживаний подобными волнам в океане.
Умственная деятельность ясного света подобна океану. Ее естественные функции, например создание вербального выражения, также являются действиями. Они возникают естественным образом, подобно волнам или зыби в открытом океане. Обстоятельства, мотивация и намерение – например, когда мы видим идущего по проходу бортпроводника, хотим пить и решаем попросить что-нибудь попить – влияют на то, когда поднимаются волны определенных действий и какую они принимают форму. Как бы там ни было, эти волны постоянно возникают как характерные особенности ума ясного света каждого человека.
Если волна действия вызвана кармическим импульсом, наша умственная деятельность, смешанная с заблуждением, проецирует на эту волну тройственную видимость, а ветры нашей кармы «взбивают» энергию. Поэтому одна сторона волны кажется нам прочным деятелем, другая сторона – прочным объектом, а сама волна производит впечатление прочного действия. Наш ум возбуждается, и мы воспринимаем естественно возникающую волну как чудовищную. Этот тревожный опыт выбивает нас из равновесия: мы становимся озабоченными собой и нервными. Свидетельствуя об опасности, эти два беспокоящих чувства заставляют нас крепко держаться за то, что мы являемся якобы прочным деятелем или якобы прочным объектом деятельности, – или бояться этого, или погружаться в это. Так, например, преувеличивая значимость апельсинового сока, самих себя и просьбу, мы слишком застенчивы, чтобы попросить попить, и очень страдаем.
Когда мы перестаем проецировать тройственные видимости на эти волны или по крайней мере прекращаем верить в эти обманчивые видимости, ветры нашей кармы автоматически затихают. Волны деятельности ясного света по-прежнему возникают естественным образом, но они больше не кажутся нам чудовищными. Проблема не в волнах. Волны состоят лишь из воды и не тревожат глубин океана. Проблема в тройственных видимостях, которые наш ум бессознательно проецирует на эти волны. Переживания, например, когда мы просим у бортпроводника что-нибудь попить, не являются беспокоящими сами по себе. Они беспокоят нас, только когда мы смешиваем их с заблуждением.
Чтобы надлежащим образом деконструировать собственные беспокоящие переживания, нам необходимо понимать, что мы действительно существуем. Однако мы существуем не как прочное «я» в нашей голове, которое нам следует обезопасить. Нам не надо доказывать, подтверждать или защищать свое существование. Нам также не нужно заглушать его чем-либо. Тщетные попытки это сделать несут нам лишь метания по волнам собственных беспокоящих переживаний. Далее, нам необходимо понять, что поступки, слова и прочее лишены волшебной силы, которой, по-нашему мнению, они обладают и которая может даровать нам безопасность, если мы совершаем или избегаем их.
Деконструкция не означает, что в наших взаимоотношениях с окружающими не будет чувств: естественная работа семи аспектов умственной деятельности продолжится. Не находясь более в бесконечном поиске ускользающей безопасности, мы можем действовать, говорить, познавать чувственные и умственные объекты, любить, прилагать усилия, отдыхать и радоваться жизни со сбалансированной чувствительностью.
Упражнение 20: ослабление тройственных видимостей естественных функций ума
Во время первой фазы этого упражнения мы вспоминаем случаи, когда наше цепляние за что-либо ради безопасности было основано на проецировании тройственных видимостей семи аспектов нашей умственной деятельности и вере в эти видимости. Для каждого из семи умственных действий мы рассматриваем четыре возможные формы этого синдрома: когда мы цепляемся за совершение действия; или цепляемся за то, чтобы быть объектом чужих действий; когда мы боимся совершать действие; и когда чувствуем неловкость, будучи объектом действий других. Мы также пытаемся вспомнить любые, возможно сопровождавшие наш опыт, переживания бесчувственности к другим или гиперчувствительности к происходящему.
В этом упражнении мы работаем с распространенными примерами каждого синдрома. Позже мы можем самостоятельно исследовать другие формы. Если мы никогда не попадали в какие-либо из описанных ситуаций, мы пытаемся сопереживать кому-нибудь, кто, как мы знаем, страдает от таких проблем, и представить, на что это может быть похоже. Для практики на семинаре ведущий группы может выбрать один синдром для каждой из семи естественных функций ума. Практикуя дома, мы можем поступить так же, выбирая только те формы, которые относятся лично к нам. Для продвинутой или тщательной практики мы можем рассматривать все приведенные варианты.
Мы начинаем с создания спокойного, заботливого пространства, а затем вспоминаем соответствующий случай и собственное несбалансированное поведение. Сожалея о страдании, которое, возможно, повлекло за собой наше поведение, и принимая решение избегать такого поведения в дальнейшем, мы пытаемся определить появившуюся у нас тройственную видимость. Она могла принять одну из двух форм. Воображаемая тройственность могла состоять из (1) якобы прочного деятеля, «меня», который надеется обрести безопасность, цепляясь, избегая или погружаясь в (2) якобы прочную деятельность, направленную на (3) якобы прочный объект. Или же тройственность могла состоять из (1) якобы прочного получателя, или объекта, «меня», который надеется обрести безопасность посредством цепляния, избегания или погружения в (2) якобы прочное действие, совершенное (3) якобы прочным деятелем. Мы спроецировали одну из этих тройственных фантазий на волну нашего переживания, а ветры кармы взбили это переживание во что-то чудовищное.
Осознавая нелепость своей фантазии, мы представляем, что переживаем эту ситуацию заново. Наш ум ясного света естественным образом поднимается и создает импульс к ответному действию. Смешанный с заблуждением, импульс растет, как волна, и вызывает обманчивую тройственную видимость действия, которое мы хотели бы совершить. В результате импульс разрастается и становится побуждением отреагировать невротическим образом. На этом этапе мы останавливаем бурлящий процесс. Вспоминая, что спроецированная нами видимость не имеет никакого отношения к реальности, мы представляем, как проектор тройственного кинофильма в нашем уме выключается и растворяется. При этом мы убеждаемся, что избегаем двойственного чувства якобы прочного, параноидального «меня», которое выключает якобы прочный проектор в нашей голове. Представляя, что ветры нашей кармы затихают, мы стараемся ослабить цепляние или страх. Волна переживания больше не кажется нам чудовищной, ее рост замедляется.
